Та, кто приходит незваной - Татьяна Тронина

— Я — «за», — быстро сказала Лиля. — Хороший вариант.

Евгений подумал об Ире, о сыне. Что ж, две недели в разлуке с семьей — не такая уж катастрофа… И в самом деле, там, за городом, в доме отдыха, его никто не будет дергать. И телефон можно отключить.

Мать, конечно, станет искать, но Ира справится, отобьет.

Ира тоже не будет против. Она же знает, что все это ради нее, ради сына. Им ведь нужны деньги — на частную школу…

— Я тоже «за», — сказал Евгений.

* * *

После безоблачного, теплого, золотого бабьего лета наступила пора дождей.

Как-то резко — в тот же день, когда Лиля с Евгением отправились в дом отдыха под Москвой.

В первый раз Лиля видела Евгения за рулем. Тот вел машину (иномарка среднего класса) медленно, но уверенно, объезжая каждую колдобину на асфальте.

— Почему ты в городе не ездишь? — спросила она.

— А куда? И смысл… — неохотно отозвался Евгений. — Все равно одни пробки, быстрее на метро. В основном с Ирой на машине ездим в гипермаркет, по выходным.

— Ненавижу эти гипермаркеты. Ненавижу строительные рынки. Ненавижу толпы людей с тележками. Ненавижу эти забитые машинами подземные парковки… — с чувством произнесла Лиля.

— Милая моя, а как быть? Такова жизнь. Надо есть, пить, делать ремонт, покупать мебель. Мы же не воздухом питаемся, не в безвоздушном пространстве живем, — рассудительно произнес Евгений.

— Ты зануда, — покачала головой Лиля. — Вот посмотри, как ты машину ведешь… Ты во всем, во всем зануда.

— Да. Я зануда.

— И перфекционист.

— И перфекционист, — спокойно согласился он. — А ты типичная женщина-истеричка, с вечным пмс.

— Что-о?!

Они разругались. Они и до того пару раз успели поругаться, правда по телефону или обмениваясь письмами в Интернете. Начинали на пустом месте, говорили злые слова, потом вдруг затихали и приходили к полному согласию и чуть ли не целовали друг друга заочно.

Теперь подобное происходило в реальности.

— И как ты будешь писать о том, что ненавидишь? — поинтересовался Евгений

— Да, я буду об этом писать — именно потому, что ненавижу эти твои гипермаркеты и толпы народа… Боже, боже, как я ненавижу Москву! — страстно произнесла Лиля. — Смотри на дорогу!

— Не указывай мне… Ты мне не жена.

— О, если бы я была твоей женой, я бы тебя убила.

— А если бы я был твоим мужем… Слушай, Лили Марлен, а это ты предложила ввести в сценарий рабочего-таджика? — неожиданно переключился Евгений.

— Может. Не помню. Я, а может, ты. Но Герман одобрил.

— Но что у нас будет делать этот таджик?

— Без понятия. Слушай, а может, сделаем его сквозным персонажем?

Они болтали уже о сценарии, забыв о том, что только что ругались.

…Дом отдыха находился в красивом месте. Огромная территория — почти как лес.

Когда Лиля с Евгением оформлялись с заселением, за окнами уже вовсю шел не дождь даже, а ливень.

Два одноместных номера рядом.

— Сейчас начнем? — спросил Евгений, едва получив ключ.

— А обедать?! — возмутилась Лиля. — У меня на голодный желудок мысль не идет!

— Ну, если ты желудком думаешь… — подколол ее Евгений.

Они встретились внизу, в просторной столовой, почти пустой — не сезон уже, большинство отдыхающих разъехались.

Дождь бьет в стекла, делая пейзаж за огромным окном размытым, неясным — вот где-то вдали угадываются контуры деревьев, какая-то беседка…

Принесли обед.

— Тебя муж как отпустил?

— Нормально. Он привык. Помню, я один раз над сериалом работала, вот был завал… Но мы тогда на студии ночевали, в какой-то каморке. Пять человек сценаристов. Весело! Холод, правда, жуткий…

— М-да-а…

— А тебя жена как отпустила? — с любопытством спросила Лиля.

— Нормально, — коротко ответил Евгений.

Лиля засмотрелась на своего спутника — как он жует, как подносит вилку ко рту… До этого момента она почти не думала о том, что будет, когда они с Евгением останутся вдвоем. В замкнутом пространстве. На долгие две недели. Нос к носу.

Нет, конечно, ничего не будет (в этом самом, эротическом смысле), но просто…

— Ты же говорила, что голодная. А сама не ешь! Ну-ка… — Он зачерпнул ложкой суп, поднес ее к Лилиному рту.

— Женька!

— Жуй-жуй, глотай…

— Женька, а если я… — Она тоже выхватила у него ложку, принялась в шутку кормить уже его. Смеялись, дурачились — ровно до тех пор, пока проходящая почтенная дама с улыбкой не обронила, что приятно глядеть на столь милую пару.

Пару?!

Лиля почувствовала, как краснеет, села ровно. С каменным выражением на лице поднесла стакан с компотом к губам, стараясь, отчаянно стараясь, чтобы рука при этом не дрожала.

Евгений же никак не проявил своего смущения. Невозмутимо продолжил есть и пить.

А Лиля в этот момент подумала о том, что им придется вернуться в номер, ее или его, и там, нос к носу, сидеть часы подряд.

И никто их не побеспокоит, и не разлучит, позвав домой. Они будут только вдвоем, и в принципе, если вдруг вздумают переступить черту (так Лиля для себя отстраненно обозначила любовную связь со своим коллегой), никто не помешает. Не остановит. Не узнает — при условии, если они оба будут держать язык за зубами…

Они с Евгением могут это сделать. Легко.

Интересно, Евгений изменял когда-нибудь своей жене? Да, скорее всего, ведь у мужчин это происходит проще. Или нет… Редко, но бывает, когда мужчина — такой вот цельный, не способный к предательству. А Евгений выглядит именно цельной личностью. Ради быстрых удовольствий на стороне он не способен предать семью. Он может влюбиться, наверное, тогда, да, изменит, пожалуй. Но это тоже вряд ли. Он ведь педант, зануда, он просто не позволит себе потерять голову. При первых приступах влюбленности возьмет и хладнокровно, стараясь не обращать внимания на реки крови, вырвет ненужную привязанность из сердца и отбросит прочь. И пойдет дальше с зияющей раной в груди, улыбаясь иронично и делая вид, будто никакой раны нет.

Поэтому лучше не думать о Евгении в этом ключе, надо забыть о том, что он мужчина. Он — просто коллега. Друг. Приятель.

«Мама дорогая, о чем я думаю? Зачем? Чур меня…» — испугалась Лиля, потерянно разглядывая содержимое своей тарелки.

Совесть мучила ее — за подобные мысли.

Особенно неприятно стало оттого, что муж, Сергей, отпустил ее легко. Ну, не легко, это слишком громко сказано, но — отпустил, понимая, хоть и ругаясь, ворча. Да, такова работа Лили, что приходится полностью погружаться в сценарий, сидеть днями и ночами со своими коллегами, рождая новый сюжет. Сергей уважал Лилю.