Султанат Оман. Легенды, сказания и факты истории - Игорь Сенченко

Во время нахождения в зоне Персидского залива «Гиляк» посетил Бендер-Аббас, Бендер-Бушир, Мухаммару, Басру и Кувейт. Планом похода предусматривался также заход в Маскат (23–26 февраля), но военное ведомство внесло коррективы, и он не состоялся.

Слухи о первом русском корабле, отправившимся в Персидский залив, распространялись англичанами и их агентами среди прибрежного населения самые невероятные. Одни из них сообщали, что в Персидский залив шла «маленькая деревянная канонерка», на которую не стоило даже обращать внимания. Другие заявляли, что «русские, не зная Залива, послали туда старое потрепанное судно». Третьи утверждали, что русские намеревались «высадить с идущего в Залив корабля десант и захватить Кувейт»[507].

Буквально по пятам «Гиляка», наблюдая за всеми его действиями, следовали английские канонерки «Сфинкс» и «Комета».

«Беру на себя смелость доложить Вашему Высочеству, – рапортовал И. Б. Индрениус в донесении генерал-адмиралу, Великому князю Алексею Александровичу, – что если ослабление влияния Англии в Персидском заливе входит в интересы нашего правительства», то поход «Гиляка» определенно тому способствовал. И открытие консульских постов в районе Персидского залива будет в этом деле «весьма полезным и желательным», равно как и «посылка в Персидский залив, ежегодно, нашего военного судна»[508].

«Я вынес твердое убеждение в том, – отмечал барон И. Б. Индрениус, – что появление русского военного судна в портах Персидского залива не вызвало ни в ком, кроме англичан, подозрений в каких-либо агрессивных замыслах России». Демонстрация флага Военно-морского флота России в водах Персидского залива, резюмировал командир канонерки «Гиляк», «желательна и в будущем»[509].

Вторым кораблем Военно-морского флота Российской империи, посетившим с миссией военной дипломатии порты района Персидского залива, в том числе и Маскат, стал крейсер «Варяг». Поход состоялся в ноябре-декабре 1901 г.

27 ноября «Варяг» бросил якорь в Маскатской бухте. Визит проходил два дня[510]. «27 ноября, около 10 часов вечера, – говорится в выписке из строевого рапорта от 31.12.1901 г. командира крейсера “Варяг”, капитана 1-го ранга Владимира Осиповича Бэра, – освещая путь прожекторами, подошел к Маскату и стал на якорь».

На другой день, в 8 часов утра, «подняв на брам-стеньге [третье, верхнее колено составной мачты] красный четырехугольный флаг, отсалютовал 21 выстрелом, на что получил ответ таким же числом выстрелов с подъемом на мачте береговой батареи нашего флага, за которым рано утром приезжали на крейсер по указанию султана».

После обмена салютами крейсер посетил «первый министр правителя со свитой». В ходе беседы, сообщал В. О. Бэр, договорились, что мой визит к султану последует в тот же день, в 15.30, а на другой день состоится ответный визит султана».

Вслед за представителями правителя Омана на крейсер прибыл, как следует из рапорта В. О. Бэра, местный агент РОПиТ, французский подданный, месье Гогуйер. В Маскате, с его слов, имелось в то время «два склада угля, из коих один, где хранилось около 500 тонн», принадлежал английскому правительству, и «заведовал им английский консул». Другим складом с углем, «приблизительно в таком же количестве», владело французское правительство, и «находился он в распоряжении французского вице-консула»[511].

«Для пополнения запасов топлива, – докладывал В. О. Бэр, – он обратился к французскому консулу». Попросил его «уступить для крейсера некоторое количество угля». В ответ на эту просьбу «на крейсер немедленно прибыл сам консул, г-н Лоранс, и заявил, что ввиду ожидаемого со дня на день посещения персидских портов французской эскадрой во главе с адмиралом, он не решается лично разрешить отпуск угля без согласия на то французского правительства. Но готов запросить об этом телеграммой Париж»[512].

Узнав во время посещения крейсера, что после обеда состоится визит офицеров «Варяга» к султану, замечает В. О. Бэр, г-н Лоранс «изъявил готовность выступить переводчиком», как это имело уже место быть «во время визита к султану капитана “Корнилова”». Предложение французского дипломата командир «Варяга» принял[513].

Для представления султану В. О. Бэр «в 3.30, вместе с офицерами крейсера, в вицмундирах, съехал на берег, где их уже ожидал французский вице-консул в парадной форме»; и «в сопровождении кавасов [охранников консульства] они проследовали во дворец».

Сеййид Файсал ибн Турки вместе с его братом встретил русских офицеров «внизу лестницы, снаружи своего дворца, и пригласил подняться в приемный зал», где В. О. Бэр и представил ему сопровождавших его офицеров.

После взаимных приветствий В. О. Бэр известил владыку Омана, что, по поручению правительства, прибыл в Маскат «с визитом вежливости, дабы поддержать установившиеся отношения».

В ответ на это султан сказал, что ему «приятно видеть у себя в гостях русское военное судно»; и что он рад, что русские «застали его дома». Пояснил, что он вернулся в Маскат из поездки в Сур буквально накануне прихода «Варяга».

Во время встречи, как явствует из рапорта В. О. Бэра, им предложили кофе и шербет. После чего они «простились с султаном, его братом и свитой», которые проводили их «до выхода из дворца». Затем они нанесли ответный визит французскому консулу, и возвратились на крейсер[514].

На другой день (29 ноября), в 8 часов утра, в сопровждении француского консула, состоялся визит султана на русский крейсер. Командир «Варяга» послал к берегу паровой катер с офицером. «Взяв султанский гребной катер под двумя красными флагами на буксир», русский катер доставил султана и его свиту на крейсер. Когда султан поднялся на борт корабля, то экипаж встретил его громким военным приветствием; «команда и офицеры стояли во фронте».

«После предложенных гостям, по восточному обычаю, угощений – варений, сладких фруктов и кофе – султану и сопровождавшей его свите, в числе коих находились один из его сыновей и брат, показали “Варяг”».

По окончании осмотра, прощаясь, султан, будучи, по словам В. О. Бэра, «весьма тронут оказанным ему радушным приемом и присылкой в Маскат такого большого судна, какого ему, как он сказал, не приходилось еще дотоле видеть, просил передать свою искреннюю благодарность Его Императорскому Величеству Государю Императору и Его Императорскому Высочеству Государю Наследнику».