Девушка разбитых сердец - Дарья Синкевич

падают на подоконник, ударяются об окно.

Дождик, плед, подушка, кошка и я одна, — сочетание уюта, но не спокойствия, в этом сочетании не хватает одной вещи, одной очень важной вещи.

* * *

Двенадцать часов ночи. Я лежу в кровати и думаю лишь об одной фразе:

— Кто она вообще такая?

Хороший вопрос. Кто я вообще такая для него?

- Худший враг! — сама себе я отвечаю его словами. — Я только худший враг…

Теннис — это…

— Что такое теннис для тебя? — спрашивает меня Надя.

Сегодня она является кем-то вроде репортера.

Я задумываюсь и понимаю, что достойный ответ на этот вопрос я дать не могу.

— Я не знаю.

— Давайте я, — произносит Ира. — Теннис для меня — это место, в котором я могу побыть с друзьями, где я могу повеселиться и хорошо провести время.

Надя обнимает девушку.

Шоу репортера продолжается всю дорогу на соревнования. Мы едем в такси, я ужасно волнуюсь. Будто сейчас играть не Ире, а мне.

* * *

— Приехали, — голос водителя звучит грубо.

— Спасибо, — я выхожу из машины и иду к багажнику. Открыв его, я беру ракетку и мячи и иду к входу.

— Страшно? — спрашиваю я у Иры.

— Не-а.

Организатором является все та же старушка.

— И снова здравствуйте! — кричу я, подходя к организатору.

— Здравствуйте… Синкевич, верно?

— Я да, а сражается Ирина.

— Хорошо, я отметила, проходите.

Мы идем на трибуны. Начало через пять минут в 11:00.

Мне на телефон приходит сообщение:

— У вас соревнования все там же?

Интересно, почему Кириллу стало это интересно. Но все же я отвечаю:

— Привет. Да, а зачем тебе?

— Хочу поддержать вас. Скоро буду.

Я убираю телефон.

— Здравствуйте дорогие участники соревнований, нам приятно вас здесь видеть. Поздравляем с прохождением во второй раунд. Объявляю последовательность участников: Полина Александровна и Валерия Ильинична — первая пара; Надежда Артемова и Евгения Кириллова — вторая пара; Ирина Романова и Полина Ивановна — третья пара. Анастасия Никитична и Виктория Алексеевна — четвертая пара. Первую пару приглашаем на поле.

— Ты в третьей паре. Можем пока пойти погулять.

— На сколько?

— Часа два минимум, — произносит Настя, а я соглашаюсь.

— А если они раньше закончат?

— Не закончат. Мы идем?

— Ладно, идем.

Мы выходим с поля и видим Кирилла и парня, которого я тогда облила водой.

Мы все здороваемся, и Кирилл начинает нас всех друг другу представлять:

— Это Максим. Это Надя, Настя, Ира и Даша, — он указывает на нас всех поочередно.

— Приятно познакомится, — произношу я, и на моем лице появляется ухмылка.

— Пойдем гулять? Или посидим в кафе? — спрашивает Кирилл.

— Мне нет особой разницы, — произношу я.

— Пошлите тогда в кафе! Я знаю хорошее кафе, оно тут недалеко, — начала радостно рассказывать Надя.

* * *

— Ира, особо на еду не налетай, у тебя сейчас еще соревнования, не забывай.

— Я помню! — громко возмутилась Ира и засунула в рот еще одну ложку пирожного.

— Я сейчас приду, — я взяла стакан с кофе и вышла на улицу.

В помещении было очень душно. Я стою около входа в кафе и смотрю на машины. Они куда-то едут, кто-то кому-то бибикает, все куда-то спешат.

Я тяжело вздыхаю, я слышу, что дверь кафе открылась и закрылась.

— Все куда-то спешат, никто не ценит время… — произношу я, поняв по парфюму, что это Кирилл.

— Ага, не хочешь прогуляться вдвоем?

Я сделала последний глоток горячего напитка и выкинула пустой стакан в урну.

— Пошли.

Парень попытался взять меня за руку, но я засунула руки в карманы штанов. Сейчас на мне белая короткая футболка свободного покрова, синие штаны, белая сумка и черные босоножки.

— Куда пойдем? — спрашиваю я, сама повернув направо.

— А куда хочешь?

— На качели.

— Хорошо, давай я тебя отведу.

* * *

Мы идем и болтаем всю дорогу до небольшого парка. Здесь очень много деревьев и есть алея фонтанов, который окружают качели для двоих людей с нескольких сторон. Я подхожу к фонтану и набираю воду в руки, подбегая к Кириллу, я ее выплескиваю на него.

— Не честно! Я не был готов! — возмущается парень

Я смеюсь.

Тут есть колонки, и сейчас звучит музыка: «Montero». Услышав мелодию, я начинаю немного пританцовывать. Кирилл смеется, и я прекращаю.

— Пошли на качели, — предлагаю я.

Парень мне ничего не отвечает, и мы молча идем.

— Я тебя покатаю, — говорит Кирилл, вставая сзади качелей.

Я сажусь, и он начинает катать.

Я вспоминаю, как раньше, когда мы учились в школе вместе и еще не были особыми врагами мы ходили кататься на качели. Чаще всего это были качели для нескольких человек. Я садилась первая, после он немного раскачивал и садился рядом со мной.

Даже когда мы стали врагами, он мог запросто подойти ко мне, когда я каталась на качелях, и сесть рядом со словами:

— Изгойка, двигайся, качели для нескольких поп, а не только для твоей.

Я возвращаюсь из воспоминаний. Кирилл стоит сзади и катает меня.

Качели, ветер в лицо, милый парень, который качает меня и чувство свободы — сочетание идеальное, но не для меня. Мне не хватает разговоров.

— Не хочешь сесть? — спрашиваю я.

— Нет, потому что тогда мы будет кататься медленнее.

— Останови! — громко произношу я.

Кирилл выполняет мою просьбу. Я слезаю с качелей, и мы идем вперед. Над нашими головами тень, которую создают деревья.

— Куда мы идем? — спрашивает Кирилл.

— А должно быть обязательно место? Просто вперед идти нельзя? — протестую я.

— Конечно можно.

Мы идем в полной тишине, я ее прерываю:

— А… расскажи что-нибудь.

Будем считать, что «а» должно было там быть, и я не хотела ни к кому обратиться.

— Я вступил в команду Антона…

Я вновь пропадаю в воспоминаниях.

Помню, как тогда наши родители посчитали, что нам ходить к одному и тому же тренеру — это лучшая идея. Во время каждого раза, когда мы играли вместе моими мячами, он их специально перекидывал за забор, и мне приходилось за ними бегать. Так же можно вспомнить, как иногда его целью вместо определенного квадрата становилась я. Он мог, как случайно, так и специально отбить мяч в меня.

Я вновь переключаюсь на реальность.

— Если же вообще говорить о создании команды, то это произошло из-за… — продолжает рассказывать Кирилл.

— Давай вернемся на поле, — предлагаю я.

— Как скажешь.

Мы идем в сторону поля и всю дорогу парен мне о чем-то рассказывает, но я его не слушаю.

* * *

— Вы где были? — возмущается Ира, стоя с