Солги обо мне. Том второй - Айя Субботина

взгляд в зеркало, хватаю салфетку и промокаю слезы. Слава богу, не поплыл с таким трудом наложенный грим.

Открываю дверь уже с абсолютно холодным сердцем. За долгие месяцы жизни бок-бок с монстром, пришлось научиться сажать эмоции под замок. Прошу Стёпу после спектакля отвезти цветы в студию, и обещаю обязательно его отблагодарить.

А теперь мне нужно выйти на сцену и совершить еще один маленький, личный подвиг - не сломаться и победить саму себя.

Глава семидесятая: Венера

Глава семидесятая: Венера

— Вероника, повернитесь!

— Вероника, как вам удается быть такой легкой после такой тяжелой травмы?!

— Правда, что вам предложила контакт Нью-Йоркская…

— Вероника Александровна, подселитесь с подписчицами нашего журнала секретом вашей невероятной стройности!

Я заслоняю лицо рукой, пытаясь спрятаться от слепящих вспышек фотокамер. Со сцены мои синяки, скрытые гримом, были почти незаметны, но на фото вблизи почти наверняка всплывут.

Сегодня мой первый спектакль, на котором нет Олега.

Точнее - его нет в поле видимости. Он выкупил места в первом ряду, но они так и остались пустыми до самого конца, не выскочил впереди остальных, чтобы поразить присутствующих невозможно огромным букетом, не лезет в объектив камер, хотя никогда раньше не упускал случая покрасоваться. И все же, я все равно чувствую его присутствие. Это отложилось во мне на уровне инстинктов, как лань, которая еще не видит льва, но все равно «слышит» его присутствие и держится начеку.

Кое-как, прячась за спины охраны, наконец, сажусь в машину.

Олега нет и там.

Вадим сегодня необычно серьезен, даже не улыбается, когда сухо поздравляет меня с очередным шедевральным выступлением. Наверное, получил очередные наставления от Олега.

— Где мой муж? - спрашиваю я, когда мы отъезжаем от здания оперы и сливаемся с потоком машин.

Только теперь я чувствую себя в относительной безопасности от слепящих вспышек, достаю нессер с пачкой влажных салфеток и начинаю остервенело стирать с лица противные пластилиновые слои крема. Обращаю внимание, что Вадим смотрит на меня в зеркало заднего вида, но сразу отводит взгляд, когда после очередного мазка салфеткой, на моей скуле «появляется» сине-зеленый кроводпотек. Вот уж кто точно не будет спрашивать, что это у меня, потому что весь персонал Олега - постоянный и наемный, знает, аким он бывает, когда выходит из себя. Наверняка и моему тюремщику доводилось ощущать на себе хозяйскую злость.

— У меня нет распоряжений на этот счет, - невпопад отвечает водитель, и тут же спрашивает, не против ли я, если он включит музыку.

Безразлично дергаю плечами, и продолжаю избавляться от макияжа.

— А куда мы едем? - Только спустя десять минут, когда обращаю внимание на мелькающий за окнами пейзаж, понимаю, что мы едем в противоположную от нашей с Олегом квартиры сторону.

— Олег Викторович сказал, чтобы я ответ вас в загородный дом.

Я непроизвольно напрягаюсь. Не то, чтобы этому чудовищу было дело до того, что мои крики, когда он занимается «воспитанием», могут услышать соседи, но именно за городом его вспышки злости были самыми тяжелыми. Хотя, о чем это я? В последний его приступ, Олег почти загнал меня в могилу. Даже странно, как я выкарабкалась не сломанная сразу во всех местах.

— Остановись, пожалуйста возле «КофеКофе» - я хочу взять себе стаканчик сладкого американо с молоком, иначе просто выключусь от усталости.

— Олег Викторович просил сразу ехать домой.

— Это же просто кофе, Вадим.

— У меня инструкции, Вероника Александровна.

Он настолько боится Олега, что добавляет скорость. Как будто чем быстрее мы приедем - тем меньше шансов, что я испарюсь прямо у него из-под носа, и тогда ему придется получить «выговор» от хозяина.

О том, что Олег приехал раньше нас, я узнаю по его новенькому внедорожнику, стоящему во дворе. Наверное, муж ушел сразу посл спектакля, потому что я еще какое-то время была в гримерке, потом давала маленькое заранее договорное интервью и только потом поехала домой. Я выхожу из машины, не особо ласково захлопываю за собой дверь.

И сразу понимаю, что вечер не будет томным, потому что Олег встречает меня в абсолютно темной гостиной, насквозь пропитанной запахом сигарет и алкоголя.

— Не включай свет, - требует он.

Жестко, но я все равно отлично слышу характерные нотки заплетающегося языка.

Когда он успел? Последние пару дней почти не появлялся дома, наверное, проводил эти дни здесь, в компании сигарет и бутылки. Пьяным я его видела всего однажды, и это кончилось очень плохо. Словно напоминание о том случае, начинает нестерпимо ныть моя сломанная и не очень удачно сросшаяся ключица.

Значит, что-то действительно случилось. Или та причина, по которой он собирается спровадить меня на другую часть континента, стала больше. Господи, он же не попытается отправить меня туда… прямо сейчас?

Я спускаюсь в гостиную с маленького порога и жду, пока глаза привыкнут к темноте, чтобы не наткнуться на стоящие повсюду предметы. Олег любит постоянно что-то менять и переделывать, из-за чего просторный светлый дом, который мог бы стать уютным, превратился в совершенно непригодную для жизни коробку. Правда, в красивой обертке снаружи и внутри. И поэтому я с трудом ориентируюсь, где тут что. Знаю только, что диван, который сделали на какой-то бельгийской фабрике по спецзаказу, всегда стоит в центре, неизменно на одном и том же месте. И Олег сидит на нем, в одной руке держа сигарету, а в другой - бутылку. Окурки валяются прямо на полу, на дорогом тканом ковре. А когда я делаю шаг в сторону, пытаясь встать рядом с кованой статуей, чтобы, в случае чего, за ней спрятаться, под ногами противно хрустит стекло разбитых стаканов. Даже в темноте могу различить потеки на светлых стенах, разбросанные вокруг криво нарисованной мишени.

Чтобы не вторил тут Олег до моего появления - его это явно не очень успокоило.

Всегда, когда он в таком состоянии, я делаю то немногое, что хотя бы ненадолго может меня обезопасить - молчу, пока он сам не даст отмашку. И даже тогда бывает лучше просто держать рот на замке.

— Как оно? - спрашивает Олег, и с противными булькающими звуками заливает в себя алкоголь.

Молчу, потому что прекрасно понимаю - спросить он собирается совсем другое.

— Балет удался, девочка?

— Прошло удачно, - отвечаю сдержано. На всякий случай осматриваюсь, что в пределах досягаемости можно использовать