Корабль мечты - Лука Ди Фульвио

Шимон поспешно вжался в тень здания. Мальчик оглянулся, посмотрел на безголовую игрушку у себя в руке, оглянулся вновь.

Шимону показалось, что паренек и сам толком не знает, что ему делать. Он даже испугался, что этот крысеныш не выведет его к Меркурио.

Но затем мальчишка вновь двинулся в путь. Барух последовал за ним. Почти все утро мальчик бесцельно бродил по улицам, но в какой-то момент Шимон понял, что они описывают круги у какого-то совершенно определенного места. Но какого? Часов в девять мальчик, утомившись, остановился. Он окинул взглядом Гранд-канал и вдруг решительно двинулся вперед. Шимон заметил, как нарастает в парнишке напряжение. Он замедлил шаг, и Барух испугался, что мальчик может передумать. Но тот все же дошел до своей цели – какого-то четырехэтажного палаццо с потрясающим фасадом – и остановился перед огромной входной дверью. Шимон заметил, что привратник поприветствовал его, а не прогнал прочь, как поступили бы с беспризорником. Значит, привратник мальчишку знал.

Паренек стоял перед входом в особняк, пока привратник не вывел к нему монаха со странными ранами на руках. Шимон удивился, почему монах живет в таком роскошном особняке. Похоже, этот церковник знал мальчишку. Он злобно уставился на парня и принялся ему что-то выговаривать. Когда мальчик покачал головой, монах заговорил еще взволнованней. Но мальчик, похоже, все еще колебался. Шимон решил подойти поближе и выяснить, что происходит. Он предполагал, что мальчик пойдет к Меркурио в какую-нибудь жалкую лачугу или захудалый трактиришко, а может, нищенскую таверну, а теперь оказалось, что у мальчишки какие-то дела с монахом из богатого особняка. Все это казалось бессмысленным.

Приблизившись, он услышал разговор монаха и мальчишки.

– Я приказываю тебе вернуться, болван! – сурово говорил церковник.

Но парнишка лишь качал головой.

– Ты нужен Всевышнему!

– Нет! Я нужен тебе! – заорал в ответ мальчик, но в его голосе не слышалось особой уверенности.

Монах, увидев сломанную игрушку, вырвал ее у мальчишки из рук, бросил на землю и растоптал.

Шимон с интересом наблюдал за происходящим. Страдания мальчишки дарили ему наслаждение.

– Мы уже несколько дней тебя ищем! – возмущенно рявкнул монах.

Замахнувшись, он влепил мальчишке звонкую пощечину.

– Оставь его, монах! – Из окна второго этажа высунулась какая-то женщина.

Шимон не видел ее из своего укрытия.

Мальчишка отпрянул, зажимая щеку ладонью, и печально посмотрел на уничтоженную игрушку.

«Он сейчас уйдет», – подумал Шимон, готовясь к очередной погоне.

– Цольфо! – позвала женщина.

«Значит, мальчишку зовут Цольфо, – подумал Барух. – Наверняка он из сиротского приюта. Только монахи могут быть столь неразборчивы в подборе имен. Цольфо – на здешнем наречии это значит “сера”, как Меркурио значит “ртуть”. Может быть, они из одного приюта?» Шимон улыбнулся. Почему-то эта мысль тронула его.

– Я приказываю тебе зайти внутрь и выполнить свой долг! – крикнул монах.

– Да иди ты в жопу! – в ярости заорал мальчик, но в его голосе слышалась не только злость, но и боль, и страх. Повернувшись, он побежал прочь.

– Цольфо! – крикнула женщина. Она уже была у входа в особняк.

Шимон хотел пуститься в погоню за Цольфо, чтобы не потерять его из виду, но вдруг остановился как вкопанный. От потрясения у него сперло дыхание, легкие болезненно сжались. Девушка выглядела иначе, чем в тот день на площади перед церковью Сант-Анджело-ин-Пескерия. Изящная одежда, на шее – дорогое ожерелье, косы изысканно переплетены и уложены на макушке, но те же медвяно-рыжие волосы, та же алебастрово-белая кожа. Шимон вспомнил, как при первой встрече с нею ему тут же представилась Сусанна, описанная пророком Даниилом, девушка, которую пытались совратить два старца. Уже тогда красавица потрясла его до глубины души. Не изменилось это впечатление и теперь. Шимон посмотрел вслед Цольфо, бежавшему к одному из боковых переулков за палаццо. Если не последовать за ним немедленно, то потом его уже не догнать. Но Барух нашел новое сокровище.

– Цольфо! – повторила девушка.

Шимон заметил, как она повзрослела. Возможно, в этот раз старцы все-таки одолели ее. Или она и сама не отвергла их посягательства, с ухмылкой подумал он.

– Какой же ты болван! – яростно напустилась на монаха красавица. Она явно не испытывала к нему почтения, как Цольфо. И нисколько его не боялась.

– Попридержи язык, женщина, – упрекнул ее доминиканец.

Девушка подошла поближе и уставилась на него. Какое-то время она молчала.

– Придурок! Неужели ты не понимаешь, что Цольфо может навлечь на нас серьезные неприятности, если начнет болтать?

Шимон прислушался еще внимательнее.

Монах поднял пробитую руку.

– Мальчишка вернется, – злорадно прошипел он. – Он слишком безволен, чтобы действовать на свое усмотрение.

– Настолько же безволен, как и ты? – презрительно осведомилась девушка.

Она посмотрела на переулок, в котором скрылся Цольфо, и, качая головой, вернулась в палаццо. Шимон смотрел, как она прошла, покачивая бедрами, и скрылась в полумраке, царившем за входной дверью палаццо. Мужчина вдруг ощутил сильное возбуждение.

«Как чудесно будет пытать тебя, – подумал он. – Мы непременно встретимся вновь».

– Какая же я дура, – прошептала Джудитта, открыв глаза на рассвете.

Над крышами Венеции раздавался колокольный звон: Мараньона призывал жителей города на работу.

В квартире у Джудитты царил беспорядок. Вот уже несколько дней девушка не готовила, не мыла посуду, не убирала. Она погрузилась в молчание, никого к себе не подпускала, даже Октавию. Никто не должен был узнать, что двигало ею. Жизнь стала ей безразлична. Она смотрела на посуду, громоздившуюся в тазу, но не видела ее. Жизнь вокруг шла своим чередом, но когда люди что-то говорили Джудитте, она их не слышала. Она словно попала в другой мир, так далеко от всех остальных, что ничто уже не могло тронуть ее.

Но этим утром все изменилось.

– Я такая дура, – повторила она.

Впервые с тех пор, как она бросила Меркурио, Джудитта улыбнулась. Заметив это, девушка опустила ладонь на губы, словно чтобы удержать нежданную радость, коснуться ее кончиками пальцев.

Она подошла к окну и увидела отца, шедшего с остальными жителями Гетто Нуово к воротам. Стражники уже открывали створы.

Девушка поспешно умылась и оделась – нельзя было терять время.

Теперь, когда она поняла, что делать, все стало так очевидно!

Страх мешал ей рассуждать логично. Именно поэтому и срабатывают трюки мошенников, когда-то рассказывал ей отец. Если загнать жертву в тупик, у нее не будет возможности понять, что происходит на самом деле и есть ли выход. Жертве позволят рассматривать только те возможности, которые предложит ей мошенник. Ни в коем случае она не должна размышлять о происходящем. Именно так все и было, подумала Джудитта. Страх сбил ее с толку. Она видела только то, что ей позволяла видеть Бенедетта.