Восемь Драконов и Серебряная Змея - Yevhen Chepurnyy

по меньшей мере, познавшего тайны мироздания даоса. Он стоял, облокотясь на стену одного из прилегающих к улице домов, и опирался на бамбуковое древко старого флага. Выцветшие иероглифы на белой поверхности знамени гласили: «предсказания и чтение лиц».

— Эй, старик! — воскликнул Цяо Фэн, и приглашающе махнул рукой. — Иди к нам! — предсказатель остановил безмятежный взгляд на зовущем его мужчине, и легкими шагами двинулся к его столику.

— Господин, госпожа, — он поприветствовал мужчину и девушку церемонными поклонами, сгибая спину легко, словно подвижный юноша. В его голосе, сильном, но доверительно негромком, совсем не слышалось старческой хрипотцы. — Чем старый Ли может услужить вам?

— Не желаешь ли вина? — радушно предложил Цяо Фэн.

— Благодарю вас, господин, но я слишком стар для горячительного, — вежливо ответил старик. — Бродяжническая жизнь заставляет меня бережно относиться к своему здоровью.

— Слышали бы тебя мои младшие, — рассмеялся глава Клана Нищих. — Клянусь небом, прирастая годами, они лишь проявляют больше усердия в поглощении выпивки. Ну да ладно. Покажи нам свое искусство, уважаемый Ли. Какая судьба ждет меня и мою спутницу? — старик, внимательно оглядев лицо Цяо Фэна, недовольно нахмурился.

— Боюсь, мое предсказание не порадует вас, господин, — сумрачно ответил он. — Ежели я перескажу вам то, что вижу, следуя канонам чтения лиц, то неминуемо вызову ваш гнев.

— Если ты волнуешься о деньгах, я могу заплатить вперед, — не смутился глава нищих. Видя непреклонный взгляд старца по фамилии Ли, он нетерпеливо добавил:

— Ну же, старик, хватит набивать себе цену. Я желаю оплатить твой труд, так позволь же мне сделать это. Сколько с меня за предсказание? — Ли тяжело вздохнул.

— Я вовсе не пытаюсь облапошить вас, господин, — мрачно промолвил он. — Не жадность ведет мною, но осторожность. Услышав о будущем, что я вижу в чертах вашего лица, вы впадете в ярость. Я — стар и немощен, и не смогу защитить себя от гнева столь могучего воина.

— Клянусь именем моей семьи, что не причиню тебе вреда, сколь бы нелестным ни было твое прорицание, — небрежно отмахнулся от его слов Цяо Фэн. — Довольно упираться, старый Ли. Поведай нам о наших судьбах.

— Что ж, если вы настаиваете, хорошо, — с недовольством ответил старец. Его взгляд вновь обрел ту величавую безмятежность, что придавала старому Ли сходство с познавшим истину мудрецом. Тщательно осмотрев лицо главы нищих, он заговорил, и в его голосе звучала потусторонняя сила, не позволяющая усомниться в сказанном.

— Тяжелый подбородок и широкие скулы говорят о вашем мужестве и прямодушии, господин, а форма носа и глаз — о бесхитростной доверчивости, — говорил он. — Но эта доверчивость принесет вам многие несчастья, о чем ясно говорит черная тень на вашем лбу. По вашему цвету волос и форме ушей можно понять, что вы рождены далеко отсюда. Морщины у глаз и рта, а также форма губ, говорят о несдержанности и вспыльчивости. Вот вам мое предсказание: ближайшие из ваших доверенных людей раскроют тайну вашего рождения, и разгласят ее на весь подлунный мир, из-за чего, множество несчастий постигнет вас. Своими руками, вы убьете многих из тех, кого ныне считаете друзьями, и будете вынуждены бежать и скрываться в дальних странах. Привязанности и любовь не принесут вам счастья — дорогие вам люди отвернутся от вас, те же, кого вы полюбите, перенесут неисчислимые страдания! — голос старого Ли гремел тревожным набатом, и с каждым его звуком, лицо главы Клана Нищих все больше наливалось дурной кровью. — И даже ваша жена, — старик на мгновение обратил взгляд на А Чжу, — погибнет от вашей же руки, и очень скоро!

— Что-о-о⁈ — взревел Цяо Фэн, вскакивая на ноги. — Что ты сказал, негодный жулик⁈ — обычно спокойное лицо мужчины исказилось в гримасе бешеной ярости.

— Спасибо, господин Ли, — зачастила А Чжу, поспешно вставая и вклиниваясь между рассвирепевшим мужчиной, и старым предсказателем. — Вот ваша плата, удачной вам дороги!

Она сунула старику в руку связку монет, и подталкивая его в спину, направила прочь от их с Цяо Фэном столика. Следом, она подбежала к мужчине, что, пылая злобой, надвигался на старца, и сжала его в крепких объятиях, разворачивая спиной к старому Ли. Мало-помалу, шумное дыхание Цяо Фэна успокоилось, и напряжение оставило его мышцы. А Чжу, облегченно выдохнув, расслабилась, и устало оперлась на возлюбленного — удержать его стоило девушке многих сил.

— Этот старый мошенник совсем рехнулся, — тяжело бросил мужчина. — Говорить такое мне!..

— Ты прав, брат Цяо, старик Ли — именно мошенник, — успокаивающе заговорила А Чжу, упреждая новую вспышку ярости. — Бесчестный лжец и жулик, выманивающий деньги у доверчивых простаков. Все чтецы лиц — шарлатаны, а их предсказания — бессмысленная чушь, выдумки, и обман. Не стоит волноваться о нем, и о чепухе, что ему вздумалось болтать.

— Верно, А Чжу, — вздохнул мужчина. — Верно, моя любимая жена. Я не должен был принимать его бредни близко к сердцу. Ясно, как день — его выдумки никогда не сбудутся.

— Быть может, тебе стоит успокоить сердце вином? — участливо предложила А Чжу, разжимая объятия. — Пара чашек никак тебе не повредит, и поможет отогнать ненужную злость.

— И снова ты заботишься обо мне, — благодарно улыбнулся Цяо Фэн. Они прошли обратно к столу, и сели. — Нет. Я не стану отступать от принятого решения. Обойдусь без вина — твое присутствие гонит прочь недобрые чувства, и наполняет меня счастьем.

— Спасибо, милый муж, — растроганно ответила девушка.

Тем временем, хозяин закусочной вновь соткался из воздуха у их стола, нагруженный подносом с горячими блюдами. В несколько мгновений расставив на столе миски и плошки, он дружелюбно пожелал мужчине и девушке приятного аппетита, и бесследно исчез, вмиг перенесшись обеспечивать едой следующего посетителя. А Чжу немедленно принялась накладывать овощи и мясо в миску Цяо Фэна.

— Что, если предсказание старого Ли было бы истинным? — с задумчивой грустью спросил он подругу, отрешенно глядя на ее хлопоты. — Что, если тебе и вправду грозила бы скорая смерть от моих рук? Пошла бы ты со мной тогда? — рука девушки, сжимающая палочки для еды, замерла над миской с мелко нарубленным жареным мясом.

— Мне плевать на предсказания, судьбу, богов, и волю небес, — с сердечной искренностью