Освобождение Калинина - Максим Фоменко

С другой стороны, дивизия всё же не лишилась боеспособности окончательно, так как к 7 декабря в ней ещё оставалось 1408 человек личного и командного состава при 11 орудиях (9 45-мм и 2 76,2-мм), 11 минометах и 18 пулеметах[86]. При этом, безусловно, деморализованные части остро нуждались во времени для приведения их в порядок.

Наказанию виновных в случившемся в приказе командарма было уделено особое внимание:

«Командир 918 сп майор Ляльков, военком того же полка старший политрук Козлов, командир 916 сп капитан Дивеев и военком того же полка батальонный комиссар Батраков за самовольное отступление, непринятие решительных мер к прекращению отхода преданы суду военного трибунала.

Приговором военного трибунала Ляльков, Козлов и Батраков осуждены к расстрелу, а Дивеев к 10 годам лишения свободы с направлением на фронт.

Командир и комиссар дивизии не были преданы суду военного трибунала только потому, что немедленно после получения сведений об отходе дивизии приняли решительные меры к наведению порядка и восстановлению дивизии…

За неудовлетворительное управление войсками, которое лишило возможности вовремя предупредить отход полков, командиру 250 сд полковнику Степаненко и военкому дивизии полковому комиссару Лобову объявляю строгий выговор и предупреждаю.

За бездеятельность, безынициативность и недобросовестное отношение к выполнению своих обязанностей капитана Зобнина арестовать на 10 суток с удержанием 50 % оклада содержания»[87].

Следует отметить, что приговоры выносились вовсе не без суда и следствия. В 250-ю сд для рассмотрения ситуации был направлен член военного совета 31-й армии бригадный комиссар А.Г. Русских (с группой политработников), который 7 декабря составил подробный рапорт начальнику штаба о положении в дивизии.

Необходимо также подчеркнуть, что 6 декабря командующий фронтом в ходе процитированных выше переговоров с командармом-31 достаточно быстро оценил сложившуюся ситуацию: «Контратака против Степаненко понятна, так как его правый и левый сосед отстали». Получив известие о дальнейшем отходе 250-й сд, И. С. Конев выразил явное недовольство командованием 31-й армии:

«Плохо получается, что три наших дивизии не могут отбить контратаку полутора полков, а то и того меньше. Потребуйте смелых действий, истребить контратакующую пехоту противника. Надо обязательно разбить контратакующего противника, а потом уже вводить свежие силы для развития последующего наступления… Ещё раз предупреждаю, что наши штабы дивизий и отдельные командиры, начальники всё ещё переоценивают силы врага. Вдолбите всем, что против Вас на широком фронте обороняется два полка 162 ид. Третий полк, 314, 162 находится в районе Опарино и дерётся против частей Масленникова. Контратакует противник силами не более полка, которые он собрал за ночь, видимо, за счёт 86 ид. Ни в какой мере не допускайте нарушения наступательного темпа и духа. Ломайте всех, кто ещё живет старой оценкой врага. Сил у вас много, и вы способны разгромить не только растрёпанную и вшивую 162-ю пд, но ещё три-четыре дивизии врага. Действуйте решительно и смело. Решительно расправляйтесь с трусами и паникёрами, эти негодяи способствуют врагу»[88].

В целом, стиль общения генерала Конева показывает как его несомненные сильные стороны в качестве полководца (умение быстро оценивать ситуацию и повышенное внимание к разведывательным данным о противнике), так и некоторую самоуверенность в оценке боеспособности частей вермахта, которые, несмотря на потери и усталость от длительных сражений, оставались крайне опасным врагом. Кроме того, командующий фронтом на второй день проведения наступательной операции по-прежнему пренебрегал возможностью переброски резервов немецкой 9-й полевой армии со спокойных участков.

В ходе переговоров Юшкевич добился согласия Конева на ввод в бой 262-й сд утром 7 декабря при поддержке 143-го отдельного танкового батальона. Это решение было оформлено приказом командарма № 32, который был подписан в 15:15 6 декабря. Приказ требовал от командира 262-й дивизии обеспечить плацдарм на участке 250-й сд Эммаус, лес восточнее силами двух стрелковых батальонов и огневыми средствами. Танковый батальон, район сосредоточения которого был указан как Большое Бочарниково, Борисово, ночью должен был сосредоточиться в районе Савватьево. К утру требовалось подготовить переправу для танков через Волгу[89]. С 19:30 2-й батальон 940-го сп 262-й сд начал боевые действия в районе Эммауса[90].

Тем временем, события в полосе наступления армии продолжали развиваться. Поредевшие части 250-й сд были отведены на северный берег Волги в район Каблуково для приведения их в порядок, оставив на южном берегу усиленный батальон для обеспечения плацдарма.

При этом сосед слева, 5-я стрелковая дивизия, в течение дня продолжала сражаться с противником, перешедшим в контратаки. К 11:00 немцам удалось отбросить части дивизии к Старой Ведерне, а к 12:00 – снова захватить этот населённый пункт. Лишь после нескольких часов боя 5-я сд смогла остановить контратаки частей вермахта, и к вечеру силами подразделений 336-го и 190-го полков частично вернула Старую Ведерню[91]. После этого, выставив заслоны, полки продолжили наступление в направлении Смолино, Голениха, не дойдя к исходу дня до шоссе около 500 метров.

Следует отметить, что на помощь дивизии Вашкевича уже утром 6 декабря начали приходить подразделения соседа слева, 46-й кавалерийской дивизии 30-й армии. В 07:00 её командир полковник С.В. Соколов направил в 5-ю сд донесение, согласно которому его подчиненные начали наносить удары в направлении населённых пунктов Отроковичи, Коромыслово, Городня, Старое Мелково, Слобода и Огурцово. Комдив с некоторой обидой сообщил Вашкевичу, что «несмотря на Ваше обещание оставить две батареи 1/108 ПАП на участке 46 кд и обслуживать ими дивизию, 3 батареи 1/108 ПАП оторваны из 46 кд и работают по Вашему заданию. При наличии одной батареи двухорудийного состава обеспечение фланга с Вами является весьма трудной, и больше того, невыполнимой задачей»[92]. Впрочем, вряд ли эти переживания соседа сильно волновали комдива-5, чьи части вторые сутки находились в беспрерывных боях.

Днём конники смогли закрепиться в деревнях Горки и Отроковичи силами одного эскадрона 59-го кавалерийского полка[93], встретившегося в этих населенных пунктах с разведчиками 142-го сп 5-й сд. Подразделения вермахта, получив удар сразу с двух сторон, сочли за благо отойти в Коромыслово, отбитое ими утром.