Пестрые истории - Иштван Рат-Вег

Теперь бракоразводный процесс пошел совсем гладко. 20 декабря 1497 года брак был объявлен недействительным. Но что более всего задело Сфорцу, так это небольшое дополнение в приговоре: ему придется вернуть 31 000 дукатов приданого.

Лютой ненавистью горел он против всей семьи Борджиа, включая Лукрецию, которой не смог простить клятвенных показаний. Свою жажду мести он утолил довольно низким образом: это он первым распустил слух, что Лукреция жила в кровосмесительной связи с отцом и братом.

Об этом скажем пока только то, что сведения, исходящие от отвергнутого мужа, нельзя принимать в качестве доказательства. Не заслуживает доверия человек, который сам сделал ложное признание и который вряд ли смог внятно ответить на вопрос, зачем же он годами терпел возле себя жену, отягощенную таким тяжким грехом?

Новый жених, Альфонсо Арагонский, был племянником неаполитанского короля. Тоже дитя внебрачной постели. Брак был заключен 21 июля 1498 года. Дон Альфонсо в свои 17 лет был хорош собой, и, по всему видать, они удачно подошли друг другу, потому что 1 ноября 1499 года у них родился сын. В честь деда его назвали Родриго.

Наступил год 1500, юбилейный (святой) год. Тысячи тысяч паломников заполонили Рим, чтобы по такому редкому случаю получить отпущение грехов от самого папы.

Именно на эту святую годовщину падает одно из гнуснейших деяний Цезаря Борджиа.

С Доном Альфонсо вышло так же, как и с его предшественником Джованни Сфорца. Политика Борджиа переменилась, теперь он искал союза с французами и резко отвернулся от неаполитанского двора. Теперь супруг Лукреции был костью у него в горле, и он захотел избавиться от него. Развод, однако, был уже невозможен, потому что от их брака имелся ребенок.

Цезарь Борджиа не привык выбирать в средствах.

15 июля в 11 часов ночи Дон Альфонсо отправился из своего дворца в Ватикан за Лукрецией, которая находилась там в гостях. Только он ступил на лестницу, как на него напали бандиты в масках, нанесли ему несколько ударов ножами и исчезли. Из последних сил поднялся он в папские покои и там рухнул.

Его тут же уложили в другой комнате, где он пришел в себя. Раны не были смертельными, только очень медленно заживали. Лукреция ухаживала за ним день и ночь, сестра Дона Альфонсо, Санчия, помогала ей. Они даже озаботились тем, чтобы кормить его только собственноручно приготовленной едой, — уж они-то знали, зачем.

В Риме открыто говорили, что убийцы были наняты Цезарем. Но, что самое поразительное, он не очень-то отрицал. Однажды, навещая больного, на прощание он сказал:

— Что не произошло днем, может случиться вечером{Слова его зафиксировали именно так, хотя это не сходится с фактом ночного покушения.}.

И оно случилось.

Болезнь Дона Альфонсо затянулась, хотя речь уже шла о том, что он полностью поправится. Но это не входило в планы Цезаря. И он решился. 18 августа около 9 часов вечера он опять явился по-родственному проведать больного. Лукреция и Санчия сидели у его постели, их он коротко выпроводил из комнаты. Затем позвал капитана по имени Микелотто, который голыми руками задушил несчастного.

Случилось это именно в священную годовщину, во дворце самого главы церкви. А сам-то он знал ли об этом? Мнение Грегоровиуса таково: «У нас нет никаких причин отвергать подозрение, что это убийство спланировал сам пана, по крайней мере способствовал ему».

Мертвое тело в глубокой тайне перенесли в соседнюю церковь св. Петра и там похоронили.

Мы можем только догадываться, что происходило в душе Лукреции. Наверное, она все же любила своего молодого мужа, — возможно, осыпала жалобами своего ужасного брата либо покрывающего брата отца, сообщника ужасного деяния, — нам известно только, что эти двое сочли за лучшее отослать ее на какое-то время из Рима. Поэтому 30 августа в сопровождении шестисот всадников ее отправили в принадлежавшее ей герцогство, в Непи.

А в Риме отец и сын решали, как получше и подороже на этот раз пристроить свою семейную драгоценность. Еще при жизни ее предыдущего мужа они заглядывались в сторону Феррары. Это было благополучное, хорошо устроенное и хорошо управляемое малое государство, герцог Эрколе I держал хорошо вооруженную (даже артиллерией) постоянную армию. После долгих переговоров наконец удалось уладить все финансовые нюансы сделки и брак с сыном Эрколе, престолонаследником Альфонсо д’Эсте, стал делом решенным.

1 сентября 1501 года в Ферраре был подписан брачный договор. Папа Александр тут же осчастливил жителей Рима этой радостной вестью; Ватикан плавал в море света, в крепости Ангелов загремели пушки. Удивительно, что и церкви не украсили праздничной иллюминацией.

Приданое соответствовало папскому сану: 300 000 дукатов в звонкой монете, нарядов невесты еще на 100 000 дукатов. Один доклад по дипломатической линии (поверенного герцога Мантуанского) содержит отчет об отдельных туалетах. Был среди них вышитый драгоценностями костюм стоимостью в 15 000 дукатов, 200 рубашек, у которых только одни кружевные рукава обходились в 30–40 дукатов, а некоторые из рубашек выходили и по 100 дукатов. Другой дипломат оценил пресловутый костюм в 20 000 дукатов, а невестин головной убор в 10 000 дукатов.

Вручение свадебных подарков происходило очень торжественно. Йоганн Буркард, папский церемониймейстер, в своем знаменитом дневнике{«Diario», известен также под названиями: «Libri notarum» и «Libri caeremoniales» — охватывает период с 1483 по 1506 г. — Прим. ред.} подробно пишет об этом. С лестницы собора св. Петра трубачи громко возвестили о том, что дочь папы вышла из своего дворца. На ней было платье из золотой парчи по испанской моде, длинный шлейф которого несли шедшие вслед за ней попарно 50 знатных римлянок, все в роскошных нарядах. В Ватикане Лукрецию папа принимал вместе с тринадцатью кардиналами; один из них произнес приветственную проповедь, но закончить ему не удалось, папа кивнул, дескать, довольно, оставьте это. Затем состоялось подношение подарков родственниками, затем один из кардиналов поставил на стол ладью. Когда открыл ее, оттуда засверкали, заискрились подарки папы:

головной убор, сплетенный из 150 крупных жемчужин, 16 бриллиантов и стольких же карбункулов (рубинов);

четыре ожерелья с роскошными драгоценными камнями и жемчугом;

двенадцать изумительной работы брошей; четыре больших ожерелья с жемчужинами редкой красоты;

четыре креста, инкрустированных алмазами и другими драгоценными каменьями;

еще один головной убор, такой же, как и первый; всего на общую сумму 8 000 дукатов.

Да, это большие деньги. Большой доход приносили индульгенции, которые папа щедро запускал в оборот. Особенно большой спрос на них был в Германии.

С этой поры начинается второй период в жизни Лукреции. Как супруга престолонаследника Феррары, а за смертью Эрколе как жена правящего герцога, она держала блестящий двор. Она собрала вкруг себя целую гвардию писателей, ученых, художников, среди них поэт Л. Ариосто{Ариосто Лодовико (1474–1533) — итальянский поэт эпохи Возрождения. В историю литературы вошел прежде всего как автор величественной и красочной поэмы «Неистовый Роланд» (1507–1532), которая была оригинальным ироническим продолжением поэмы итальянского поэта Маттео Мария Боярдо «Влюбленный Роланд». Поэма Ариосто, в которой прихотливо переплетаются мотивы, почерпнутые из средневекового эпоса, куртуазного романа, античных поэтов и произведений питателей и новеллистов, по своим художественным достоинствам неизмеримо превосходит произведение Боярдо. — Прим. ред.}.