Всего одно злое дело - Элизабет Джордж

В какой-то момент Хейверс хотела предложить Ди поменяться одеждой. Идиотская мысль, подумала она. Даже представить себе эту молодую женщину в майке с такой надписью было невозможно. Поэтому Барбара просто спросила, на месте ли командир. Прежде чем Ди смогла ответить, она услышала голос Изабеллы Ардери.

– Конечно, я согласна, что им не следует одним ехать в город на поезде, – говорила суперинтендант. – Но я ведь об этом и не говорю, Боб. А почему Сандра не может приехать с ними? Я встречу их на станции. Она мне их передаст и следующим поездом вернется в Кент. А я сделаю то же самое, когда они будут уезжать.

Барбара взглянула на Ди, и та беззвучно произнесла губами: «Бывший муж». Командир обговаривала время, которое она сможет провести со своими сыновьями-близняшками, которые жили вместе с их отцом в Кенте, наслаждаясь чистым воздухом провинции. Так, по крайней мере, объясняла Ардери, когда ее спрашивали, почему дети живут не с ней. Правда, мало кто решался задать подобный вопрос. Да, по всей видимости, время для разговора Барбара выбрала неудачно, однако с этим уже ничего не поделаешь. Сержант сидела около двери в кабинет, пока не услышала, как Ардери сказала:

– Хорошо. Тогда в следующий уик-энд. Надеюсь, что теперь я уже доказала… не так ли? Пожалуйста, Боб, прислушайся к голосу разума. Ну, ты хотя бы переговоришь с Сандрой об этом? Или я могу… Да… Очень хорошо.

Завершение разговора не позволяло понять, в каком душевном состоянии Ардери ее встретит. Но выбора у Барбары не было, и она открыла дверь, после того как Ди кивком показала ей, что она может войти. Войдя, она посмотрела на лицо Изабеллы – и сразу же поняла, что разговор будет очень нелегким.

Ардери сидела, прижав руки ко рту, как живое воплощение термина «белые костяшки». Ее костяшки были действительно абсолютно белыми, и Барбара подумала, что она так сжимает кулаки, скорее всего, от ярости, поскольку при этом Изабелла делала глубокие вдохи, а глаза ее были закрыты. «Самое время сматываться», – подумала Хейверс. Но перед глазами у нее стояла Хадия. Поэтому она откашлялась и сказала:

– Командир, Ди сказала, что я могу зайти на минутку.

Ардери открыла глаза и опустила руки. Барбара увидела, как глубоко ее ногти врезались в ладони. Она догадалась, что давление командира должно зашкаливать, и пожалела, что пренебрегла успокаивающим присутствием Линли.

– В чем дело, сержант? – спросила Ардери таким тоном, что сразу стало понятно: о закончившемся разговоре лучше не упоминать.

– Мне надо ехать в Италию.

Барбара мысленно удивилась тому, как это прозвучало. Она сразу произнесла эти слова, вместо того чтобы сделать так, как она запланировала: мягко напомнить Ардери все детали этого дела и все факты, требовавшие ее присутствия в Италии, так, чтобы в конце разговора решение о ее поездке туда прозвучало как нечто само собой разумеющееся. Но она забыла об этом своем плане, как только открыла рот. Срочность диктовала свои законы.

– Что? – спросила Изабелла, хотя было видно, что она хорошо расслышала слова Барбары. Казалось, что она просто не может поверить в сказанное и, заставляя свою подчиненную повторить ее слова, хочет заставить сержанта понять, насколько нелепо они звучали.

– Мне надо ехать в Италию, командир, – повторила Барбара и добавила: – В Тоскану. В Лукку. Хадия Упман осталась там совсем одна, ее отца допрашивают в течение последних двух дней, и у него нет родственников, на которых он мог бы положиться. Я единственный человек, которому Хадия доверяет. То есть… после всего того, что случилось.

Ардери слушала ее с каменным выражением лица. Когда Барбара закончила, суперинтендант достала из ящика стола папку и положила ее перед собой. Хейверс увидела, что на папке было что-то написано, но не смогла прочитать, что. Однако она смогла оценить то количество бумаг, которые находились в папке. Это была довольно внушительная стопка, в которой, помимо документов, виднелись и газетные вырезки. Сначала Хейверс подумала, что суперинтендант хочет освежить в памяти, что произошло с Хадией, или разыскивает информацию, которая подскажет ей, что происходит с Ажаром. Но ничего этого не произошло. Вместо этого Ардери посмотрела на нее спокойным взглядом и сказала:

– Об этом не может быть и речи.

Сглотнув, Барбара перечислила факты: неожиданная смерть Анжелины Упман, кишечная палочка, возможный заговор итальянской полиции, итальянских служб здравоохранения и итальянской прессы, паспорт Ажара, конфискованный итальянскими копами, адвокат Ажара, долгие допросы в questura. Хадия там одна и напугана: сначала ее похитили и прятали где-то в Альпах, затем умерла ее мать, а теперь ее отца бесконечно допрашивают итальянцы. За девочкой надо присматривать, пока не разрешится данная ситуация. Или ее надо возвращать в Лондон – в том случае, если, не дай бог, она не разрешится в ближайшие дни. У малышки никого нет в Италии, кроме ее отца…

– Это не дело британской полиции.

У Барбары отвалилась челюсть.

– Но они британские подданные.

– Существует организация, чьей задачей является помощь британским гражданам за границей. Она называется посольством.

– Посольство дало Ажару только список англоговорящих адвокатов. Они сказали, что если у британского подданного возникает проблема с законом…

– Это дело итальянской полиции, и итальянцы с ним разберутся.

– Каким образом? Поместив Хадию в госучреждение? Передав ее в какой-нибудь… какой-нибудь… работный дом?

– Мы живем не во времена Чарльза Диккенса, сержант.

– В какой-нибудь приют. Общежитие, монастырь, сиротский дом. Командир, ей всего девять лет. У нее нет никого. Только папа.

– У нее есть семья здесь, в Лондоне, и они будут проинформированы. Думаю, что любовника ее матери тоже проинформируют. Любовник заберет ее к себе, до тех пор, пока семья все не организует.

– Они ее ненавидят! Они не считают ее живым человеком! Командир, ради всего святого, она уже достаточно настрадалась.

– Не впадайте в истерику.

– Я нужна ей.

– Никому вы, сержант, не нужны. – Однако, увидев, что Барбара дернулась, как от удара, Ардери продолжила: – Я хочу сказать, что ваше присутствие в Италии никому не нужно, и я не даю вам своего разрешения. У итальянцев достаточно возможностей, чтобы с этим разобраться, и они разберутся… Мне надо работать; надеюсь, что и у вас найдется, чем себя занять.

– Но я не могу просто стоять…

– Сержант, если вы хотите продолжить это обсуждение, то я советую вам хорошенько подумать. Хотелось бы, чтобы ваши размышления начались с джентльмена по имени Митчелл Корсико, грязной газетенки «Сорс» и того, что вы можете почерпнуть из прошлого опыта нашей организации. Случалось, что полицейские заключали сделки с журналистами, но результаты всегда оставляли желать лучшего. Конечно, не для журналистов. Скандалы – это их профессия. Но что происходило с полицейскими? Хорошенько выслушайте меня, Барбара, потому что я абсолютно серьезна. Предлагаю вам серьезно обдумать ваше недалекое прошлое и что оно сможет рассказать вам о вашем возможном будущем, если вы немедленно не измените свое поведение. Что-нибудь еще?