Ювенилия Дюбуа - Николай Александрович Гиливеря

совершенное мною преступление против жизни никак не связано с какими-либо отклонениями психического здоровья (по большей части). Я ничем не болею и не стеснён финансово, денег мне хватает не только на еду. Я никакой-то депрессивный нытик, что не смог справиться с душевными проблемами, хотя…

У меня хорошая работа и квартира неподалёку от центра. Внешность моя достаточно привлекательна по нынешним меркам. Я молод и силён. Проще говоря: абсолютно всё в моём внешнем и социальном виде не выдаёт предпосылок к намерениям столь радикального действия.

Искать виновных не стоит. Не нужно плакать над пустотой, что когда-то была мною (и пока всё ещё принадлежит мне). На этой бумаге мои последние (спокойно написанные) слова и мысли, поэтому в последний раз позволю себе такую роскошь, как высказать своё (никому ненужное) мнение перед тем, как подарить кишки асфальту. Я хочу выплеснуть духовные внутренности на бумагу, которая, скорее всего, не избежит участи быть запачканной.

Те люди, что станут случайными свидетелями и те, до которых дойдёт новость о моём [ЦЕНЗУРА] — не станут удивляться. У многих эта новость не вызовет никаких эмоций. Только удивление у тех, кто живёт по соседству и знает дом, с которого выпала маска. И разве еще что у матерей старой (совестливой) закалки, которым свойственна близость к своему отроку, ёкнет сердце, когда воображение интерпретирует случай на свою родную кровь.

[ЦЕНЗУРА] ни для кого не новость. Люди пресытились плохими новостями. Мерзость распласталась по всему земному шару. Каждый знающий будет строить свои догадки о случившемся, но, сколько из них подберётся к истинной причине? Да и насколько эта причина вообще может нести в себе истины? В ней правды ровно на одного человека, которому опротивело слово «человек» или, возможно, что этому человеку страшно пребывать в такой форме бытия, где жизнь приравнивается к хрустальной ножке тяжёлой чаши.

Слишком хрупкое положение у наших жизней. Сколь крепок физически не был человек, его внутренний комбинат всегда будет находиться в риске постоянных нелепостей.

Смерть, безусловно, пугает меня. Её образ и факт постоянного присутствия сводит с ума. Она становится личной тенью каждого сущего, выжидая случай блеснуть своим обезличенным нутром.

Говорят, что для заключенного, приговорённого к казни, нет ничего хуже, чем ожидание, но на плахе разум его теряется, тем самым защищая от ужаса приговорённый мозг. Чувства схожи. Только у приговорённых есть свой плюс: они знают дату (число, месяц, время) своего небытия. Тем самым, страх постоянного преследования пропадает, давая возможность завершить незаконченные (хотя в таких случаях единственные дела могут быть только с самим собой) дела.

Смерть всегда рядом. Как человек, способный к размышлениям, я понимаю, что естественность данного факта является продуманным правилом природы. Отражением жизни, если кому-то будет угодно. Я готов был бы принять условия в виде этого природного дара обновления сущего. Но когда человек начинает примерять на себя роль госпожи в условно чёрной мантии с костлявыми руками и решать, кому жить, а кому нет; когда безумие и нарциссизм переваливает за черты дозволенности — смерть становится всего лишь чужой похотью, от мысли которой мне хочется рвать.

Пока люди ведут себя хуже животных, пока мы ведем себя хуже любой другой формы жизни, любые достижения и прогресс не будут стоить и копейки. Я давно живу с мыслью преследования. Слишком много «человека» вокруг. Никто не защищён. Затылок каждого из нас беззащитен и хрупок. На земле не существует более кровожадного зверя, чем мы, кто нарочито представляет угрозу всему живому, в особенности собственному виду. Так сложилось, что глупость разрослась, словно раковая опухоль, засев в генах липким мазутом.

Как невинна наша нервная система! Как тонки нити что, словно клубок для кошки, перепутаны в одну кучу. Так мало нужно для индивидуума, чтобы потерять реальность (или её представление), сойти с дорожки, открыть своему зверю клетку, который соскучился по запаху железа в крови. Корм наш — самопровозглашенное преимущество и способ для достижения уже не имеет роли. Когда ты захвачен идеей, все органы чувств направлены на исполнение. Внутренние сплетения отказываются реагировать на внешние раздражители с той утонченностью, которую воспитывала в тебе любящие мама и отец. Остаётся только надеяться, что путь к своим нарциссическим целям будет лежать только через предательство и труп совести, но надежда эта слишком наивна. Сама природа пыталась нас уничтожить: чума, испанка, эбола, оспа, малярия, холера, жёлтая лихорадка, сыпной тиф, ковид.

Мы даже сами всё время пытаемся [ЦЕНЗУРА] себя. Сколько бессмысленной агрессии, сколько крови было пролито, и сколько ещё будет?

Мир пропитан пороком. Я пишу свои последние строки и на удивление не чувствую страха или некой спешки своего решения. Только чувство воспалённого разума немного отдаёт навязчивостью.

Когда я думаю о несправедливости, меня переклинивает, замыкая на списке тех вещей, которые сводят с ума: брошенные дети, брошенные кошки, собаки, больные дети, больные взрослые, нищие старики, дерьмовый контент ради денег, поедание этого контента подростками, повышение цен, малооплачиваемые работы, взятки, разработки смертельного оружия, разработки биологического оружия, неуважение близких, ненависть к себе подобным, ненависть к слабым, жажда запихнуть в пасть кусок побольше, деньги, власть, мечты о дорогой машине, минет за телефон, запрещённые вещества вместо счастья, убийство за макулатуру, лень, страх, желчь. Карусель грязи закручивается всё сильнее, вызывая головокружение. Всё реже можно встретить искренность. А если и встретишь, то предстанет она в виде лёгкой простуды.

Я добровольно ухожу в отсутствие своего существования не потому, что вокруг все такие плохие и не потому, что я совсем потерял рассудок на этой почве. Я покидаю вас по причине осознания своей причастности ко всему творящемуся пиздецу. Я являюсь частью всего гнилого и порочного без возможности выбора. И сколь бы я не старался, а вопрос испорченности — всего лишь вопрос времени. Когда открываешь глаза, тяжело оставаться прежним. Невозможно убрать из памяти то знание, которое охватило разум. Общей идеей, несущей всех нас в пропасть. Мы и так все мертвы — это ведь всего лишь вопрос времени.

Пьесы. Сценарии

Тревожный человек

[впервые опубликован в журнале «Могучий Русский Динозавр» #4]

Памяти Лёши Здравствуй

Акт первый

Чёрный экран. Слышны нарастающие шаги. Позвякивание ключей. Щелчок отпираемого замка. Дверь захлопывается, не забыв, как следует скрипнуть. Зажигается свет в коридоре, и вот перед зрителем разувается молодой человек Миша.

Ванная комната. Вода льёт тонкой струйкой (Миша умывается). Зал. Миша включает телевизор, из которого диктор начинает вещать новости. Канал переключается. Теперь подборка