Пробуждение - Даниэль Зеа Рэй

— Из всех присутствующих, только ты не знакома с материалами данной серии преступлений, — продолжил Гийон, как ни в чем не бывало. — На сегодняшний день у нас есть пять однотипных убийств. Все жертвы — молодые одинокие пробужденные в возрасте от двадцати пяти до тридцати двух лет. Способ убийства — нанесение множественных колотых ран. Все женщины были найденными голыми в собственных домах спустя несколько дней после смерти. Три жертвы перед смертью имели сексуальный контакт, однако, следов спермы нам обнаружить не удалось.

— Точно так же, как и волос или фрагментов кожи под ногтями жертв, — добавил Рихтор и отхлебнул кофе из чашки.

— Либо они занимались сексом с кем-то перед гибелью добровольно, либо у них не было сил бороться, — пояснил Маркус.

— Я так понимаю, что убийца подошел к делу с особой подготовкой, — предположила Кайлин. — Вы можете по ДНК установить личность?

— Не все люди зарегистрированы в базе геномов, Кайлин, — ответил Гийон. — Это дело добровольное. В отличие от отпечатков пальцев или сканирования сетчатки.

— Почему Вы подозреваете именно пробужденного?

— Потому что в девяноста процентах случаях подобные преступления совершают именно они. А последнее послание от убийцы в виде стихотворения подтверждает это предположение. Судя по всему, в прошлой жизни он был русским.

— Это вовсе не обязательно. Во-первых, на русском языке разговаривали не только русские. А во-вторых, остается еще десять процентов, которых Вы не учли.

— Мы идем по наиболее очевидному пути.

— Это я уже поняла. А женщины были как-то связаны между собой? Может, что-то общее: один тренер по фитнесу, один магазин, где совершали покупки?

— У двоих совпадает клиника, куда они обращались за медицинской помощью. На этом все нити прерываются.

— Вы хотите, чтобы я проконтактировала с остальными жертвами? — напрямую задала вопрос Кайлин, чем немного удивила Гийона.

Он не ожидал, что она перейдет к сути дела так быстро.

— Я еще не решил.

— То есть? — возмутилась Сианна. — Она нейрами, это ее долг!

— Твоего мнения в этом вопросе я спрашивать не собираюсь, — отрезал Гийон и вперил взгляд в подопечную.

— Это глупо — не воспользоваться таким шансом. Возможно, ей удастся опознать убийцу.

— Или пережить еще четыре смерти и три изнасилования?

У Сианны пропал дар речи. Перед ней сидел человек, который был готов пойти на все, ради раскрытия преступления. И вдруг, он отказывается от такого рода помощи!

— Ей не привыкать, ведь так, Кайлин? — спросила Сианна, глядя при этом на Гийона.

Он, не отворачиваясь от нее, все же перевел взгляд на Кайлин, которая в этот момент активно прикусывала свою нижнюю губу.

— Акт изнасилования не воспринимается мною во время видения. Нет, я понимаю, что происходит, но в этот момент меня либо душат, либо бьют или режут, поэтому я переживаю эти ощущения более остро, чем все остальное.

— Жертву душат.

— Что? — не поняла Кайлин.

— Душат, бьют, режут не тебя, а жертву, — ответил Гийон и отвернулся.

— Для меня нет разницы. Я переживаю все это, значит, я и есть жертва.

— Странно, что при таком отношении к делу ты все еще в своем уме.

— Это спорный вопрос, — заметил Рихтор и улыбнулся.

— Есть еще одна особенность моего дара. Ограничение давности преступления — две недели. Если от момента смерти проходит более четырнадцати дней, я ничего не вижу. Опять же, чем меньше времени прошло, тем ярче мои видения.

— То есть, две недели — крайний предел?

— Да, Гийон.

— Тогда вариант с другими жертвами отпадает. Предыдущая погибла около месяца назад.

— Я могла бы поучаствовать в других расследованиях.

Гийон не без удивления посмотрел на нее. Человек, который добровольно соглашается пройти через все это точно должен быть не в своем уме.

— Ты работаешь только с моей группой и ни с кем больше.

— А как же остальные?

— Невозможно помочь всем на Свете. Так что оставь свой запал для других дел, например, займись собой. Тебе это идет на пользу.

Кайлин молча проглотила намек и, сжав губы в тонкую линию, отвернулась. Неужели она все еще настолько плохо выглядит? Неужели, стереотип поведения, который она отрабатывала столько лет, навсегда закрепился за ней?

— В отличие от нас с тобой, — прохрипел Маркус, — Кайлин сегодня выглядит превосходно.

И в подтверждение своих слов, стукнул подопечную по спине.

Кайлин тут же выпрямилась на стуле и вперила гневный взгляд в Маркуса.

— Вот, теперь ты смотришься просто потрясающе! — засмеялся он и тут же схватился за голову.

— Это кара Господня. Жаль только, что на моего опекуна она, кажется, снизошла не в полной мере.

— Еще одно слово про твоего опекуна, — прошипел Гийон, — и ты отправишься мыть его кабинет!

— Простите, Хозяин, — ответила она и поклонилась.

Маркус, Сианна и Рихтор не смогли сдержать смеха.

— Думаешь, если обладаешь даром нейрами, я стану перед тобой на цыпочках ходить?

— Что такое "нейрами"? — неожиданно спросила Кайлин, разрядив тем самым обстановку.

— Нейрами, — ответил Рихтор, — это люди с определенными экстрасенсорными способностями. Большинство нейрами объединены в гильдию.

— Интересно.

— Тебя все равно туда не примут, — рассмеялся Рихтор.

— Это почему же?

— Пробужденных не берут. Вы для них — люди второго сорта.

— Не только для них…

— Тебя что-нибудь не устраивает? — оживился Рихтор.

— Почему же, все прекрасно. Я довольна своим рабским положением в этом обществе и отношением коренных жителей к своей персоне. Все так дружелюбны, а главное, очень уважительно ко мне относятся, особенно мой опекун.

Гийон приподнял брови, вопросительно глядя на нее.

— А еще мне нравится моя новая должность: крутиться возле стольких почтенных даниилов — это же настоящее Провидение, особенно когда ни черта не понимаешь в такой работе. Зато можно строить из себя важную персону: я ведь, мать вашу, аналитик!

— Это хорошо, что ты реально оцениваешь ситуацию, — засмеялся Рихтор.

— По-твоему, это смешно, Рихтор? Представь, что завтра ты проснулся и оказался в чужом мире. И вот, ты так же сидишь в кафе в окружении абсолютно чужих для тебя людей, презирающих само твое существование, и благодаришь их за то, что взяли тебя на работу.

— Рихтор не давал согласия на криогенезацию, — перебил ее монолог Гийон. — А ты получила второй шанс. Так кого ты винишь в том, что ни черта из себя не представляешь теперь? Не нравится работать аналитиком, не работай вообще, средства тебе это наверняка позволяют. А если ты хочешь нам рассказать, какой великой и гениальной ты была в прошлой жизни, так нам на это наплевать. Здесь ты не более, чем стул, стоящий у этого столика.