Благородный дом. Роман о Гонконге - Джеймс Клавелл

— Она на линии «два».

— А? О! Хорошо, Пег, — вздохнул Токс.

— Ах, мистер Токс, я ждала, вы позвонить, хеш.

— Чем могу быть полезен вам или мистеру Мэну?

— Ваши материалы о банке «Хо-Пак» вчера и сегодня, что слухи о «Хо-Пак» неверны, что их распускают тайбани и ещё один крупный банк. Сегодня, я вижу, снова об этом.

— Да. Хэпли абсолютно в этом уверен.

— Я и муж слышим это не так. Ни тайбани, ни банки никаких слухов не распускают и не распускали. Видимо, имеет смысл оставить нападки.

— Это не нападки, миссис Мэн, это позиция газеты. Вы же знаете, как легко китайцы верят слухам. «Хо-Пак» стоит прочно, как и любой другой банк в колонии. Мы уверены, что слухи распущены одним кру…

— Нет тайбанями и нет крупным банком. Я и муж не нравится такая позиция, ничего. Пожалуйста, изменить, — изрекла она с гранитной твердостью в голосе.

— Это политика редакции, и её определяю я, — угрюмо проговорил Токс.

— Издатели мы. Это наша газета. И мы говорить вам прекратить, поэтому вы прекратить.

— Вы приказываете мне прекратить?

— Конечно, это приказ.

— Очень хорошо. Раз вы приказываете, мы прекращаем.

— Прекрасно! — Телефон замолчал.

Кристиан Токс разломал пополам карандаш, швырнул его в стену и начал ругаться. Секретарша вздохнула и благоразумно прикрыла дверь. Отведя душу, Токс выглянул наружу:

— Пег, будь добра, кофе. Мак! Мартин!

Токс откинулся в кресле, которое заскрипело под ним. Он вытер пот со лба, закурил и глубоко затянулся.

— Да, Крис? — Это был Хэпли.

— Мартин, материал, который я попросил подготовить, отменяется. Сделай, пожалуйста, другой, о банковском деле в Гонконге и необходимости страхования банковских вкладов…

Журналисты изумленно уставились на него.

— Издателя не устраивает наша позиция относительно слухов.

— Ну и пошёл он! — Мартин Хэпли раскраснелся. — Вы же сами слышали, что говорили эти парни на приеме у Тайбаня!

— Это ничего не доказывает. У тебя нет доказательств. Мы прекращаем публикации. Наша позиция не подкреплена фактами, так что я не могу её отстаивать.

— Но ло…

Шея Токса побагровела.

— Кончено, черт возьми, и точка! — проревел он. — Понятно?

Хэпли хотел было возразить, но передумал. Задыхаясь от ярости, он развернулся и выскочил из офиса. Пролетел через всю большую комнату, рывком открыл входную дверь и с треском захлопнул её за собой. Кристиан Токс выпустил струйку дыма.

— Какой паршивый, черт побери, нрав у этого парня! — Он затушил сигарету и закурил другую. — Господи, не много ли я дымлю? — Токс ещё не остыл и пристально вглядывался карими глазами в собеседника. — Должно быть, ей позвонил кто-то важный, Мак. Ну, и о какой услуге ты бы попросил взамен? На месте миссис «Блудницы» Мэн?

Мак вдруг расплылся в улыбке:

— Ну, конечно, о членстве в Скаковом клубе с правом голоса!

— Ты — лучший ученик в классе!

Вошёл репортер-индиец Сингх с телетайпной лентой в фут длиной.

— Может, пригодится в качестве дополнительного материала, Крис?

Это была целая серия сообщений агентства Рейтер с Ближнего Востока.

Тегеран. 08:32. По сведениям высокопоставленных дипломатических источников в Иране, неподалеку от северных границ страны, вблизи богатой нефтью пограничной области Азербайджана[162], где имели место новые беспорядки, неожиданно начались крупномасштабные маневры советских вооруженных сил. Как сообщается, Вашингтон обратился с просьбой разрешить посылку наблюдателей в данную зону.

В следующем параграфе говорилось:

Тель-Авив. 06:00. Кнессет подтвердил вчера поздно вечером, что выделено финансирование на ещё один крупномасштабный проект орошения земель, предполагающий отведение вод реки Иордан в южную часть пустыни Негев. Последовала немедленная и враждебная реакция со стороны Иордании, Египта и Сирии.

— Негев? Ведь именно в Негеве находится новейшая израильская атомная станция, верно? — вспомнил Токс.

— Да. Вот ещё одна прекрасная добавка к тому, что обсуждается за столами мирных переговоров. Может, вопрос с водой связан с этим?

— Не знаю, Мак, но кое у кого в Иордании и Палестине от этого точно в горле пересохнет. Везде вода, вода, но хоть бы капля дождя пролилась! Господи, хоть бы дождь пошёл. Сингх, приведи эти сообщения в божеский вид, мы дадим их на последней странице. Составь дополнительную информацию по Вервольфам на первую: «Несмотря на расставленные полицией сети, злоумышленники, похитившие мистера Джона Чэня, по-прежнему разгуливают на свободе. По сведениям источников, близких к семье его отца, компрадора „Струанз“, требования о выплате выкупа ещё не поступало, но оно, видимо, рано или поздно будет получено. „Чайна гардиан“ обращается к своим читателям с просьбой посодействовать в поимке злодеев…» Что-нибудь в этом духе.

В Абердине Очкарик У увидел, как старуха вышла из жилого дома с корзиной для покупок в руке и слилась с шумной толпой в узком переулке. Он осторожно последовал за ней, очень довольный собой. Ожидая, пока она снова появится, Очкарик завязал разговор с уличным торговцем, который на клочке разбитой мостовой напротив продавал чай и небольшие порции горячего риса. У заказал себе чашку, и, пока он ел, торговец рассказал ему о старухе, А Там, которая жила здесь с прошлого года. Она прибыла в колонию из какой-то деревушки под Кантоном вместе с огромной волной иммигрантов, захлестнувшей границу прошлым летом. Своей семьи у неё не было, не было и сыновей лет двадцати у людей, на которых она работала, хотя сегодня рано утром торговец видел её с каким-то молодым человеком.

— Она говорит, что её родная деревня — Нинток…

У Очкарика даже голова закружилась: вот так удача! Именно из Нинтока были родом его старики, на диалекте этой деревни говорил и он сам.

И вот, стоя в двадцати шагах, он наблюдал, как блестяще торгуется старуха, покупая овощи и выбирая только лучший лук и зелень, которые всего несколько часов назад росли на полях Новых Территорий. Покупала она понемногу, и детектив понял, что её хозяева — люди небогатые. Потом ама остановилась перед ларьком с птицей, где чуть живые тощие курицы со связанными ногами беспомощно лежали плотными рядами одна на другой. Толстый хозяин ларька стал торговаться: оба с удовольствием обменивались ругательствами, оскорблениями, хватая то одну птицу, то другую, то третью, долго щупали и отбрасывали их, но наконец пришли к соглашению. Старуха была хорошей, «соленой» покупательницей, поэтому продавец немного сбавил цену. Потом, не задумываясь, умело свернул птице шею и бросил тушку пятилетней дочери, сидевшей на корточках среди кучи перьев и потрохов, чтобы та ощипала и выпотрошила её.