Шерас. Летопись Аффондатора, книга 1-я: 103-106 годы - Дмитрий Стародубцев

Итак, родовитый Идал мог по праву именоваться Идалом Безеликским и был потомственным эжином. всё это ДозирЭ, естественно, знал, поддерживая с другом весьма близкие отношения, однако ранее не придавал этому никакого значения, ибо в авидронской партикуле ценились только личная доблесть, звания и воинская дружба, а всё прочее не принималось в расчет. Но, поселившись во дворце друга, ДозирЭ вдруг впервые почувствовал то глубокое различие, какое существовало между ним, сыном бедного грономфского белита Вервилла, и благородным Идалом, а потому всерьез задумался о своем происхождении и вновь вспомнил о родовом жезле. Дело было, когда два друга сидели за вечерей в богатой трапезной зале идаловского дворца. ДозирЭ послал за жезлом Кирикиля. Слуга, который до этого момента с гордым видом стоял у входа с морской рапирой на перевязи и изображал телохранителя прославленного рэма, немного расстроился, пробормотал себе под нос какое-то яриадское недовольство и нехотя повиновался, приложив руку ко лбу. Проработав более полугода слугой Арпада в кратемарье «Двенадцать тхелосов», яриадец с огромным удовольствием вернулся к своим прежним обязанностям, всегда готовый, благодаря своей беспокойной разбойничьей натуре, променять благополучие весело пылающего очага, на неудобства прислуживания блудливым бесшабашным героям. Пока он ходил за жезлом, Идал рассказал другу о своих торговых успехах.

Как и обещал Инфект, Идала приняли военные росторы, отвечающие за обеспечение новой армии, создаваемой в лагере Тертапента. Они внимательнейшим образом рассмотрели и ощупали образцы ткани, которые принес бывший белоплащный, и нашли качество полотна отменным. Молодой негоциант получил детальные рисунки и подробные эскизы одежды воинов будущих партикул, начиная с набедренников, туник и заканчивая плащами и даже цветными лоскутами для подвязывания на бабках лошадей.

Через две триады Идал, который всё это время едва спал, пропадая в своих мастерских, вновь явился к росторам Инфекта. Теперь он привел с собой три десятка воинов, каждый из которых был одет по-своему. Циниты выглядели великолепно. Один из росторов заметил, что плащ воина монолита несколько отличается от того, который требовалось изготовить. Идал объяснил, что несколько изменил покрой и использовал ткань поплотнее – так будет значительно лучше. «Откуда тебе знать, рэм, как лучше?» Тут выяснилось, что владелец ткацких мастерских еще совсем недавно был воином монолита «Неуязвимые», о котором, конечно, все слышали, и прекрасно разбирается в том, о чем говорит…

То ли из-за неопытности молодого негоцианта, то ли потому, что он не испытывал нужды закупать что-либо на стороне, но цены его оказались значительно ниже тех, которые называли владельцы других ткацких мастерских, и даже ниже цен, объявленных в мастерских, принадлежавших Инфекту. Пока Идал не передумал, с ним поспешили заключить сделку, заказав ему тканей и всякой одежды в три раза больше, чем он предполагал. Теперь Идал стал именным поставщиком Инфекта и мог рассчитывать почти на десять тысяч берктолей, которые в ближайшее время должны были поступить в его казну.

– Что же ты печалишься, мой друг? – удивлялся ДозирЭ. – Твой отец не мог и мечтать о таких успехах. Если бы он был жив, его радости, верно, не было бы предела.

– Это правда, – отвечал Идал, при этом оставаясь озабоченным. – Однако заказ большой и очень сложный, так что выполнить его будет совсем не просто.

– Но ты же смог изготовить эти прекрасные образцы. – Белоплащный айм указал на деревянные статуи по углам, обряженные в одежды авидронских воинов.

– Это так. Но одно дело сшить несколько прекрасных плащей – что в этом сложного? – мои одежды носят самые прославленные мужи Грономфы, а другое дело одеть сто тысяч воинов. Урожаев моих плантаций недостаточно, чтобы соткать такое количество ткани, к тому же мои мастерские не в состоянии изготовить столько полотна и столько одежды. Да и мастеровых понадобится целая армия. Я в отчаянии! Как мне не хватает сейчас моих братьев, вместе с которыми я, несомненно, справился бы со всеми трудностями!

Молчаливый Эртрут, который, несмотря на недавно приобретенную должность распорядителя дворца, везде и всегда старался лично прислуживать своему хозяину, подал ему чашу с дымящимся земляничным настоем, но Идал не притронулся к напитку, занятый своими печальными мыслями.

– Что же тут сложного, я не пойму? – повел плечами ДозирЭ. – На деньги Инфекта ты можешь приобрести новые плантации или сразу купить лен и тоскан. Да и готовое полотно. Что же касается мастерских, то необходимо всего лишь расширить старые либо построить новые. А то и купить существующие. И не обязательно в Грономфе – здесь слишком дорогая земля, да и мастеровым надо платить больше. Набери мусаков, хоть тысячу человек – они обойдутся тебе не дороже трех инфектов в год каждый. Также можно возложить часть заказа или весь заказ на ткацкие братства. В последнем случае тебе останется лишь положить себе в кошель разницу между тем, что получишь от Инфекта, и тем, что потребуется отдать за работу.

Хотя рассуждения белоплащного воина и были достаточно наивны, Идал с изумлением посмотрел на друга, который вообще-то никогда ранее не имел отношения к торговым делам и, может быть, даже предполагал, как некоторые горожане, что туники, плащи и плавы растут на деревьях. Откуда же эти достаточно здравые мысли?

Тут вошел, важничая и слегка кривляясь, Кирикиль, неловко и будто нечаянно зацепив локтем Эртрута – своего заклятого друга, и протянул хозяину его родовой жезл. ДозирЭ бережно принял его, осторожно открыл и извлек на свет почерневшие от времени онисовые свитки.

– Не скрою, ДозирЭ, – произнес с пафосом Идал, на мгновение останавливая друга, приготовившегося поскорее развернуть тонкие трубочки, – я искренне полагаю, что твой род берет начало от самого воинственного авидронского племени. Уверен также, что твои предки были прославленными воинами и принесли немало побед нашему древнему народу.

ДозирЭ мечтательно вздохнул. Рядом, за его спиной, застыл любопытствующий Кирикиль, выбрав такое удобное положение, чтобы иметь возможность из-за плеча хозяина засунуть свой кинжалообразный нос в заветные родовые свитки.

– А если тебе повезет, – продолжал Идал, – твой род может оказаться вдобавок и знатным. Лично я этому совершенно не удивлюсь, поскольку чувствую в тебе кровь достойнейших мужей, познавших и мудрость власти, и вкус богатства. Странно только одно: почему твой отец никогда не посвящал тебя в семейную родословную?

ДозирЭ быстро нашел подходящее объяснение:

– Он считал себя прежде всего белитом. Остальное не имело для него никакого значения…

Наконец ДозирЭ развернул свитки и попытался вникнуть в их суть. Многие из них были писаны старинными письменами, поэтому оказалось не так просто разобраться в тяжелой витиеватой вязи. Однако молодой человек быстро приноровился, где-то догадываясь по смыслу, где-то правильно определяя значение непонятной строки. Чем дальше он читал, тем мрачнее становилось его лицо, и вскоре тонкие листки в его руках предательски задрожали. Услышав же за спиной сдавленное сопение Кирикиля, который при всем напряжении своего изворотливого ума не разобрал ни слова, и заметив на онисе длинную тень от его носа, ДозирЭ приказал тому убираться вон. Обиженный слуга поспешил подчиниться, не желая иметь ничего общего с тяжелой рукой хозяина.