Трое в красном. Аманда - Аллу Сант

class="p1">— Да-да, все хорошо! — натянуто улыбаюсь я, напоминая себе о том, что дядя совершенно точно не желал мне зла, наоборот, он хотел, чтобы я стала частью этого общества как можно скорее.

— Я могу что-то для вас сделать?

— Если несложно принесите мне, пожалуйста, мятного чая и имбирного печенья, оно было любимым у моего отца, — зачем-то добавила я, слегка запнувшись, — конечно, если оно у вас есть! Я не хочу вас утруждать лишний раз!

— Разумеется, я прямо сейчас проверю, — тут же согласилась экономка, а я совсем на нее не смотрела, даже пропустила ее книксен, настолько меня манили длинные стеллажи.

Я чувствовала себя, как потерянный ребенок, который наконец-то нашел дорогу обратно домой. Я провела кончиками пальцев по корешкам и улыбнулась. Радостно. Счастливо.

Ну, что же, кажется, мне нужно сделать совсем немногое — просто выбрать то, что мне хотелось бы почитать. Уверена, что времени у меня будет более чем достаточно.

Забавно, но впервые вся ситуация с моим договором совсем не казалась мне такой уж ужасной.

В голове тем временем выстраивался план. Когда я вообще читала в последний раз? Кажется, за пару недель до смерти родителей, мне тогда было всего десять, и по глупости своей читать я не любила. Просто не понимала того, какое это счастье, когда перед тобой целый открытый мир.

Что я потеряла, я осознала только после того, как возможность полноценно познавать мир у меня отняли, и сейчас у меня руки чесались навёрстывать упущенное.

Думаю, начнем с истории и географии, а уже потом примемся за что-то более серьёзное. Надеюсь, что здесь что-то подобное есть.

Я начала внимательно рассматривать книги, и чем больше рассматривала, тем сильнее становилось мое удивление. Почему тут так много книг про менталистов и ментальную магию? Целый стеллаж.

Нет. Ошибочка.

Три стеллажа.

В душе поселилось дурное предчувствие, а я попыталась спокойно выдохнуть. Неужели Поль — менталист?

От одной только этой мысли по коже пошли мурашки.

Нет, я совсем не боялась этих очень и очень редких магов, хотя по всем правилам высшего общества я должна была бы обходить их стороной, мне скорее было весьма неприятно переосмыслять все, что произошло между нами сегодняшним утром. Он ведь мог читать мои мысли, ощущать мои чувства, а значит, задевал и ссорился со мной намеренно.

Пальцы сами сжались в кулаки.

Именно в этот момент дверь в библиотеку распахнулась, а за ней показалась экономка, которая на небольшой каталке толкала вперед чай с имбирным печеньем.

Обычно этот запах успокаивал и навевал на меня прекрасные воспоминания. Но сегодня явно был совершенно другой день.

Я развернулась и с осуждением посмотрела на экономку.

— Герцог, он ведь ментальный маг? — вроде я задала вопрос, но самого вопроса в этом не было, это было скорее утверждение. Чем больше я об этом думала, тем больше понимала, что это именно так. Именно оттуда удаленный небольшой дом с почти минимальным штатом прислуги, который совершенно не соответствует ни его статусу, ни уровню дохода.

А что до работы по ночам, то из всего выходит, что мой покровитель еще и служит Его Величеству. Совершенно неприемлемый род занятий для любого аристократа.

— Это все, что вас интересует о вашем муже? — с насмешкой поинтересовалась экономка, останавливаясь рядом.

Мужем? Что она имеет в виду, я ведь была в красном, она и сама это видела!

Но я тут же отбросила эту мысль. Это сейчас не настолько важно. Точнее, важно, но я все еще очень хорошо помнила, чем именно закончилось выяснение отношений сегодня утром с Полем.

— К сожалению, я ничего не знаю о Поле и даже не знаю, у кого можно об этом спросить, — мне даже не пришлось разыгрывать сожаление в голосе. Мне и правда было неприятно, что со мной особо никто не хочет общаться. Я села в кресло и сделала приглашающий жест в надежде, что Нана ко мне присоединится, и если мне не удастся от нее узнать много чего нового, то хотя бы получится избавиться от недопонимания между нами.

— А вы спрашивали? — с усмешкой поинтересовалась экономка, но все же села в кресло напротив. Это уже было хорошим знаком, поэтому я поставила чашки и принялась разливать чай. Душистый аромат тут же поплыл по комнате, возвращая меня в детство и принося спокойствие.

— Я честно пыталась сегодня позавтракать с Полем и выяснить больше о нем и о наших отношениях и совместном будущем, но ничего хорошего из этого не вышло, — покаялась я. Да и смысл врать — уверена, что экономка уже знает о том, что наш завтрак прошел совсем не гладко.

Вот только Нана совершенно искренне и звонко рассмеялась.

— Милая, вы настолько очаровательно беспомощны, что я просто диву даюсь, неужели ваша мать совершенно не учила вас общаться с мужчинами?

— Родители погибли, когда мне было десять, — как я не старалась, чтобы мой голос звучал спокойно и ровно, но у меня ничего не вышло.

В комнате воцарилась тишина, а я спешно отхлебнула чаю в надежде на то, что он немного разрядит обстановку.

— Мне очень жаль, я не знала, — экономка, наконец, разрушила тишину, и ее голос был совершенно искренен. Ей действительно было жаль.

— Спасибо, — я несколько смутилась. Очень давно ко мне не проявляли искреннего участия. Кажется, я уже даже успела забыть, что это такое.

— Расскажите, какими они были? — внезапно поинтересовалась экономка, а я смутилась. Даже если постараться, я не могла вспомнить о том, когда меня в последний раз спрашивали о моих родителях. Дядя с тетей буквально запрещали говорить о них, и не потому, что они были плохими людьми, а потому что были весьма скандальными. Мне же надо было как можно лучше устроить свою судьбу. Родители же, которые были известны на всю столицу своим вызывающим поведением, вряд ли были для этого в помощь. И это не говоря уже об их долгах.

— Мои родители были учеными, мой отец — Николас де Викас, а мать — Мария де Викас, — пробормотала я несколько неуверенно. Однако экономка не отшатнулась и не прикрыла в ужасе свой рот, она по прежнему по-доброму смотрела не меня, терпеливо ожидая, когда я продолжу.

— Они были магами-экспериментаторами и погибли как раз во время одного из экспериментов, — закончила я, а экономка продолжала молчать.

Именно в тот момент я осознала, что говорила о своих родителях так, словно они не были мне самыми добрыми людьми, а какими-то незнакомцами, о которых я случайно прочитала в светской хронике.

— Они были прекрасными, добрыми людьми, которые многому меня научили,