Камень Света - Дэвид Зинделл

Друзья почти отчаялись. Атара сидела рядом днями и ночами, держа меня за руку. Мэрэм, сидя с другого бока кровати, плакал еще больше, чем она, а Кейн стоял словно статуя, неся возле меня бессменную вахту. Лильяна готовила горячие супы, которые как-то умудрялась вливать мне в рот. Мастер Йувейн, потерпев поражение в попытках оживить меня лекарственными настоями и магией зеленого кристалла, попросил, чтобы в комнату принесли разные книги. Он верил в то, что одна из них поведает о камне Света, который теперь один имел силу вернуть меня к жизни.

Думаю, именно камень Света и любовь моих друзей в конце концов возвратили меня в мир. Подобно слабому золотому мерцанию, надежда отыскать его никогда не умирала полностью. Пока супы Лильяны укрепляли мое тело, эта надежда разгоралась в душе, подобно огню, который постепенно изгнал холод. На тринадцатый день соала, сто пятидесятый день нашего поиска, я открыл глаза, чтобы увидеть солнечный свет, струящийся через южные окна комнаты.

– Вэль, ты вернулся! – Атара поцеловала мне руку, а потом прижалась губами к моим губам. – Никогда не думала…

– И я уж не думал, что увижу тебя снова.

Над постелью медленно кружил Огонек, приветствуя мое возвращение.

Мы долго говорили об Альфандерри. Я хотел убедиться, что мои воспоминания о событиях в Кул Мороте реальны и истинны, а не просто дурной сон. После того как Атара и остальные подтвердили, что слышали его крики, я сказал:

– Как жестоко, что самый любимый из нас должен был умереть первым.

Мэрэм, сидевший слева от кровати, вдруг схватил меня за руку.

– Мой друг, я должен тебе кое-что сказать. Альфандерри, хотя и дорог всем нам так, что я не могу выразить, не был самым любимым. Ты – самый любимый, ты. Потому что способен любить больше всех нас.

Я прикрыл глаза, скрывая душевную муку. Когда я снова посмотрел на свет, все расплылось.

Мастер Йувейн сидел в ногах кровати, читая отрывок из «Сэганом Эли»:

– «Чем темнее ночь, тем ярче утро. После серой зимы наступает зеленая весна».

Потом он прочел реквием из «Книги эпох», и мы помолились за душу Альфандерри.

Когда принесли еду, мы устроили тризну, поминая музыку, что поддерживала нас в темнейшие часы – в непроходимых чащобах Вардалууна и безжизненности Кул Морота. Есть не хотелось, но я заставлял себя, зная, что пища придает телесные силы так же, как чудо последней песни Альфандерри придавало сил душевных.

После завтрака Кейн принес мой меч. Я вынул Элькэлэдар из ножен и позволил серебряному свету сбежать с клинка в руку. Накопив силы сидеть и даже стоять, хотя и с трудом, я направил клинок к восточному крылу Библиотеки. Силюстрия, создававшая его совершенную форму, вспыхнула ярче.

– Он здесь, – сказал я своим спутникам. – Камень Света должен быть здесь.

– Если так, лучше нам поискать его, как только ты сможешь ходить, – мрачно произнес Кейн. – За те несколько дней, что ты боролся со смертью, произошло многое.

Он послал за Лордом-Библиотекарем, чтобы посоветоваться и обсудить опасность, угрожавшую Кайшэму – и нам самим.

Пока мы ожидали в этой солнечной комнате, с цветущими вдоль окон растениями и рядами белоснежных постелей, Кейн заверил меня, что за лошадьми хорошо ухаживают и что Эльтару не был ранен и вообще никак не пострадал во время нашего бегства в Кайшэм. Мэрэму пришлось бросить свою охромевшую лошадь, надеясь на то, что какой-нибудь пастух найдет ее и вернет. Может, мой друг и обрадовался, унаследовав великолепного Йоло Альфандерри, но виду не подал.

Вскоре дверь лечебницы открылась, и вошел высокий незнакомец, одетый в поношенную кольчугу. Зеленое сюрко было украшено золотым изображением раскрытой книги в круге из семи солнечных лучей. Удлиненное серьезное лицо выражало обеспокоенность, ум, властность и гордость. Крупный нос был сломан посередине, от глаза к подстриженной бородке бежал шрам. Кисти рук – длинные, крупные и хорошо вылепленные – пятнали чернила. Вайшалар Грэйам, Лорд-Библиотекарь, был и ученым, и воином одновременно.

– Хорошо, что ты вернулся к нам, сэр Вэлаша.

Он рассказал о том, что случилось с тех пор, как мы прошли через Кул Морот. Герцог Юлану, не веря, что таинственный камнепад помешает преследованию, велел многим своим людям прорваться сквозь него. Все они пали под ударами мечей Мэрэма и Кейна. Пока Юлану думал, что делать, наш отряд уже почти достиг ворот Кайшэма.

Потом герцог послал за армией, все еще стоявшей лагерем рядом с Тарманамом в Вайраде. Солдатам понадобилось четыре дня, чтобы пройти через восточную Йаркону и встать рядом с Кайшэмом. Теперь силы Айгуля и Сайкара, а также Синие готовились к штурму внешней стены Кайшэма.

– И будто этого мало, мы только что получили удручающие новости. Похоже, Иньям и Мадхвам заключили с Айгулем сепаратный мир. Так что мы не можем рассчитывать ни на какую помощь с их стороны.

Хуже всего, по его словам, были слухи о том, что творилось в доменах Брахамдур, Сагарам и Ханш.

– Мы слышали, что они согласны послать рекрутов на подмогу герцогу Юлану. Предали нас, как мы и предполагали.

– Похоже, пала вся Йаркона, – уныло проговорил Мэрэм.

– Не вся. Мы еще стоим. И Сарад тоже.

– Но придет ли Сарад вам на помощь? – спросил я, пытаясь представить, как ишканы маршируют на помощь Мешу, если вдруг нас попробуют завоевать объединенные племена сарнийцев.

– Сомневаюсь. Думаю, они в конце концов тоже принесут оммаж герцогу Юлану.

– Тогда вы остались одни, – сказал Мэрэм, глядя в окно, как затравленное животное.

– Да, может быть, одни. – Лорд-Библиотекарь посмотрел на Кейна, Атару и меня, потом задержал напряженный взгляд на Мэрэме, словно бы пытаясь разглядеть что-то под его страхом и отчаянием.

– А вы сами собираетесь заключать мир с герцогом? – спросил Мэрэм.

– Если бы могли, заключили бы. Но боюсь, для того чтобы заключить мир, нужны две стороны.

– Если вы сдадитесь…

– Если мы сдадимся герцогу Юлану, он поработит всех тех, кого не распнет, – отрезал Лорд-Библиотекарь. – Мы, библиотекари, склоняемся лишь перед лордом Света и ни перед кем более.

Он поведал, что библиотекари Кайшэма преданны делу хранения древней мудрости, источником которой является Свет Единого. Их задача – собирание, закупка и хранение всех книг и других артефактов, что могут послужить на пользу будущим поколениям, а основная работа – переписывание старых, разрушающихся и иллюстрирование новых манускриптов. Они работали с золотыми листами, бумагой и пергаментом и проводили долгие часы в занятиях каллиграфией, умелой рукой покрывая белые листы черными чернилами. Может быть, самым благородным и значительным их достижением стало создание огромной энциклопедии, в которой переписаны все книги и все знание о них – и она все еще не окончена, как с печалью отметил лорд Грэйам. Но первейшей обязанностью этих людей была защита сокровищ, которые хранились в Библиотеке. Поэтому библиотекари тренировались с мечами так же старательно, как и со стилосами.