Молот и крест. Крест и король. Король и император - Гарри Гаррисон

оставить деньги в могиле. Я призываю всех вас: смотрите глубже слов. Смотрите на поступки. Шеф Сигвардссон – давайте будем называть парня его настоящим именем – целую страну обратил в нашу веру, избавил ее от христианских храмов. Если где и остались католические священники, то лишь подобные нам, те, что сами себя кормят и работают для своей паствы. Он убил Ивара Рагнарссона. И можно ли сомневаться, что он стремится к знанию, все отдаст ради знания? – Торвин, призывая к молчанию, поднял руку. – Если не верите мне, тогда слушайте.

Снаружи, откуда-то поблизости, до жрецов доносились знакомые звуки, но совсем не те, какие можно было бы ожидать во время священного круга. Над окрестностями святилища, над слежавшимся и утоптанным снегом неслось лязганье тяжелого молота, тонущее в шумном пыхтении кузнечных мехов. Где-то работали кузнецы.

В кузнице Шеф как раз закончил тщательную перековку и закаливание меча, подаренного им дитмаршенцу Карли. Теперь части меча – клинок, перекладина, рукоять и ее головка – остывали перед сборкой. За дело взялся Удд. Коротышка решил кое-что показать товарищам. Стоя у горна, он отдавал указания, а Шеф, одетый только в штаны и кожаный фартук, клещами ворочал куски железа и стали. Квикка припал на колено, работая с мехами, которые гнали воздух к раскаленному в горне древесному углю. Остальные семь английских катапультистов, Озмод, Хама и прочие, а также Карли сидели на корточках вдоль стен, наслаждаясь теплом и вставляя свои замечания.

– Хорошо, – сказал Удд, – уже все красные. Отложи в сторону первую полоску.

Шеф взял раскаленную докрасна полосу железа – заготовку для кинжала или наконечника копья – и осторожно положил на края глиняной миски, не давая металлу соприкоснуться с мерзлой землей пола.

– Возьми следующую и сунь в снежную кашу.

Шеф щипцами поднял раскаленную полосу и сунул в полурастаявший снег, которым несколько минут назад наполнили кожаное ведро на улице. С яростным шипением поднялось облачко пара.

– Когда остынет, достань и согни руками.

Шеф выждал минуту-другую, выудил полоску и осторожно проверил, ушел ли из нее жар. После чего стал гнуть. Он прекрасно знал, что произойдет, но не мешал Удду провести демонстрацию по-своему. На руках Шефа проступили бугры мускулов, и металлическая полоска внезапно лопнула.

– Теперь попробуй другую.

Эту, все еще горячую, несмотря на морозный воздух, Шеф обернул тряпками. На сей раз сила не потребовалась. Полоска гнулась в руках, словно прутик, и совсем не пружинила, оставаясь согнутой.

– Тот же самый металл, – назидательно сказал Удд. – Если закален, он твердый и хрупкий, подходящий для клинка, но не упругий. А если просто остыл, легко гнется. Ни твердости, ни упругости.

– Пользы как от стариковского члена, – сказал говорливый катапультист.

– Побольше, чем от твоего, – съязвил Карли.

– Заткнитесь! – велел им Удд, чья удаль проявлялась только в металлургии. – А теперь, Шеф… государь, хотел я сказать, – возьми согнутую полосу. Распрями ее. Положи снова в огонь и нагревай до красного каления. Теперь закали.

Снова шипение и облачко пара.

– Верни на огонь. Но в этот раз не доводи докрасна. Нагревай осторожно – полегче с мехами, Квикка. Разогрей до цвета вишни.

Удд близоруко прищурился:

– Вот так, достаточно. Вынь ее и дай остыть самой.

Шеф выполнил распоряжение, но на этот раз он не мог предугадать в точности, что же получится. Как опытный кузнец, он прекрасно знал о необходимости закалки металла и об опасности его отжига, то есть нагрева и медленного охлаждения. Однако, чтобы вещь стала и твердой и упругой, да еще и гнулась, он всегда соединял пруты по-разному обработанного металла. Мысль о том, чтобы сделать с отожженным прутом что-то еще, просто никогда не приходила ему в голову. Не понимал он и смысла третьего слабого нагревания.

Пока металл остывал, Шеф с удовлетворением разглядывал вновь появившиеся на его руках мозоли. Руки слишком изнежились, пока он играл в короля.

– Отлично! – сказал Удд. – Попробуй теперь.

Шеф взял стальную пластину и согнул в руках. Она мощно пружинила, не поддаваясь попыткам изменить ее форму.

– Вот как ты делаешь луки для арбалетов, – отметил он.

– Примерно так, государь. Но эта полоса – для другого. – Удд благоговейно понизил голос. – Я отродясь не видел железа лучше. Чтобы получить его из руды, требуется в два, нет, в четыре раза меньше работы, чем мы привыкли. Сколько времени надо кузнецу в Англии для выплавки десяти фунтов железа?

– Два дня, – прикинул Шеф.

– А здесь ты получишь за то же самое время и при такой же работе добрых сорок фунтов. Я теперь понял, почему викинги так хорошо вооружены. У них железо лучше. Для его выплавки нужно меньше времени и угля. Поэтому каждый, а не только богач, может себе позволить железные инструменты и оружие. Это доброе железо добывают в Ярнбераланде, за горами далеко на востоке. Люди Пути говорят, что у них там рудник и рабочие. Но мы открыли еще одну вещь, государь.

Посередине горна лежало то, что Шеф поначалу принял за кучку золы. Удд длинными щипцами вынул, протащил по земляному полу, споро сбил окалину, под которой оказалась металлическая пластинка.

– Она много часов пробыла в горне, с прошлой ночи. Я все время поддерживал огонь, пока вы там храпели.

– Карли не храпел, он ходил по бабам.

– Заткнись, Фрита! Эта пластина обработана так же, как и та полоска: отжиг, потом закаливание, и она стала упругой и крепкой. Я снова ее нагрел и долго держал на огне. И все время, пока она лежала в горне, обкладывал ее древесным углем. Теперь, государь, когда она остынет, попробуй пробить ее своим копьем, большой сулицей, которую ты взял у Змеиного Глаза.

Шеф недоуменно задрал бровь. Массивный наконечник Гунгнира был сделан из лучшей стали, какую он когда-либо встречал. Пластинка, над которой потрудился Удд, имела толщину от силы в одну восьмую дюйма, то есть была чуть тоньше брони, защищающей руку воина под серединой щита. Если делать броню толще, щитом ворочать будет нелегко. Шеф нисколько не сомневался, что стальной наконечник копья пробьет пластинку насквозь.

Когда та остыла, Удд прикрепил ее к бревенчатой стене кузницы.

– Бей копьем, государь.

Шеф сделал шаг назад, поудобней ухватился за древко, вообразил, что перед ним смертельный враг. Левой ногой шагнул вперед, ударил плечом и всем корпусом, стараясь пробить и пластину, и стену и загнать наконечник еще на фут глубже, как учил его Бранд.

Наконечник лязгнул о металл, спружинило древко. Шеф недоверчиво смотрел на тонкую пластинку. Ни царапины, ни вмятины. Он оглядел острие Гунгнира. Треугольный кончик смялся на добрых полдюйма.

– Это очень хорошая сталь, – бесхитростно