Наш Ближний Восток. Записки советского посла в Египте и Иране - Владимир Виноградов

В декабре того же года деловые люди уже говорили об отъезде шаха из страны как о предрешенном вопросе, о необходимости перехода власти к наследнику, о «временном» военном правлении во главе с сильной личностью, а затем создании коалиционного правительства во главе с Базарганом. Это правительство проведет выборы, будет образовано правительство парламентского большинства, а всенародный референдум определит вопрос о будущем государственном устройстве страны. Видимо, будет республика во главе с избираемым президентом. США уже «списали» шаха и ищут другую личность, которая возглавит страну. Но и этим планам не удалось сбыться.

Вскоре, в декабре 1978 г., Ирвани позвонил по телефону и сообщил, что надолго уезжает «на лечение» в ФРГ.

Направляясь в Иран, я, конечно, хорошо представлял, что при изучении внутреннего положения необходимо будет внимательно учитывать влияние ислама, тем более что здесь господствующим течением является самая активная воинствующая его ветвь – шиизм. С исламом мне приходилось сталкиваться ранее, во время работы в Египте. Однако там ислам уже давно в политическую жизнь не пробивался. Президент Садат публично клялся, что он истый мусульманин, любил при любом удобном случае сфотографироваться в позе наиусерднейшего моления в мечети. Однако, как известно, в личной жизни он вел себя далеко не по-мусульмански.

В шахском Иране бросилось в глаза отношение властей к исламской религии. С одной стороны, подчеркивание принадлежности Ирана к мусульманским странам, с другой – лишение духовенства политической роли в жизни страны. Конечно, нельзя было не считаться с объективным фактом доминирования религии среди подавляющей части населения. Шах неоднократно подчеркивал, что он ярый приверженец ислама, даже говорил, что его иногда посещали религиозные пророческие видения, которые предопределяли его судьбу, направляли его действия. Конечно, шах в свое время совершил и паломничество в Мекку, смешался с тысячами простых мусульман, одетый, как и они, в белый хитон, с голым плечом, в простых сандалиях на босу ногу. Помещались и снимки шаха, участвующего в молитве по какому-либо случаю.

Считалось, что из 36 миллионов иранцев 33 миллиона принадлежат к шиитской ветви ислама. Шиизм стал государственной религией в Иране в XVI веке с приходом династии Сефевидов. С целью защиты иранской независимости Сефевиды содействовали распространению шиизма в Иране в противовес суннизму, главенствующей ветви в исламе, приверженцами которого были турки.

Как известно, основополагающим принципом шиизма является утверждение, что законным наследником пророка Мохаммеда был его двоюродный брат и зять Али Ибн Аби-Талеб – первый из двенадцати «имамов», занимавших далее этот пост по наследству по мужской линии. Последний – двенадцатый имам, получивший название «махди», – исчез в раннем возрасте и вернется к людям только в такой определенный момент, когда его пришествие будет означать установление справедливости и искупления. В его отсутствие мусульманскую общину возглавляют его временные наместники-аятоллы.

Иранское общество, в отличие от других мусульманских стран, весьма сильно начинено религиозными деятелями различных степеней. Большую группу, примерно в 600 тыс. человек, составляют «сеиды» – люди, претендующие на то, что они являются прямыми потомками семьи пророка. Кроме того, имеется около одного миллиона «мирза» – «полусеидов» – это те, чьи матери являются «сеидами».

Наиболее эффективной и активной группой являются муллы (священники) различных категорий и чинов. Муллы группируются вокруг известных теологических центров, мечетей. В Иране насчитывается около 80 000 мечетей, священных храмов и других мест религиозного значения. Каждое такое место, разумеется, имеет своих служителей и, как правило, ни одного.

Наиболее важные святые храмы – это гробница имама Резы в Мешхеде, Хазрат Массуме в Куме, Шах-э-Черак в Ширазе и Шах-Абдол-Азим в Рее, неподалеку от Тегерана. В каждом таком центре, конечно, сотни религиозных служащих.

Почти в каждом городе имеются «священные места» – «маммзаде», места погребения многочисленных отпрысков святой семьи имама Али. В одном Ширазе насчитывается около 240 таких мест, при них, разумеется, также имеются свои «хранители».

Имеются тысячи так называемых «роузе-хано’ов», священнослужителей низкого ранга, которые ведут свою родословную от имама Хусейна, третьего имама шиитов, мученически убитого XIII веков назад в Месопотамии. Эти священники наиболее активны во времена церемоний в траурные месяцы Мохаррам и Сафар (по лунному календарю).

Различаются священнослужители и по степени своих способностей и учености. Более образованные могут быть «ваэз’ами», им может быть поручено чтение лекций по различным сторонам религии. «Ваэз» может стать и «пиш-намаз’ом», т. е. лицом, возглавляющим и руководящим молитвой в мечети. Наиболее выдающихся мулл из этой категории зовут «ммам-э-джоме» (вождем общины), он обычно лично проводит массовый молебен в своем городе по пятницам в наиболее важной мечети.

По степени учености муллы могут получить титул «ходжат-оль-эслам-ва-аль-Мослемин» (наместник ислама и мусульман). Это лишь те священнослужители, кто окончил высшие курсы в известных теологических школах и может почитаться авторитетом в вопросах религиозного права.

Имеется около 300 теологических центров, а в них примерно 60 тысяч студентов. Наиболее важные в Неджефе (в Ираке), в «священных» иранских городах Мешхед и Кум, а также в Тегеране. В каждом крупном центре имеется выдающийся – «учитель». Он имеет титул «аятолла», т. е. «отражение Аллаха». Этот титул вошел в моду особенно с начала нынешнего века, до этого наиболее уважаемых деятелей называли только «хад-жат-оль-эслам’ами». По имевшимся в печати данным, во всех странах среди шиитов было более 1200 аятолл.

В шахские времена общее число шиитов в мире оценивалось в 86,3 млн. человек, в том числе:

Иран – 33 млн.

Индия – 17 млн.

Пакистан – 15 млн.

Афганистан – 7,2 млн.

Ирак – 4,8 млн.

СССР – 3,2 млн.

Ливан – 1,1 млн.

В других мусульманских странах – 3 млн.

В других немусульманских странах – 2 млн.

Аятоллы являются не только видными теологическими учителями и организаторами крупных религиозных мероприятий, но также и получателями религиозных обязательных налогов и различных подношений. По оценкам газет, они колебались от 20 до 40 млн. долларов ежегодно.

С двадцатых годов нашего века появился новый титул «аятолла аль-узма» – «великий аятолла». Среди этих «великих» появились так называемые «марджа таклийд» («источник для подражания»), т. е. общепризнанный авторитет по каким-либо вопросам, предписывающий свое толкование общине.

Наиболее знаменитым среди «великих аятолл» был Боруджер-ди-Табатабаи, умерший в 1956 году, за ним Хаким Табатабаи, который скончался в 1970 году. При смерти Хакима по крайней мере 10 «великих» могли претендовать на его мантию. С тех пор четверо умерли, осталось шесть: Хои, Гольпаегани, Мараши-Наджафи, Хомейни, Хонсари и Шариат-Мадари.