Сны инкуба - Лорел Гамильтон

Я посмотрела на Жан-Клода с прищуром, а Ричард стал былоснова пытаться объяснять.

— Жан-Клод, ты знаешь старую американскую пословицунасчёт дарёного коня?

— Oui.

— Так нечего ему в зубы смотреть.

Он засмеялся — тем осязаемым смехом, который даже черезсамые прочные мои щиты заставлял меня дрожать — не от страха. Уголком глаза яуловила движение Ричарда — он тоже поёжился. Впервые я задумалась, насколькоспособности Жан-Клода влияют на Ричарда. Я чертовски гетеросексуальна, и иногдаэто ограничивает мою мысль. Ричард не любит мальчиков, так что Жан-Клоддействует на него не так, как на меня. Так я раньше считала, а теперьзадумалась, нет ли у Ричарда других проблем с Жан-Клодом, кроме тех, что язнала. Если ты безнадёжно гетеросексуален, а сила Жан-Клода на тебя действует,то у тебя проблемы, — если ты мужчина. То, что раньше мне это и в головуне приходило, без сомнения доказывало, что иногда я не слишком хорошо понимаюокружающих меня мужчин.

— Но перед тем, как приступим к делу, мне надо этудрянь с себя смыть. Она уже осыпается хлопьями, и мне просто противно.

— Наверное, это даст нам время сменить простыни, —сказал Жан-Клод. Он прикоснулся к высыхающей, покрытой коркой простыне. —Никогда не видел кровати, на которой перекинулся больше чем один оборотень. Какэто говорится, это бардак.

Обычно он по-английски говорит лучше. Сейчас он снова сталсам собой доволен, а почему — я не знала. Если бы я опустила щиты, чтобыпоговорить с ним мысленно, я бы впустила в голову ещё и Ричарда. А этого я нехочу. Так что придётся спросить его позже, или самой догадаться. Как выйдет.

— Я помоюсь быстро, — сказала я, направляясь кдальней двери.

— Если бы в душ шёл он, — Ричард ткнул большимпальцем в сторону Жан-Клода, — я бы не поверил, но тебе верю.

Это замечание заставило меня задуматься, сколько же временипроводил Ричард с Жан-Клодом, когда меня рядом не было. Вслух я этого несказала — умнею понемногу. Ричарду и так было неловко с Жан-Клодом, и не стоилоусугублять.

— Мы будем здесь, когда ты выйдешь, ma petite. Надеюсь,что кровать тоже приведут в порядок.

Он смотрел на кровать с таким выражением лица, будтосомневался, что её можно привести в порядок.

— А почему не пойти к тебе? — спросил Ричард.

— У меня в кровати Ашер. Он сейчас мёртв, а ma petite кэтому относится неспокойно. Если он проснётся посреди нашего процесса, Ричард,я думаю, ты тоже отнесёшься неспокойно.

— Неспокойно, — повторил Ричард. — Можно итак назвать.

Голос у него был не очень довольный, и я подумала, был ликакой-нибудь инцидент между ним и Ашером, о котором мне следует знать. Нет,наверное. Не моё дело.

Мне пришлось вернуться к кровати и нашарить кобуру спистолетом под подушкой. Я помахала кобурой ребятам:

— Не хочется мне, чтобы это спустили в прачечную.

Жан-Клод показал мне рукой на ванную:

— Иди в душ, ma petite, мы будем готовы, если ты неслишком поторопишься.

«Мы», сказал он, будем готовы. Мне что, не хватает этих «мы»в моей жизни?

Я пошла в душ, оставив их обсуждать, выдержит ли кровать ине лучше ли просто снять матрас на пол. Только когда я закрыла за собой дверь,возникла мысль, зачем для этого обязательно нужна кровать. Жан-Клод можетпитаться от Ричарда, просто посадив его на пол. Или нет? А если это у меняпервый за много месяцев шанс коснуться обоих одновременно, то лучше не быть приэтом покрытой засохшей слизью. Но когда я отмоюсь, мы все равно сможем сделатьэто на полу. Кровать нам не нужна.

Я хотела вернуться и сказать им, но не стала. Что бы там нибыло, но они оба мужчины, а мужчины лучше себя чувствуют, когда у них есть, чтоделать. Пусть себе приготовят кровать, простыни, чтобы все было чисто иаккуратно. Тогда не будет этих минут неловкого молчания — то есть я на этонадеялась.

Когда я вышла из душа, мой чёрный халат висел на двери. Какя не услышала и не увидела? Если Жан-Клод сумел его там повесить, пока я была вдуше, а я даже понятия не имела, значит, я слишком сильно закрылась. При такихплотных щитах я теряю возможность восприятия обстановки. Нехорошо.

Я вытерлась, обернула полотенцем волосы и надела халат.Много бы я дала за чистое бельё, да уж ладно — завязала пояс потуже, и халат нераспахивался. Тщательно проверила перед зеркалом, что ничего не видно, кромечуть-чуть груди сверху — вполне прилично. Всю косметику я смыла. Выглядела ябледной и чистой, а с голубым полотенцем на волосах даже слишком бледной, почтиболезненно. Тогда я стала полотенце разматывать, зная, что в халате сраспущенными волосами выгляжу хорошо, даже с мокрыми. Но остановилась.Во-первых, волосы слишком мокрые, а шёлк не любит, когда он мокрый. Во-вторых,там, в комнате, у меня только один бойфренд, а не два. Я не стану старатьсявыглядеть как можно лучше, только чтобы Ричард не переживал, что позволяетЖан-Клоду до себя дотронуться.

Посмотрев в зеркало на собственное лицо, на слишком тёмныеглаза, я подумала, могу ли я признать хотя бы перед самой собой, что мнепо-прежнему не все равно, привлекательна ли я для Ричарда. Да, перед собоймогу. Но полотенце на волосах все же оставила.

Когда я вошла, они спорили насчёт свечей. Жан-Клод принёснесколько штук, а Ричард говорил:

— Не нужны нам свечи, Жан-Клод. Ты только будешь пить,ничего больше.

— Поддерживаю Ричарда. Свечи не нужны.

— Вы оба совершенно не романтичны.

— А нам не до романтики, всего лишь вопроспитания, — сказала я.

Ричард показал на меня:

— Видишь, Анита со мной согласна.

— Ещё бы, mon ami.

Голос у Жан-Клода был совсем не расстроенный, а на лице быловыражение, как у кошки, наевшейся сливок.

Матрас лежал на полу, покрытый чистыми кроваво-краснымипростынями. Даже наволочки переменили, и кровать переливалась алым вприглушённом свете. Каркас унесли, что объясняло, почему Ричард снял джинсовуюкуртку и остался только в зеленой футболке.

— Я не сообразил, какая тёмная у Джейсонакомната, — сказал Жан-Клод. — Места для лишних ламп здесь нет, номожно добавить свечей. Я бы предпочёл романтическую причину, но, честно говоря,она чисто практическая. Я люблю, когда светлее.

— Ты — вампир, — возразил Ричард. — Ты втемноте лучше меня видишь.

— Да, но если бы тебе разрешили сколько-нибудь интимноприкоснуться к тому, кто редко это разрешает, ты бы не захотел света, чтобывидно было, что ты делаешь? — Он глянул на Ричарда, потом перевёл взглядна меня.

Быстро глянул, но Ричард проследил его взгляд, и у него сталтакой вид, будто он не знает, куда девать глаза, и потому быстро отвернулся кЖан-Клоду.