Медиум поневоле - Анна Герд

тени, летящие на ее горло. «Мои пёсики» думаю с умилением. И браслеты им нипочём, надо же. Надеюсь, они оторвут мерзавке голову.

Лечу спиной вниз и шепчу в исступлении: — Я, хочу жить, я очень хочу жить. Ожидаю удара, но его не следует. проваливаюсь во тьму, просто лечу в абсолютной темноте. Не понимаю как такое возможно. Сознание милосердно отключается.

Глава 9. Пробуждение

Какова вероятность, что во всем множестве миров, в одном временном промежутке соприкоснуться две судьбы? Две души, такие похожие, хрупкие и израненные. Такие разные, одна полная решимости бороться до конца и вторая даже не думающая о сопротивлении.

Что их притягивает друг другу, какая неведомая сила решает дать второй шанс? И кому он выпадет? Можно вечность смотреть в безмолвное небо и кричать ему свои вопросы, а можно принять этот подарок с благодарностью и выбрать жизнь.

Свет ослепил меня, казалось, он проникал даже через закрытые веки. В голове билась мысль «я хочу жить». Она все прокручивались и прокручивались как на заевшей пластинке, и постепенно свет стал бледнеть. Минут через десять я смогла наконец открыть глаза.

Проводя взглядом по обстановке вокруг, я не понимала, что изумляет меня больше, диковинные предметы и мебель, какие-то жужжащие механизмы, или то, что я все эти вещи знаю. Понимаю их назначение. Голова болела нещадно, и я немного застонала.

— О очнулась, голубка. Сейчас врача позову. — немного полноватая улыбчивая женщина, одетая в белую форму, быстро двинулась к двери. Мозг споро подкидывал мне информацию, что врач — это лекарь. А эта женщина, по-видимому, медсестра.

В комнату зашел мужчина в зелёной форме высокий и очень статный с седыми волосами и бородой. Проведя осмотр, вынес решение.

— Общее состояние в норме, анализы хорошие, — шуршит какими- то листами.

— Предварительно гетерохромия в следствии травмы, — и в сторону-

— Лидия Петровна запишите, Громову к офтальмологу на завтра.

— Если все будет хорошо, переведём вас в диспансер через два дня, — это уже мне.

Оказывается, всех непутевых самоубийц помещают в психоневрологический диспансер на обследование, в принудительном порядке. Там же выясняют насколько далеко и надолго уехала крыша пациента.

Далее обязательный визит следователя, с постной миной заполнившего кучу бумажек. Долговязый, темноволосый мужик, с до тошноты спокойным голосом, не особо прислушивается к ответам и заполняет всю эту макулатуру почти на автомате.

При удачном раскладе, через неделю можешь отправляться домой. Мне повезло, удалось убедить психиатра, что да раскаялась, осознала и больше никогда-никогда. И вообще буду хорошей девочкой, в общей сложности по больницам я провела три недели. Новогодние праздники прошли мимо. Несколько раз в коридорах мне встречались странные люди, какая-то неправильность была в их движении. Но я решила не забивать себе голову не нужной информацией, мало ли что у людей, тут все же больница.

За это время Танюша посещала меня, почти через день. Исключая первые три дня, что я была в отключке. Невысокая кудряшка — блондинка, с курносым носиком и красивыми шоколадного цвета глазами, бойкая, активная и очень добрая.

— Санька! Вот же ты! Да как ты могла! Дуреха, идиотка и чем ты только думала. — она обрушила на меня такой поток негодования, смешанного с облегчением, что я немного струхнула и отползла на кровати повыше.

Танюша, Сашина подруга, а теперь моя, рассказала, что соседи снизу вызвали МЧС и вскрыли квартиру, когда их начало затапливать водой нехорошего цвета. По скорой меня привезли в больницу и погрузили в медикаментозный сон, попутно накачивая витаминами и лекарствами. Танин номер был указан как контактный в моей мед карте, и ей позвонили в тот же вечер.

Она же палочка-выручалочка, позвонила старосте моей группы и сказала, что я слегла с ангиной, болею у нее дома, в академии раньше, чем через три недели не появлюсь и да справку конечно же притащу.

Так мой неудавшийся суицид остался в тайне от сокурсников, и самое главное от Костика. Я в свою очередь рассказала ей о подслушанном разговоре, своих мыслях на счёт причин Костиной в меня влюбленности, о коньяке и поучающих видео из интернета.

Ох как она бушевала! Я и не думала, что милая и скромная Танечка знает столько ругательных слов. Некоторые особо заковыристые, хотелось даже записать. Она ходила по палате сжимая кулачки, её светлые кудряшки грозно прыгали от резких движений и переваривала полученную информацию.

Моя боль и страдания, точнее Сашины терзания отражались в подруге как в зеркале, настолько она сопереживала мне. А мне было стыдно за предшественницу, так распорядиться жизнью, и почему, из-за обмана парня. Все же мы были с ней очень разные по характеру.

Оставаясь в одиночестве, я пыталась осознать и принять новую для меня реальность. Александра нежная и наивная решила прекратить свои страдания радикально. И я Алексия Мортон, некромант и темный маг, занявшая ее тело. В чужом, не магическом мире. Но при этом все воспоминания бедной Саши остались при мне, порождая жгучее желание отомстить. Дать сдачи, за девочку, которая оказалась не способной постоять за себя.

Когда я слишком глубоко погружалась в собственные мысли и переживания, во мне просыпались еще два голоса, скорее всего это была моя совесть и здравый смысл на одной чаше весов, и вредность и коварство на второй.

Сначала едва заметные, но чем глубже я уходила в себя тем реальней и четче становились голоса, очевидней становилась их полярность и наконец мой уставший мозг дал им визуальную форму. Так на моем правом плече проявлялся ангел, в белой тоге и с крылышками, на левом соответственно демон, в черной хламиде, с рожками, и хвостом с кисточкой на конце.

Конечно это были не невидимые друзья и не глюки, скорее две части моей души обретшие вид и право голоса благодаря развитому воображению и бурной художественной фантазии. Не исключено что это было защитной реакцией, во избежание болезненного одиночества и страха не быть принятой чужим миром и людьми.

Призвать магию я попыталась почти сразу, как только смогла стоять на ногах. Ставила щиты, выплетала атакующие удары, без толку. Все это ночью, когда больница спит. Застань меня психиатр за