04.1912 - Susan Stellar

и он совсем не казался важным, как, бывало, во время плавания. Лайтоллер был таким же мокрым, дрожащим и жалким, как и все они — такой же жертвой крушения.

— Мы подчинимся всему, что скажет помощник капитана! — выдохнул усатый джентльмен. В его глазах светилась надежда, придававшая лицу выражение юношеской доверчивости, наивности и небывалого облегчения.

Лайтоллер взобрался на шлюпку и деловито отряхнулся. Во все стороны разлетелся сноп ледяных брызг, и Джо сердито поморщился. Лайтоллер, тем временем, уже изучил шлюпку. Она заметно просела с тех пор, как Джо и мистера Дойла запустили на неё, и сидела в океане, как жирная сонная утка. Жадные водные щупальца подбирались ближе, теперь они оглаживали уже не колени, а бёдра пассажиров.

— Так, — сказал Лайтоллер и поднялся. Шлюпка скрипнула под его весом и покачнулась; дамы испуганно заахали.

— Осторожно, осторожно!

— Тише! — скомандовал Лайтоллер звучным грудным голосом, и пассажиры примолкли. Во все глаза они смотрели на Лайтоллера, как на божество, явившееся вершить их судьбы. — Если будем паниковать, все утонем. Спастись мы можем, только действуя сообща.

Усатый джентльмен уверенно закивал. За спиной у него затихали стоны и крики тонущих.

— Да, да, — энергично поддержал он, — мистер Лайтоллер прав.

— Мужчины, — продолжал Лайтоллер, — поднимитесь — но плавно! Никаких резких движений, или все мы уйдём под воду!

Мистер Дойл тут же оторвался от шлюпки. Сделал он это с таким плавным изяществом, что казалось, будто он не встаёт, а танцует. Джо тоже упёрся кулаком в борт, оторвался и неуклюже выпрямился. Он опёрся на здоровую, едва гнущуюся ногу, и холодный ветерок запустил когтистые пальцы ему за воротник, облепивший шею. Мелкие волны забродили кругом шлюпки, и шлюпка задрожала, как замученная лошадь, что вот-вот упадёт. Лайтоллер тут же заговорил снова:

— Мы можем спастись, если будем балансировать эту шлюпку. Вы, — он махнул рукой, отделяя один десяток с лишним людей от другого, — станете на левый борт. Вы, — Лайтоллер обвёл широким жестом остальных, — на правый.

Мистер Дойл сочувственно похлопал Джо по плечу.

— Старина, тебе не стоит пытаться нам помочь, — сказал он с удивительной для себя рассудительностью, — ведь ты же не стоишь на ногах!

Джо стиснул зубы. Вялая, словно ватная, нога его совсем не слушалась.

— Со мной всё хорошо, — процедил он.

— Ты не выглядишь хорошо, дружище, — заметил мистер Дойл, — лучше бы ты…

— Со мной всё хорошо! — отрезал Джо.

Лайтоллер перевёл на них внимательный взгляд. Такой же взгляд Джо не раз замечал у Лиззи: пристальный, выведывающий, от которого было не укрыться.

— Что такое? — поинтересовался Лайтоллер.

Мистер Дойл ответил прежде, чем Джо успел раскрыть рот.

— Мой сын, — пояснил мистер Дойл деловито, — не знаю, что у него с ногой, но он совсем её не чувствует. Он просто не сможет стоять, а если нужно будет делать что-то…

— Нужно будет, — сухо сказал Лайтоллер и обратился к Джо: — Что с твоей ногой?

— Да понятия не имею, — отрезал Джо, — только я могу стоять и буду…

Но тут тело изменило ему. Обессиленное и тяжёлое, как мешок, набитый картошкой, оно всей тяжестью навалилось на усталую ногу, и колено согнулось само собой. Джо схватился за плечо мистера Дойла и повис на нём. Даже такого незначительного толчка оказалось достаточно, чтобы шлюпка покачнулась и опасно накренилась на левый борт.

— Направо! — мгновенно скомандовал Лайтоллер. — Наклонитесь направо!

Мужчины перепуганной кучкой обрушили вес на правый борт. Шлюпка снова качнулась, и крохотная стайка женщин, съёжившаяся в центре, с визгом закрылась шалями. Джо осторожно выпустил плечо мистера Дойла. Казалось бы, что холод атлантической ночи должен убить в нём всякие чувства, которые могли согреть — да только это было не так. Оказалось, стыд сжигал ещё мучительнее, если телу было холодно.

Лайтоллер не отводил от Джо пристального допытывающегося взгляда.

— Слушай, — сказал Лайтоллер негромко, — молодец, что хочешь помочь. Но сейчас ты не сможешь нас выручить. Садись с женщинами, если среди них есть медсёстры, пусть осмотрят твою ногу.

— Мистер Лайтоллер, — торопливо заговорил Джо, — я могу… я хочу… это просто пустяк…

— Ступай к женщинам, — твёрдо повторил Лайтоллер, — и попроси осмотреть твою ногу.

Лайтоллер не отдавал прямых приказов, не грозил и не возвышал голос, и он был до смешного нелепым и жалким в своей промокшей диковатой одежде, однако его голос звучал уверенными командирскими нотками, он подчинял незаметно и исподволь. Джо и сам не заметил, как протащился к центру шлюпки, где сидели, скучившись, перепуганные и дрожащие женщины.

— Бедняжка, — пожалела его красивая девушка с длинными чёрными ресницами, — но, помилуй господи, что с твоей ногой?

Джо только пожал плечами и аккуратно пристроился рядом. Мистер Дойл торопливо подполз к нему и сунул в руки что-то тяжёлое и мокрое. Джо похлопал глазами.

— Па… только не говори, что ты жизнь положил ради своего идиотского чемодана!

Мистер Дойл усмехнулся дрожащими губами и пробормотал:

— Слушай, Джо, давай ты хотя бы сейчас не будешь возмущаться? Поверь, этот чемоданчик стоит того, чтобы я хотел за него жизнь положить, поэтому держи его крепко и не выпускай. Хотя ладно, можешь выбросить, но только если дела пойдут совсем плохо.

Джо озадаченно посмотрел на свой груз, затем — на отца. Тот умоляюще сложил дрожащие руки на груди.

— А разве сейчас нам хорошо? — возмутился Джо.

— Если совсем плохо, — настойчиво произнёс мистер Дойл. — Держи его при себе. Ради меня, старина!

Джо неуверенно кивнул, и мистер Дойл улыбнулся — губы его с трудом двигались.

— Спасибо, — стуча зубами, пробормотал он и неуклюже поднялся. Его ноги так и норовили разъехаться на скользком днище. — Спасибо, сынище.

Мужчины заняли свои места по бортам, как им приказал Лайтоллер, а сам Лайтоллер прошёл на нос и замер там, чутко прислушиваясь ко всем движениям волн. Мужчины опасливо переглядывались, почти все они дрожали от холода. У девушки, которая обратилась к Джо, были голубовато-бледные губы и остекленевшие глаза, а говорила она совершенно бесчувственным голосом, что странно звучал под просторным куполом безразличного неба, когда вдалеке ещё не затихли отчаянные мученические вопли тонущих.

— Слушать мою команду! — велел с носа Лайтоллер. — Когда я говорю «стоять прямо!», не двигайтесь, вытянитесь, смотрите на нос. «Наклониться влево!» или «наклониться вправо!» — переносите вес на эту сторону, правую или левую. Всем понятно?

Мужчины согласно потрясли головами и неразборчиво загудели:

— Да…

— Да, поняли…

— Поняли, мистер Лайтоллер…

Лайтоллер кивнул и всмотрелся в океан. За то короткое мгновение, что Джо мог видеть его лицо, пока Лайтоллер не отвернулся опять, он заметил, что тот бледен и хмурится. Впрочем, разве мог Джо ждать чего-то другого, когда