Ультиматум Борна - Роберт Ладлэм

— У меня есть данные, касающиеся полковника Крупкина, генерал. Согласно вашему распоряжению следить за его телефонными разговорами, включая международные линии, авторизованные им, несколько минут назад я получил из Парижа запись, которую вам, думаю, было бы интересно послушать.

— Как всегда, вы хорошо работаете, я очень признателен; и, как всегда, уверен, полковник Крупкин обо всем будет нам сообщать, но ведь вы знаете, он бывает так занят…

— Не нужно ничего объяснять. Разговоры были записаны в течение последнего получаса. Наушники?

Родченко надел наушники и кивнул. Оператор положил перед генералом блокнот и несколько заточенных карандашей, нажал цифру на клавиатуре и откинулся на спинку, а влиятельный третий директор Комитета наклонился вперед, внимательно слушая. Вскоре генерал стал делать пометки; через несколько минут он яростно все записывал. Запись закончилась, и Родченко снял наушники. Он строго посмотрел на оператора узкими славянскими глазами между складками морщинистой кожи, его лицо теперь казалось еще более старым.

— Сотрите все, потом уничтожьте катушку, — приказал он, поднимаясь со стула. — Как обычно, вы ничего не слышали.

— Как обычно, генерал.

— И, как обычно, вы получите премиальные.

Было 4:17, когда Родченко вернулся в свой офис и сел за стол, изучая свои записи. Это было невероятно! В это было трудно поверить , но факты есть факты: он сам слышал слова и голоса, их произносившие!.. Не те, что касались парижского монсеньера; он теперь был второстепенен, с ним можно связаться в любую минуту при необходимости. Это подождет, но другой — нет, ни минуты промедления! Генерал поднял трубку и позвонил секретарю.

— Мне сейчас же нужен спутниковый канал к нашему консулу в Нью-Йорке. Все возможные шифраторы должны работать.

Как это могло случиться?

«Медуза»!

Мари хмуро кивнула Мо Панову через комнату отеля, слушая голос мужа в трубке телефона.

— Откуда ты звонишь? — спросила она.

— С автомата в Plaza-Athenee , — ответил Борн. — Вернусь через пару часов.

— Что происходит?

— Кое-какие осложнения, но есть и прогресс.

— Это мне ни о чем не говорит.

— Да и нечего особо рассказывать.

— Что это за Крупкин?

— Оригинал. Он привез нас в советское посольство, и я говорил с твоим братом по одному из их каналов.

– Что? .. Как дети?

— В порядке. Все в порядке. Джеми там нравится, а миссис Купер не подпускает Джонни к Элисон.

— Значит, Бро не очень-то и хочет к ней подходить.

— Возможно.

— Какой там номер? Я хочу позвонить.

— Холланд налаживает безопасную линию. Через час-другой мы узнаем.

— Что означает, что ты говоришь неправду.

— Возможно. Ты должна быть с ними. Если я задержусь, то позвоню тебе.

— Погоди минутку, Мо хочет поговорить с тобой…

Короткие гудки. Панов медленно покачал головой, видя реакцию Мари на резко прерванный разговор.

— Забудь, — сказал он, — меньше всего он сейчас хочет говорить со мной.

— Он снова взялся за свое, Мо. Это больше не Дэвид.

— У него сейчас другая цель, — сказал Мо тихо. — Дэвид с этим не справился бы.

— Кажется, это самое ужасное, что я когда-либо от тебя слышала.

Психиатр кивнул.

— Очень может быть.

Серый «Ситроен» припарковался в нескольких сотнях футов по диагонали от крытого входа в здание, где была квартира Доминик Лавьер, на фешенебельной авеню Монтейн. Крупкин, Алекс и Борн сидели сзади, Конклин снова на откидном сиденье, поскольку это позволяли его размеры и отсутствующая нога. Они разговаривали очень тихо, поглядывая на стеклянные двери здания.

— Ты уверен, что это сработает? — спросил Джейсон.

— Я уверен только в том, что Сергей — чрезвычайно талантливый профессионал, — ответил Крупкин. — Его тренировали в Новгороде, знаете ли, и его французский безупречен. К тому же, у него при себе столько удостоверений, что их хватило бы, чтобы заморочить голову даже Службе документации Второго Бюро.

— А другие двое?

— Тихие подчиненные, верные своему начальнику. Тоже эксперты в своем деле… Вот он идет!

Они видели, как Сергей вышел из стеклянных дверей; он повернул налево, пересек широкую улицу и подошел к «Ситроену», обогнул капот и сел за руль.

— Все в порядке, — сказал он, повернув голову к сидевшим в машине. — Мадам еще не вернулась, ее квартира — номер двадцать один, на втором этаже, на правой передней стороне. Ее тщательно проверили, помех не обнаружено.

— Вы уверены? — спросил Конклин. — Здесь нельзя ошибаться, Сергей.

— У нас лучшее оборудование, сэр, — ответил кагэбэшник, улыбаясь. — Мне больно об этом говорить, но разработано корпорацией «Джэнерал Электроникс» по заказу Лэнгли.

— Два очка в нашу пользу, — сказал Алекс.

— И минус двенадцать за то, что позволили украсть технологию, — заключил Крупкин. — Кстати, кажется, несколько лет назад в матрац мадам Лавьер могли вшить жучок…

— Проверили, — перебил Сергей.

— Спасибо, но, по-моему, Шакал вряд ли сможет следить за всем своим персоналом по всему Парижу. Это слишком сложно.

— А где другие двое? — спросил Борн.

— В коридорах на первом этаже, сэр. Скоро я к ним присоединюсь. У нас есть машина поддержки дальше по улице, радиосвязь и все такое, конечно… Сейчас я вас подвезу.

— Минутку, — прервал Конклин. — Как мы войдем? Что нам сказать?

— Все уже сказано, сэр. Вам не придется ничего говорить. Вы — секретные агенты французской эс-вэ-дэ-ка…

— Чего? — перебил Джейсон.

— Службы внешней документации и контрразведки, — ответил Алекс. — Это ближайшее местное подобие Лэнгли.

— А Второе Бюро?

— Специальное подразделение, — небрежно бросил Конклин, думая о чем-то другом. — Некоторые говорят, что это элитное подразделение, другие — нет… Сергей, а они не будут проверять?

— Уже проверили, сэр. Показав консьержу и его помощнику мое удостоверение, я дал им незарегистрированный телефонный номер, по которому им подтвердили мой статус. После чего описал им вас троих и попросил, чтобы они просто пропустили вас в квартиру мадам Лавьер… Теперь я подъеду к дверям. Это произведет должное впечатление на портье.

— Иногда простота, подкрепленная властью, — лучший способ обмана, — заметил Крупкин, пока «Ситроен» маневрировал среди редкого движения к подъезду белокаменного жилого комплекса. — Поставь затем машину за углом вне видимости, Сергей, — приказал офицер КГБ, берясь за дверную ручку. — Да, и мое радио, пожалуйста?