Кровавое заклятие - Дэвид Э. Дархем

Сказка из детства? Идея достаточно абсурдная, чтобы Лика усомнился в собственном здравом рассудке. Он, должно быть, спит, или у него начались галлюцинации. Сейчас Мэна смерит его презрительным взглядом и назовет безумцем. Алайн осторожно спросил:

— Вы тоже их видите? Я надеюсь…

Мэна не ответила. Она неотрывно смотрела на небо — и так генерал получил ответ на свой вопрос.

Мгновением позже к ним присоединился Дариэл. Он тоже вперил взгляд в небо, утратив дар речи. Несколько минут спустя все солдаты, оставшиеся от их армии, стояли неподвижно, глядя в сторону юга. Трудно было понять, как далеко отсюда находятся фигуры. Каждый их шаг был огромен. Казалось, в следующий миг нога перешагнет зрителей, и гигант отправится дальше, за противоположный горизонт. Но следующий шаг был таким же. И снова. И снова. Тем не менее Лика знал, что фигуры подходят ближе.

Люди вокруг встревожились. Сам Алайн не испытывал страха. Что-то происходило, да. Нечто странное. Тем не менее, даже не зная, что именно, Лика скорее радовался, чем переживал. Однако, учитывая недавние события, неудивительно, что люди перепугались. Они не старики, как Лика, они не смирились с неизбежностью смерти. Разумеется, люди вполне могли решить, что к ним приближается нечто враждебное и опасное.

Кто-то начал бормотать молитву на бетуни. Кто-то произнес слово, обозначавшее предков мейнцев — закричал, что они идут отомстить за Маэндера. Другие уверяли, будто возвращается сам Маэндер. Его убили бесчестно, и теперь надвигается кара.

— Тише-тише! Давайте-ка успокоимся, — сказал Алайн.

Никто его не услышал. Люди начали пятиться, спотыкаясь и падая. В их глазах бился страх.

— Всем стоять! — заорал Алайн. — Слушать меня! Что бы это ни было, сохраняйте мужество и встречайте врага достойно! Мы еще сражаемся — за принцессу Мэну и принца Дариэла. Просто в нашем случае…

Мэна схватила генерала за руку.

— Я знаю, что это, — сказала она. — Вы правы. Это Говорящие Словами Бога. Я призвала их сюда.

Она издала резкий и громкий звук, похожий на птичий крик. Мало-помалу лица людей обратились к Мэне, и тогда она заговорила:

— Вам нечего бояться. Эти гиганты — чародеи сантот. Они пришли, отвечая на мой зов. Они друзья моего брата. Наши друзья. Не бойтесь!

Ее голосу не доставало уверенности, но люди не обратили на это внимания. Само по себе утверждение принцессы уже произвело успокаивающий эффект. Солдаты, готовые бежать прочь, куда глаза глядят, сомкнули ряды, окружая Акаранов и генерала Алайна. Даже те, кто был далеко от Мэны и вряд ли слышал ее слова, подошли ближе, возможно, памятуя о подвигах принцессы в предыдущие дни. Так, собравшись вместе, они ждали.

Лика стоял рядом с Акаранами. Он увидел, как Дариэл наклонился к уху сестры, и услышал его шепот:

— Надеюсь, ты не ошибаешься, Мэна.

— Я тоже, — сказала она, снова поглядев в небо. — Я тоже надеюсь…

Никто не успел толком отследить момента, когда фигуры изменились. Все они прошли сквозь пространство за несколько секунд. Миг назад они еще были гигантами, какими увидел их Лика. В следующую секунду сантот уменьшились в размерах. Потом стали еще меньше. И еще. Все произошло так быстро, что генерал по-прежнему глядел в небо, хотя там уже никого не было. Разноцветные облака исчезли во вспышке беззвучного взрыва. За ними показалось утреннее небо бледно-голубого цвета, привычного для Талая.

«Что же это было?» — думал Лика. Световые картины на небесах произвели на него неизгладимое впечатление. Ничего не объяснилось, и генерал почувствовал разочарование.

Однако события отнюдь не закончились. Рука Мэны коснулась плеча Алайна, и он опустил взгляд.

По земле шла группа людей. Нормального роста, из плоти и крови. Их было около сотни. Они двигались легкими шагами, чуть раскачиваясь, как делали гиганты, но только это и придавало им сходство с фигурами на небесах. В остальном — люди как люди. Материальные, осязаемые. У них были сгорбленные плечи, тонкие старческие руки и исхудавшие лица. И все же Лика невольно подался назад, вжавшись в баррикаду тел за спиной.

Первые из пришельцев остановились в нескольких шагах от него. Они были какими-то неправильными. Не нормальными. Генерал мог рассмотреть лица до последней черточки: носы разных форм, неровные линии волос, пристальные, немигающие глаза… и все же… Лике казалось: еще немного — и он увидит стежки на лбу или под подбородком, словно пришельцы взяли лица других людей и пришили их поверх своих собственных. Временами по коже пришельцев пробегала дрожь, и они неуловимо изменялись, становились иными, нежели прежде. Чем дольше Лика смотрел на них, тем более он уверялся в мысли, что видит в лицах черты знакомых людей. Он узнал себя в хмуром взгляде одного из незнакомцев, в бровях другого, в линии челюсти третьего…

— Кто призвал нас?

Вопрос возник у него в голове. Лика услышал его, хотя ни одного слова не было сказано вслух. Губы людей не двигались, и все же слова звучали внутри мощным хором. Поглядев вокруг, генерал понял, что не только он «услышал» вопрос.

— Кто призвал нас?

— Я, — сказала Мэна. Ее голос был ломким, как прутик. Казалось, Мэне не понравилось, как он прозвучал. Она попробовала снова и заговорила, не открывая рта.

— Я призвала вас. Ты сантот Нуало? Есть он среди вас?

Фигуры подались вперед, будто скользя по воздуху. Один из пришельцев каким-то образом дал понять, что он — Нуало. Лика просто знал это. И все остальные вокруг тоже знали.

— Почему не перворожденный? — спросил Нуало.

Мэна покосилась на брата, на генерала, перевела дыхание.

— Аливер… перворожденный среди нас… мертв. — Мэна покраснела, губы ее задрожали, и все же она нашла в себе силы продолжать: — Наш враг убил его. Вот почему я призвала вас. Незадолго до смерти Аливер сказал мне, что только вы…

Сантот не позволили ей закончить. Они попросили доказательств смерти перворожденного. Мэна ответила, что его тело лежит неподалеку, и чародеи поплыли к нему. Они знали, где найти тело Аливера, не нуждаясь в указаниях.

Лика не понимал, что нужно говорить или делать, а потому молчал, не двигаясь с места. Все остальные, похоже, испытывали сходные чувства. Люди растерянно, смотрели друг на друга. Наконец, Дариэл нарушил тишину. С проблеском иронии в голосе он сказал:

— Я уже задавал этот вопрос раньше и вынужден спросить снова: у нас есть план?

Мэна не успела ответить. Сантот возвращались. Они по-прежнему двигались удивительно плавно, будто скользя над землей, и безмолвно заговорили с Мэной. Лика едва сумел уловить обрывки этой «беседы» — не только сформулированные слова, но и смутные мысли, которые не имели четкого вербального воплощения. Вскоре генерал запутался в потоке мыслей, однако Мэна, вероятно, сумела донести до сантот нужную информацию. Сантот сказали, что почувствовали смерть Аливера в тот момент, когда это случилось. Они ощутили, что связь прервалась, и все же надеялись, что здесь какая-то ошибка. Чародеи поверили Аливеру, когда тот пообещал освободить их. Только он мог это сделать, поскольку был первым в своем поколении и прямым потомком Тинадина. Сантот желали знать, почему он позволил себе умереть, не выполнив данной им клятвы.