Величайший из рода. Связующее звено - Евгения Киселева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Макс стоял и слушал эту речь почти без эмоций. Другие, кажется, и впрямь воодушевлялись ей. На лицах бойцов не угасали окрыленные улыбки. Но понимали ли они на что идут? Вряд ли! А за их спинами, где-то на горизонте показались первые солнечные лучи. Алый и еще такой холодный мартовский рассвет яркой пеленой растекался по небосклону, смывая с него звезды. И лишь один огонек, оставшись в полном одиночестве, сиял своим белым свечением. Это «утренняя звезда» Венера дожидалась восхода куда более яркого светила.
Как бы не было тяжело в этом признаться, но отстранение Яна тяжелым грузом давило на юношу, даже пугало. С начала полета Макс пребывал в скверном настроении. Почувствовав это Аоки не стал его успокаивать, а напротив, загрузил работой так, что не было никакой возможности и дух перевести.
Акио оказался на удивление подвижным и щепетильным человеком. Юноше было нелегко за ним угнаться, а тот все торопил и засыпал новыми поручениями. А так как и жили они в одной каюте, то и там Максу не удавалось отдохнуть от его невыносимой суеты. Частенько, для того чтобы хоть ненадолго остаться наедине с собой и привести мысли в порядок, Макс устраивал себе небольшие прогулки по наиболее малолюдным отсекам фрегата. Порой за такими прогулками он заставал и Гольца. Тот становился все более замкнутым и нелюдимым день ото дня, замыкался в себе и вообще вёл себя странно. В отличие от других пилотов Гольц не был преисполнен восторга. Напротив, его раздирали внутренние противоречия, хотя внешне он по-прежнему придерживался официальной позиции, было очевидно, его видение ситуации пошатнулось.
– Арн. – окликнул его юноша.
Гольц стоял у иллюминатора, провалившись в свои раздумья без остатка, и даже не заметил, как тот приблизился к нему.
– Макс! – натянул он улыбку. – Ты по делам или от Аоки прячешся?
– И то и другое! Еще немного и я попрошусь сойти прямо здесь. – улыбнулся Макс, указавая за иллюминатор. – Ну, а ты?
– Не могу сидеть без дела! – немного сконфуженно ответил тот.
– Я думал, вы продолжаете тренировки.
– Да, от части. – пожал он плечами. – Слушай, мне немного не по себе из-за того, что тебя не допустят до выполнения боевого задания. Как по мне, так только нас двоих и должны были отправить!
– От наших желаний здесь ничего не зависит.
– Как думаешь, если кто-то из пилотов не сможет лететь, его заменишь ты?
– Да. Аоки говорил о такой возможности. Но не травить же теперь пилотов из-за этого? – усмехнулся Макс.
– А это мысль! – улыбнулся в ответ Арн.
На некоторое время повисло молчание. Оба юноши разглядывали далекие звезды за иллюминаторами.
– Я все хотел спросить у тебя… – первым прервал тишину Макс. – В общем, я как-то слышал, что ты уже сталкивался с инопланетянами. Можешь рассказать об этом? – Арн напряженно молчал. – Я помимаю, это личное и не собирался лезть не в свое дело, просто мы идем на войну, но ничего о них не знаем.
– Мы должны их уничтожить, это все, что нам положено знать! – резко произнес юноша, он заметно нервничал. – Мы должны отомстить за отнятые жизни наших отцов! – сделав несколько глубоких вздохов, он продолжил уже более спокойно. – Не знаю, что со мной происходит. Последние два года эта мысль сидела у меня в голове. Месть – это все о чем я мог думать. Но теперь у меня в голове роятся сотни мыслей. Я уже вторые сутки не могу уснуть. – покачал он головой. – Извини, что вываливаю все это на тебя, просто решил, что ты поймешь.
– О чем ты думаешь?
– О прошлом. – вздохнул тот. – Вся жизнь, словно позабытый сон. Даже лиц родных вспомнить не могу, а ведь всего пару лет прошло. И мне все время кажется, что я забыл нечто очень важное, что не должен был забывать. Бывало с тобой такое?
– Не припомню. Но, когда я что-то не могу вспомнить, то возвращаюсь к началу. Что-то же осталось в твоей памяти?
– Помню только, что когда пришелся первый удар я потерял сознание и очнулся уже на фрегате Совета, где мне и сообщили о происшедшем. Я один тогда выжил, а мои родители…
– Мне жаль! – удрученно склонил голову Макс, раздумывая над сказанным. – Теперь ты думаешь, что это может повториться?
– Мне болжно быть стыдно за эти мысли. И я презираю себя за эту слабость!
– Ян постоянно мне повторяет, что бояться это нормально…
– Я не боюсь! – на удивленее резко и громко ответил тот, заставив Максимилиана напрячся. – Прости! – замялся Арн. – Мне нечего бояться, понимаешь? Потому что нечего терять.
– А я вот боюсь. – оввернулся к иллюминатору Макс. В отражении стекла он видел, что Арн не сводит с него глаз. – Не все в моей жизни было так гладко, как многие здесь предполагают. Мне ни раз приходилось оставаться одному или оказываться на волосок от смерти. Вот только не смерти я боялся. Мне было страшно потерять себя! – взглянул он прямо в глаза пилота. И вот что странно, необычно светлые глаза юноши, внуг, стали ярче. Только сейчас Макс заметил, что они были затянуты непроницаемой дымкой, так же как и глаза военных на линкоре Шевченко в день их стречи с инопланетянами. – Я страшусь, что буду жить чужими убеждениями, проживать жизнь, противоречащую моим убеждениям.
– И как же ты понимаешь, что твои убеждения правильны?
– Интуиция и логика.
– А если они расходятся?
– Знаешь, меня ведь тоже гложат сомнения. С тех пор, как мы побывали в «Орлане» эти сомнения лишь усиливаются.
– Оржие инопланетян? – поинтересовался Арн.
– Да. – подтвердил юноша. – Как они атаковали наши корабли? Не похожи они на захватчиков. Во всяком случае те, кого мы видели в «Орлане», казались совсем безобидными.
При упоминании заключенных «Орлана» Гольц как-то странно дернулся. Его глаза стали значительно яснее, но тут юноша помотал головой, и дымка вновь стала плотнее.
– Зря мы завели этот разговор! Это не наше дело! Пора нам браться за дело! – развернулся юноша и быстрым шагом направился вдоль коридора.
Нет, ему не показалось! Максимилиану стало очевидно, юноша долгое время находился под гипнозом, и сейчас сила воздействия стала ослабевать. То есть, того, кто воздействовал на Гольца не
