Кровь Севера - Александр Мазин

Память у Хальфдана — прекрасная. И за точностью формулировок викинги следят не хуже, чем профессора математики.

«Выбирай любую девку, какая тебе глянется!» — так он сказал.

А тут — Торгильс со своей шуточкой.

Улыбка Рагнарссона вмиг испарилась.

— Торгильс! — рявкнул он. — Отдай девку Черноголовому!

— Только сиськи! — отозвался Торгильс-хёвдинг. — Потом, когда я пошурую во всех ее дырочках! — Он облизал щеку маленькой француженки и довольно заухал.

Хальфдан мгновенно оказался на ногах. Уже с мечом в руке. Правило сдавать оружие перед пиром вождей, естественно, не касалось.

Я испугался. Рагнарссон, даже в гневе, не станет рубить собственного человека, а вот несчастную девочку — запросто. Нормальный норманский выход из положения. Выбрал — забирай. О том, что она должна быть живой, договора не было.

— Торгильс! — поспешно закричал я. — Если тебе так нужна эта девка, я могу ее уступить. Надо же и тебе победить кого-нибудь, пока мужчины сражаются с мужчинами. Ладно уж, Торгильс-хёвдинг, забирай ее себе. Яви свою храбрость с противником, который тебе по силам!

Сначала я хотел сказать не «по силам», а «подстать», но вовремя вспомнил, что сравненить викинга с женщиной — всё равно что матерого уголовника козлом обозвать. А я не хотел выйти за рамки обычной застольной шутки.

Мы бы еще попикировались пару минут, но в итоге девушка досталась бы мне, потому что ярл слово дал, как-никак. И Торгильс по-любому оказывался неправ.

Но вышло не так, как я планировал.

Дело в том, что пока я толкал свой монолог, народ в зале притих. Интересно же. Так что заканчивал я свое заявление, считай, в абсолютной тишине. И едва я смолк, Тьёрви-хёвдинг сказал кому-то из своих:

— А неплохо пошутил Черноголовый. Быть теперь Торгильсу Женобойцей.

Сказал-то он тихо, да вот услышали все, включая и самого Торгильса.

Матерый головорез, прошедший черед десятки битв и сотни схваток, старина Торгильс был не только опытный вояка, но и далеко не дурак. Дураки не становятся хёвдингами.

Если бы не реплика Тьёрви, наша «битва» так и осталась бы словесной. Но Тьёрви (не исключаю, что сознательно) всё испортил. Теперь Торгильс не мог даже убить девушку, потому что уж тогда он точно бы заработал новое прозвище. Да такое, что и над внуками его посмеивались бы.

Торгильсу-хёвдингу сразу стало не до смеха.

И задор его тут же трансформировался в жажду крови.

Моей.

Будь он каким-нибудь дренгом, молодым и горячим, схватил бы что под руку попало, и кинулся на меня. Но он был — хёвдинг. То есть с головой дружил и умел сохранять хладнокровие даже в самые острые моменты.

Потому он отпустил маленькую француженку, отодвинул от себя — бережно! — поклонился слегка Хальфдану, уже опустившему меч, и попросил очень вежливо:

— Дозволь мне, ярл, показать Ульфу Черноголовому, как я убиваю мужей!

Грамотно. Бросить мне вызов на пиру, в присутствии старших по званию и моих сопалубников из-за «безобидной» шутки — потерять лицо. Он — хёвдинг. Я — простой хускарл. У него — двадцатилетний воинский стаж. У меня чуть больше года. Хёвдингу положено быть снисходительным. На пиру. Но поучить меня он может. Даже — со смертельным исходом.

Хальфдан поглядел на Хрёрека. Мой ярл кивнул. Он был не против. Что за праздник без драки? Да и во мне он, надо полагать, уверен. Или — в моей удаче?

«А как насчет тебя?» — мысленно поинтересовался Хальфдан.

Я правильно понял его взгляд и тоже кивнул. Мол, желает мне Торгильс показать какие-нибудь полезные приемчики, так я не против. Почему бы и не поучиться у хорошего человека?

— Если Торгильс-хёвдинг не хочет учить меня убивать голыми руками, я хотел бы взять свой меч, — сказал я.

Тут все разом заорали восторженно. Поединок, блин!

А я поймал взгляд маленькой француженки… Не то, чтобы благодарный… Поспорили два варвара-язычника, кому она достанется… За что тут благодарить? Но, скажем так, взгляд заинтересованный.

Поймал — и подмигнул. Сейчас ты уверена, детка, что мы с Торгильсом — одной звериной породы. Но я надеюсь, что у меня будет возможность убедить тебя в обратном.

Щит и меч. Пора, пора мне привыкать к традиционной экипировке викинга-поединщика.

Торгильс — аналогично. Щит, меч, шлем, панцирь… Сказал бы, что всё — стандартное, только тут стандартов не бывает. На нашем уровне — только эксклюзив. Помнится, когда-то давно (прошлой осенью) мой раб Хавчик сказал, что серьезные люди не покупают готовых сапог. Так вот: к оружию это тоже относится. Возьмем, к примеру, щиты. Круглые, с умбонами и оковкой по краю, усиленные металлическими полосками, расходящимися от центра, в основе — одинаковая древесина, технология сборки — один в один… Даже начертанные защитные руны — практически одинаковые. А вот возьми я в руки щит Торгильса — совсем не то, что мой собственный. И дело не в том, что он — больше и чуток потяжелее. Баланс совсем другой. Другая форма рукояти, инерционность тоже… Конечно, я и Торгильсовым щитом мог бы работать. Точно так же, как мог бы вместо Вдоводела кусок арматурины взять. Настоящий воин способен сражаться любым оружием, хоть гайкой на веревочке. Но мои боевые качества от такой замены снизились бы в разы. Всё — индивидуально.

Сходились осторожно. Оба плотно покушали и порядочно приняли на грудь. Но в считанные секунды адреналин вымыл из крови алкоголь. И у меня, и у Торгильса тоже. Судя по тому, как он аккуратно и расчетливо двигался.

Всё же приятно быть в центре внимания. В зале — под тысячу человек. И все, включая монастырский клир, глаз с нас не сводят. Братья-викинги так и поддерживают громко. Наши — меня, Хальфдановы — своего хёвдинга.

Я не реагирую. Сейчас мой мир — полсотни квадратных метров мозаичного пола, освобожденных под развлечения, и кудлатый бородач, глядящий на меня из-за края щита. Я контролирую не только взгляд — всё. В первую очередь — ноги. Жаль, что щит закрывает большую часть туловища и всё, что выше колен. Положение бедер противника могло бы подсказать моему подсознанию формат будущей атаки.

Кружим по гладкому полу, четко держа дистанцию.

Норманы орут, воодушевляя, но никто не торопит. Все — бойцы. Все всё понимают.

Мы с Торгильсом никогда не сходились даже в спортивном варианте. Я — известный боец. Он вообще хёвдинг… Малейшая оплошность — и кирдык.

Я не боюсь. Верю в свой талант и в свою удачу.

Надо полагать, Торгильс тоже уверен. Столько лет — в «бизнесе». Конечно, он уверен… Но не спешит. Потому и жив, надо полагать.

Ладно, начнем, благословясь!

Короткий выпад — и провоцирующий уход назад с чуть приоткрывшимся боком…

Меч Торгильса сверкнул в атаке… И был тут же перехвачен щитом, а я… попался!