Такое разное будущее - Станислав Лем

– Что они говорят?

Гротриан поднял внезапно побледневшее лицо:

– Они говорят, что там люди.

Спустя тридцать минут экипаж «Геи», собравшийся на галерее ракетодрома, смотрел, как Ланселот Гротриан, его ассистент Петр с Ганимеда, Тембхара, инженеры Трелоар и Утенеут, а также Тер-Хаар входят по трапу в ракету, поставленную на стартовую площадку.

Вторую ракету, багажную, с инструментами и автоматами, должен был вести один Амета, но в последнюю минуту решили, что группе может понадобиться врач, и выбор пал на меня.

Я стоял внизу, рядом с пилотом, и, с трудом выдерживая тяжесть снаряжения для выхода в безвоздушное пространство, пытался держаться так же непринужденно, как Амета. Ажурная конструкция креплений, рельсы, идущие наклонно к стартовым люкам, корпуса ракет – все отливало нежно-серебристым цветом бериллия, чуть более темным, чем серебро наших скафандров.

Когда внутренний люк закрылся за последним человеком, большой стальной поршень выдвинулся из стены и втолкнул ракету в стартовый колодец. Раздался приглушенный шум катапульты. Прошло двадцать секунд, на сигнальном щите зажглась зеленая лампа. Поршень отодвинулся, поставил на освободившиеся рельсы вторую ракету. Мы поднялись на нее.

Мне хотелось каким-нибудь жестом попрощаться с собравшимися наверху людьми, но там стояло такое напряженное молчание, что, ни слова не говоря, я опустил наголовник шлема и забрался вслед за Аметой внутрь ракеты.

В ее носовой части было тесно. Едва я улегся рядом с пилотом и затянул ремни, послышался сигнал, загорелись контрольные лампочки на панели управления, и ракета, которую толкала стальная лапа, вползла в глубь туннеля. Раздался грохот, я внезапно почувствовал, что тело стало тяжелее. В круглом иллюминаторе перед лицом Аметы показалось черное небо. Мы летели.

Описывая уставную петлю вокруг «Геи», Амета включил двигатели на малую тягу. Лишь когда мы удалились от корабля, он привычным движением обеих рук перевел рукоятки ускорителей. Я не столько услышал, сколько ощутил всем телом, вытянутым на пружинистом гамаке, глубокий мелодичный звук, с каким атомные газы стали вырываться из дюз.

Мне хотелось посмотреть в иллюминатор, чтобы увидеть первую ракету, но это было нелегко в тесной кабине. Несколько раз кроваво-красный свет заливал лицо Аметы, и на стеклах приборов вспыхивали рубиновые искры: это на поворотах ракеты в иллюминатор заглядывал красный карлик, освещая нас своими негреющими лучами. Я приподнялся на локтях, но увидел лишь уходящие назад трепещущие языки пламени, которые вырывались из носовых отверстий: замедляя движение, мы включили тормоза.

Подтянувшись повыше, я внезапно увидел неизвестный корабль. Он был похож на веретено с одинаково заостренными носом и кормой. Сквозь середину его корпуса мелькнула далекая звезда, и я сначала подумал, что он прозрачный, но сразу понял, что ошибся. Это был не межзвездный корабль, а примитивный искусственный спутник. То, что мне показалось заостренным корпусом, было в действительности кольцом, видимым сбоку.

Мнимый звездолет увеличивался в размерах с невероятной быстротой, будто раздувался, набухал. Это была типичная для межзвездного пространства иллюзия, возникающая при сближении корабля с целью. Амета опять включил тормоза и сделал поворот. Таинственный корабль проплыл внизу под нами. Он был похож на большое колесо со спицами и приплюснутой ступицей в центре. Он медленно вращался; трубчатые спицы лениво передвигались по черному фону бездны, как бы перемалывая звезды. В центре сооружения на решетчатой башне возвышалась посадочная площадка. Мы еще описывали круги, а первая ракета уже спустилась. Она не осталась на посадочной площадке, а пошла ниже и, ритмически мерцая огнями двигателей, выровняла свое движение с вращающимся кольцом спутника, повисла над ним, выбросила из тормозных дюз короткое пламя, выдвинула магнитные причалы и закрепилась на спутнике в месте, где на его поверхности темнело пятно неправильной формы.

Амета слегка передвинул рычаги. Мы устремились вниз. Плоский диск посадочной площадки рос с чудовищной быстротой, закрывая небо: казалось, мы, как пуля, пробьем его насквозь. Прямо над ним ракета подняла нос и отвесно взмыла вверх. Наша продолговатая тень как молния промелькнула по гофрированной металлической обшивке, озаренной мутно-красным светом карлика. Теперь, когда мы вновь набрали высоту, я заметил буквы, пересекавшие посадочную площадку по всей ее ширине. Они составляли слова:

FOR ARMY JETS ONLY[4]

Амета описал петлю и ввел ракету в обращение вокруг искусственного спутника. Мы оказались в плоскости его вращения и мчались по все сужающейся спирали. Серебряное кольцо спутника, то освещаемое красным карликом, то вновь покрываемое мраком, росло, пока не заполнило собой весь иллюминатор, вытеснив черное, усыпанное звездами небо. По мере того как Амета тормозил, свет и тьма чередовались все реже.

Мы продолжали сбавлять скорость. В нескольких десятках метров за иллюминатором с быстротой молнии убегала назад металлическая обшивка искусственного небесного тела. На ней темнели какие-то неразборчивые знаки; из-за разницы в скорости они казались трепещущими полосами. Из носовых дюз ракеты вырвался еще раз сноп пламени, и выпуклая серебристая стена, летевшая нам навстречу, замедлила движение настолько, что полосы распались на буквы. Я прочитал:

A.J.S.0.6

Амета в последний раз включил тормоза. В свете вылетающего из носовых отверстий бледного пламени можно было прочитать пробегающие буквы:

U-N-I-T-E-D S-T-A-T-E-S[5]

В окне промелькнула решетчатая башня, и показались новые буквы:

I-N-T-E-R-S-T-E-L–L-A-R F-О-R-C-E[6]

Перед нами проплыла часть пустого борта так медленно и близко, что мы ясно видели длинные утолщения в местах сварки. Потом показалась огромная пятилучевая звезда, и снова появились буквы:

A.J.S.O.6 UNITED

Надпись повторялась. Мы описали полный круг.

– Что значат эти слова? – спросил я у Аметы.

– Не знаю, – ответил он, не поворачивая головы.

Ракета вздрогнула. Мы остановились рядом с первой ракетой. То, что казалось пятном, в действительности было большим отверстием, пробитым в обшивке кольца. Товарищей я не видел – они, очевидно, уже вошли внутрь корабля. Амета открыл кормовой люк, выпустил механоавтоматы, отстегнул ремни и вышел наружу.

Наши товарищи установили на поверхности кольца временные кронштейны и протянули по ним канат. Мы крепко ухватились за него: спутник, на который мы опустились, вращался, и центробежная сила легко могла выбросить нас в пустоту. Мы стояли на большом серебристом кольце. Оно медленно кружилось вместе с нами, и поэтому казалось, будто все сооружение неподвижно стоит под величественно вращающейся черной звездной сферой. Далеко вверху двигался огненный шар красного карлика, и от его света помост центральной посадочной площадки, поднятый над уровнем кольца, отбрасывал длинную тень, моментами покрывавшую нас. Я хотел поискать глазами «Гею» – она должна была находиться в направлении звездного облака Стрельца, но Амета уже опустился в отверстие. Я последовал за ним.