Слуга Дракона - Дэвид Аллен Дрейк

Илна добавила еще один узел. Рука колдуна дернулась по направлению к его телу. Лезвие атама было слишком тупым, чтобы прорезать плотную ткань балахона. Но острие кинжала, ткнувшееся в живот, заставило колдуна сложиться пополам от боли.

Дыхание со свистом вырывалось из груди Илны, но пальцы уверенно продолжали свое дело. На губах ее играла зловещая улыбка.

Чалкус ожил. Меч его описал в воздухе «восьмерку», когда он побежал вслед первому монстру. Нагнав его, он одним точным движением подрезал его «ноги» на уровне нижних суставов. Хотя, скорее всего, сухожилия там отсутствовали, наверняка было что-то похожее.

Чудовище упало на оставшиеся конечности, развернулось и издало пронзительный вопль. Чалкус уже проделал аналогичные манипуляции со следующим насекомым. Движение получалось неуловимо-изящным, как крыло летящей чайки, но это не мешало ему быть смертельно-опасным. Загнутый кончик меча высекал капли сукровицы, которые янтарными бусинами разлетались по воздуху.

Одетый в черное, колдун сделал несколько неверных шагов в сторону Илны, губы его шевелились, произнося слова силы. Девушка почувствовала, как сгустился вокруг нее воздух – будто в мгновение, предшествующее удару молнии. Она нашла очередной пробел в своем узоре и заполнила его узелком. Колдун споткнулся и со всего маху грохнулся на землю.

Несмотря на пронзительный ветер, Илна вся вспотела, как косец в жаркий полдень. Весь лоб был усеян бисеринками пота, по позвоночнику текло ручьем. Все мускулы дрожали – все, кроме тех, что отвечали за работу пальцев, вывязывающих тончайший узор, напоминающий перистые облака на небе.

Третье насекомое оказалось сообразительнее своих сородичей. Оно успело обернуться навстречу Чалкусу. Но тот – вместо того чтобы отскочить назад – бросился на монстра и двумя неуловимыми движениями ткнул сбоку мечом в средние и нижние конечности. Монстр покачнулся и, наверняка, упал! бы, если б не ухватился за землю левой рукой. Засмеявшись, Чалкус подрубил и ее тоже. Чудовище упало и покатилось, как! безногая личинка, выпавшая из тела.

Колдун умудрился подняться на колени. Илна перекрутила нить и сильно ее потянула. Работа требовала от нее невероятного напряжения: несмотря на стиснутые челюсти, зубы выбивали дробь.

Почти уже поднявшийся на ноги колдун снова упал лицом вниз. Девушка тоже вынуждена была опереться о землю, чтоб не последовать его примеру. Закрыв глаза, она глубоко дышала и старалась восстановить силы.

По Чалкусу тоже было заметно, что он устал. Тем не менее, моряк опустился на одно колено и замахал мечом, чтобы привлечь внимание тех чудовищ, которые еще могли передвигаться. Очевидно, обманувшись их увечьями, он посчитал расстояние в шесть ярдов достаточно безопасным.

И просчитался. Оба монстра атаковали его одновременно с двух сторон с яростью баранов, сражающихся за главенство в стаде. Чалкус попытался встать, но было ясно, что ему не успеть – слишком быстро двигались огромные насекомые. Молниеносно приняв решение, моряк бросился наземь между ними.

Инерция бросила монстров в объятия друг друга. Их смертоносные конечности, вместо того чтобы пронзить грудь врага перепутались и сцепились между собой. Чалкус выкатился из-под массивного брюха правого насекомого.

Чудовище снова развернулось (похоже, искалеченные конечности никак не сказались на его боевом духе), но на этот раз моряк оказался во всеоружии. Еще одна изящная «восьмерка» в воздухе стоила подрезанных суставов левому монстру. Тот – подобно предыдущей жертве – рухнул на грудину и пополз к Чалкусу, оставляя за собой глубокие борозды на каменистой почве.

Скорчившись, моряк укрылся за телом обезноженного насекомого, как за щитом. Тот отчаянно пытался перевернуться, чтобы двумя сохранившимися правыми конечностями дотянуться до противника.

Когда Илна открыла глаза, колдун снова пытался добраться до нее: он полз на четвереньках и довольно уверенно. Правая его щека кровоточила, очевидно ободранная о камень, но губы продолжали двигаться, творя заклинание.

Девушка снова вскинула свой плетеный узор, но обнаружила, что зрение ее затуманено. Ей казалось, что пальцы перебирают нити, но она уже ни в чем не была уверена…

Почти теряя сознание, она увидела, как сзади к колдуну бежала Мерота. Двигалась она неуклюже, потому что прижимала к груди огромный камень. Мужчина, наверное, услышал ее приближение, так как оглянулся и вскинул руку.

И сразу же зрение Илны прояснилось. Она вскинула нити и туго натянула их, будто душила гадюку.

Колдун завизжал; рука конвульсивно прижалась к телу. Мерота высоко подняла камень и обрушила его на череп колдуна. Тот упал, раскинув руки-ноги, как распластанный паук. Девочка с трудом потянула на себя камень, чтобы снова нанести удар.

Насекомое, сохранившее четыре из шести конечностей, ползло к своему дергающемуся сородичу, за которым прятался Чалкус. Тот с улыбкой вскинул голову, наслаждаясь яростью твари, которая невольно служила ему убежищем.

Когда нападающий подполз, моряк вскочил на ноги и нанес удар – так ловко, будто кратковременный отдых вернул ему все силы. Меч вошел в покрытую тонким хитином шею чудовища.

Когда он выдернул меч, испачканный сукровицей, монстр рванулся вперед, но это являлось, скорее, предсмертной конвульсией, чем полноценной атакой. Так или иначе, результат оказался бы фатальным для моряка, если б он не успел отскочить в сторону. Чалкус смотрел на поверженного врага и смеялся.

Тот упал и заелозил на скалах, инстинктивно выбирая наиболее безопасную позицию. В конце концов, он скорчился так, что со всех сторон – кроме разве непосредственно снизу – его бронированный торс и голова защищали наиболее уязвимую, легко пробиваемую шею. Неизвестно, планировал моряк течение схватки или просто умело использовал представлявшиеся возможности.

«Скорее всего, и то и другое», – подумала Илна, подымаясь на ноги. Ей-то показалось, что Чалкус хороший боец.

И, если на то пошло, очень достойный человек.

Мероте так и не удалось поднять камень, похоже, она была измучена не меньше Илны. Девушка положила руку ей на плечо и сказала:

– Не стоит стараться, Мерота. Он больше не сможет нам навредить.

Еще бы: верхняя часть черепа колдуна была расплющена, в ушах и ноздрях запеклась кровь. Она создавала странный контраст с его черной одеждой.

Чалкус стоял на безопасном расстоянии от сцепившихся в смертельном объятии монстров. Для одного из них все уже закончилось: он был изуродован больше, чем его собратья.

У одного из них в жвалах запутался кусок рукава, он трепетал на ветру. Чалкус прикинул дистанцию, затем, шагнув вперед, подцепил кончиком меча тряпку. Использовал ее для того, чтобы очистить клинок от сукровицы насекомых. Насекомые так и остались в объятиях друг друга: похоже, они сцепились сильнее, чем вначале показалось Илне с ее наблюдательного пункта.