Благородный дом. Роман о Гонконге - Джеймс Клавелл

— Господи, вызовите «скорую»!

Пока Смит смотрел на неё, не в силах помочь, девушка захлебнулась собственной кровью и умерла.

Главный редактор газеты «Чайна гардиан» Кристиан Токс что-то писал, прижав к уху телефонную трубку.

— Как её звали, Дэн? — спросил он, стараясь перекрыть гвалт, царивший в отделе новостей.

— Точно не знаю. В одной сберегательной книжке значится Су Чжи-янь, — докладывал с другого конца провода в Абердине репортер Дэн Яп. — На книжке сумма четыре тысячи триста шестьдесят долларов, другая на имя… Подожди секунду, сейчас как раз уезжает «скорая». Тебе хорошо слышно, Крис? Здесь машин очень много.

— Да. Давай дальше. Вторая сберегательная книжка?

— Вторая книжка на имя Так Сянхуа. На ней ровно три тысячи.

Имя Так Сянхуа о чем-то напомнило редактору.

— Эти имена что-нибудь значат? — спросил высокий взъерошенный Токс, сидевший в своем похожем на каморку офисе.

— Нет. Кроме того, что одно в переводе означает Глициния Су, а другое — Ароматный Цветок Так. Она была красивая, Крис. Видимо, евразийка…

У Токса вдруг все заледенело внутри, к горлу поднялся ком при мысли о трех дочурках — шести, семи и восьми лет — и милой жене-китаянке. Он постарался задвинуть назад в тайный уголок сознания этот неизменный крест, это тайное беспокойство: правильно ли было смешивать Восток и Запад, что ожидает милых его сердцу людей в этом паршивом, гнусном мире?

Ему потребовалось сделать над собой усилие, чтобы вновь сосредоточиться.

— Для девушки из дансинга довольно большая сумма, верно?

— Да. Я бы сказал, что у неё, видимо, был покровитель. Что интересно: в её сумочке найден мятый конверт со слащавым любовным письмом, написанным две недели назад. Адресовано оно… минуточку… Так Сянхуа, квартира четырнадцать, Пятый переулок, Цунбань-стрит в Абердине. Письмо слезливое, с клятвами в вечной любви. Хотя, судя по почерку, писал человек образованный.

— На английском? — удивился Токс, быстро записывая.

— Нет. Иероглифы. Но что-то не то в почерке: вероятно, писал гуйлао.

— Ты достал копию?

— Полиция не раз…

— Добудь фотокопию. Выпроси, одолжи или укради для меня фотокопию, чтобы успеть до дневного выпуска. Сделаешь — получишь недельную премию.

— Наличными сегодня днем.

— Хорошо.

— Она у тебя будет.

— Подпись есть?

— «Твоя единственная любовь». Слово «любовь» по-английски.

— Мистер Токс! Госпожа издатель на линии два! — крикнула через открытую дверь секретарша-англичанка. Её стол был почти у самой стеклянной перегородки.

— О господи, я… я ей перезвоню. Скажите, у меня тут наклевывается шикарный материал. — Потом снова в трубку: — Дэн, давай-ка поработай с этой темой: держись ближе к полицейским, съезди с ними на квартиру умершей — если это её квартира. Выясни, кому принадлежит жилье, кто родственники девушки, где они живут. И перезвони мне! — Токс положил трубку и позвал своего заместителя: — Эй, Мак!

Поджарый угрюмый седой мужчина поднялся из-за стола и зашел к нему.

— Да?

— Думаю, нам нужно вставить дополнительный материал. Заголовок будет… — Он быстро нацарапал на клочке бумаги. — «Толпа затаптывает Ароматный Цветок»!

— Может, «Толпа убивает Ароматный Цветок»?

— Или «Первая смерть в Абердине»?

— «Толпа убивает…» лучше.

— Значит, так и дадим. Мартин! — крикнул Токс.

Мартин Хэпли поднял голову от стола и подошел. Ероша пальцами волосы, Токс рассказал обоим то, что поведал Дэн Яп.

— Мартин, продолжи тему: «Прекрасная девушка затоптана толпой, но кто настоящие убийцы? Некомпетентное правительство, которое отказывается усовершенствовать нашу устаревшую банковскую систему? Или те, кто начал распускать слухи? Все ли так просто, как кажется, в истории с оттоком клиентов из „Хо-Пак“…». Ну и так далее.

— Понял.

Ухмыльнувшись, Хэпли вернулся за свой стол в главном офисе. Глотнул остывшего кофе из пластиковой чашечки и принялся печатать. Его стол был завален справочниками, китайскими газетами и сводками с фондового рынка. Где-то в задней комнате стучали телетайпы. Несколько посыльных и практикантов молча приносили или забирали гранки.

— Эй, Мартин! Каковы последние новости с фондового рынка?

Мартин Хэпли не глядя набрал номер, а потом крикнул редактору:

— «Хо-Пак» опустились до двадцати долларов шестидесяти центов — на четыре пункта со вчерашнего дня. «Струанз» ниже на один пункт, хотя их усиленно покупают. «Гонконг Ланьдао» выше на три пункта — только что подтвердился наш материал. Дунстан Барр вчера забрал свои деньги.

— Вот как? Значит, ты снова оказался прав! Черт!

— «Виктория» упали на полпункта: банки нервничают, и покупателей нет. Говорят, уже выстроилась очередь возле «Блэкс» и головного офиса «Виктории» в Сентрал.

Оба ахнули.

— Пошли кого-нибудь проверить «Вик»!

Мак поспешно вышел.

«Господи Иисусе, — подумал Токс, и внутри у него все перевернулось. — Господи Иисусе, если паника накроет „Вик“, рухнет весь этот чертов остров и мои жалкие сбережения пропадут вместе с ним».

Он откинулся в старом кресле и забросил ноги на стол: ему нравилась его работа, нравилась вся эта загруженность и срочность.

— Мне позвонить ей? — спросила секретарша, пухленькая и невозмутимая.

— Кому? О, черт, Пег, совсем забыл — позвони Блуднице.

Блудницей прозвали жену издателя, Мэн Патока. Он был главой разветвленной семьи Мэн, владевшей этой газетой и ещё тремя китайскими, а также пятью журналами. История рода восходила к самому началу Гонконга. Семья Мэн якобы вела происхождение от Морли Скиннера — первого редактора, владельца и издателя «Чайна гардиан» в одном лице. По преданию, Дирк Струан уступил Скиннеру контроль над газетой в обмен на то, что газетчик помог ему в борьбе против Тайлера Брока и его сына Горта, замяв убийство последнего в Макао. Поговаривали, что поединок спровоцировал сам Дирк Струан. Дуэлянты сражались оружием из арсенала китайских боевых искусств.

Однажды, несколько лет тому назад, Токс слышал рассказ старой Сары Чэнь, когда та была навеселе. Старуха утверждала, что, приехав за телом Горта, Броки не узнали его. Она добавила ещё, что её отцу, сэру Гордону Чэню, пришлось поднять большую часть чайнатауна, чтобы не дать Брокам поджечь склады Струанов. Тогда Тайлер Брок запалил Тайпиншань. И если весь город не погиб в огне, так только благодаря налетевшему той ночью сильнейшему тайфуну. Именно этот ураган уничтожил Большой Дом Дирка Струана, его самого и его тайную жену — китаянку Мэй-мэй.