Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке - Кристофер Леонард

«Я просто хотел, чтобы он рассказал мне свою версию того, что случилось. Он очень, очень нервничал. Это было понятно, учитывая, через что он прошел», — сказал Зайберт. Чейз просил прощения, и его глубокое раскаяние казалось совершенно искренним. Зайберт попытался добиться от мальчика подробностей происшествия.

«Он просто сказал, что не знает, что произошло. Он думал, что свет был желтым, и ничего не говорил о превышении скорости», — вспоминал Зайберт. Этот факт позже не будет давать Зайберту покоя: он чувствовал, что всей истории он не знает. Прокурор округа Нола Фолстон позже сообщила ему, что перед аварией видела, как машина Чейза неслась по району. В тот день Чейз, возможно, и пытался как-то неловко оправдаться в разговоре с Зайбертом, но позже в суде он открыто признается, что проехал на красный свет, и возьмет на себя вину за содеянное.

Чарльз, Лиз и Чейз Кох присутствовали на похоронах Закари Зайберта Позже друг семьи Зайбертов рассказал Wichita Eagle, что было «эмоционально больно наблюдать за [семьей Коха] на похоронах… Требовалось много мужества, чтобы присоединиться к этой группе людей. Все в той церкви не сводили с них глаз».

Чейз Кох, должно быть, физически ощущал эти взгляды.

Такой опыт навсегда остается у человека в памяти. Чейз Кох был небрежен и безрассуден, как и все мальчикиподростки. Но за одно мгновение такое безрассудство привело к последствиям, которые уже невозможно будет стереть из жизни тех, кто был вовлечен в эту трагедию.

Нола Фолстон отказалась от роли обвинителя, поскольку была потенциальным свидетелем по делу На дело был назначен специальный прокурор по имени Стивен Джозеф, который обвинил Чейза Коха в неосторожном вождении со смертельным исходом. Это было не такое тяжелое обвинение, как неумышленное убийство, преступление в котором могут обвиняться участники дорожнотранспортных происшествий, если водители действуют с осознанием того, что их поведение угрожает человеческой жизни, или просто не думают о безопасности окружающих.

Джозеф не считал, что факты дела предполагают вынесение такого сурового вердикта.

В декабре Чейз Кох признал себя виновным в неосторожном вождении со смертельным исходом. В январе, в начале второй половины второго курса старшей школы Чейз был приговорен к полутора годам условно, 100 часам общественных работ и запрету покидать дом в ночное время суток в течение 10 месяцев. Он также должен был оплатить похороны Закари Зайберта и пройти курс безопасного вождения.

Уолтер Зайберт сказал, что был удовлетворен приговором и считает, что справедливость восторжествовала Но десятилетия спустя Зайберта все еще беспокоил разговор с Чейзом Кохом в том фургоне.

Он чувствовал, что Чейз пытался уйти от ответственности.

«Он ехал с тремя другими подростками в машине. Значит, они валяли дурака, ехали на слишком высокой скорости, — сказал Зайберт. — Мне он не сказал, что проехал на красный свет. Он не говорил мне о том, что не видел, какой был свет на светофоре. Суть в том, что он очень, очень нервничал. Честно говоря, его нельзя за это винить. Но дело в том, что он все равно убил моего сына. И он не признался в том, что сделал».

Зайберт не знал об этом, но Чейз Кох так никогда и не смог уйти от того, что он сделал Чейз взрослел, поднимался все выше по служебной лестнице Koch Industries и редко упоминал о том несчастном случае.

Однако мысли о нем не покидали его ни на день. «Как бы я хотел все исправить, — говорил Чейз Кох об аварии. — Я не смогу простить себя за то, что я сделал. И я не жду, что кто-то другой простит».

С аварией из жизни Чейза Коха навсегда исчезла частичка невинности. Жизнь разделилась на период до аварии и после. Годы шли, но воспоминания о том, что случилось, так и не ушли. «Я полностью несу ответственность за то, что случилось, — говорил Чейз. — И я думаю, что буду жить с этим всю оставшуюся жизнь».

Во второй половине своего обучения в школе Чейз Кох продолжал играть в теннис Его школьный карьерный рекорд составил 110 побед и 14 поражений. Все эти поражения он потерпел в матчах против своего товарища по команде Мэтта Райта.

Когда Чейз Кох был на последнем курсе, тренер Хоули предложил ему сыграть в паре с Мэттью Райтом на чемпионате штата. Хоули считал, что Чейз по праву заслуживает титул чемпиона штата, и он мог бы получить его, играя в команде с Райтом. Чейз сказал Хоули, что подумает об этом на выходных. Вернувшись в понедельник, он сказал, что не хочет этого делать. Завоевание титула чемпиона штата казалось менее важным, чем быть оцененным по собственным заслугам.

После того как Чейз Кох окончил старшую школу, в НПЗ

Koch Industries в Корпус-Кристи было созвано экстренное собрание руководства Одному из менеджеров только что сообщили, что сын Чарльза Коха приедет работать на завод на лето. Все были близки к панике. Одним из сотрудников на собрании в тот день был Бренден О’Нил, инженер, который позже заработает миллионы на торговле деривативами для компании Koch.

«Это было довольно забавно, — вспоминал О’Нил о встрече по поводу прибытия Чейза. — Это было что-то вроде “Что нам делать?” и “Нам нужно о нем позаботиться, и занять его чем-то, и дать ему какую-то работу”».

Но поначалу ситуация долгое время не казалась О’Нилу забавной. Ему сообщили, что Чейз Кох будет работать непосредственно под его началом. Для этого потребовалось найти чрезвычайно непростой компромисс. Менеджеры считали, что Чейза необходимо подталкивать, однако, с другой стороны, с ним нужно было хорошо обращаться.

Работа должна была быть тяжелой, но не изнурительной. И ежедневную ответственность за такое противоречие нес О’Нил. От своего босса он получил одно основное предупреждение: «Главное, чтобы он не пострадал». Когда Чейз приехал, он не был похож на того, кого представлял О’Нил. Он был высоким, тихим и скромным. «В восемнадцать лет он не был трудоголиком, скажем так, — вспоминал О’Нил. — Он не вел себя так, будто говорил:

“Эй, когда-нибудь я возглавлю компанию”».

В начале лета Чейз рассказал О’Нилу историю, после которой тот почувствовал себя спокойнее. Чейз сообщил, что до того, как он приехал в Корпус-Кристи, отец вызвал его в офис, а затем, пока Чейз был рядом и слушал, позвонил по телефону менеджеру завода. «Чарльз звонит управляющему завода и говорит: “Если Чейз облажается, я хочу, чтобы ты уволил его на месте. А если у тебя не хватит на это духу, я сделаю это сам”, — рассказывал О’Нил. —

Это Чейз мне рассказал. Не менеджер завода».

О’Нил обнаружил, что Чейз Кох на удивление обычный подросток. Чейз хотел завести друзей и проводил много времени, занимаясь своим автомобилем: в свободное от работы время он устанавливал продвинутую стерео- и аудиосистему. O’Нил давал Чейзу работу, которая держала его подальше от крекинговых установок и башен нефтеперерабатывающего завода, где под высоким давлением циркулировали горючие химические вещества.

Чейз анализировал электронные таблицы с данными о работе НПЗ и помогал O’Нилу и его коллегам анализировать работу установок. Именно такая работа была ему как раз: достаточно познавательная, но не подвергающая Чейза слишком большой опасности.