Будущее. Высшая мера наказания: выжить невозможно - Раиса Борисовна Николаева

показался настолько вкусным, что она чуть не жмурилась от удовольствия, снова и снова вспоминая того неизвестного, что экипировал ее такими продуктами и вещами. Она рассматривала упаковку, с удивлением отмечая, что продуктов этой фирмы никогда не встречала на прилавках супермаркетов. "Жалко", — подумала она, с запозданием догадавшись, что производителем этих продуктов является, скорее всего, военное или космическое ведомство. Помыть кастрюльку, чашку и ложку было нечем, Тамми наплевав на свою привередливость, прямо в такой посуде вскипятила себе воду и заварила чай. Попивая чай с легким привкусом грибного супа, она чуть-чуть хихикнула, представив на своем месте Трэгга, с его снобскими замашками, особенно в области чаепития. Сердце сразу вздрогнуло, и она побыстрее постаралась выбросить его образ из головы, чтобы совсем не расклеится от мыслей и тоски по нем. Потому, что контраст между тем, тогдашним счастьем и ее сегодняшним несчастьем был столь разителен, что приходилось сомневаться либо в том, либо в другом…. Как ее допрашивали, невесть откуда взявшиеся подруги, какие, только домыслы не строили, чем она так сильно покорила такого мужчину. Какие только сплетни про нее не распускали: и что она, якобы, даст сто очков вперед любой, даже самой опытной проститутке, по части ублажения мужчины в постели, и, что она ездила в какие-то дебри Амазонки, и там старая бабка из какого-то племени учила ее такому, отчего любой мужик становился овечкой в ее руках, выпрашивая ТАКИЕ ласки, и, что она приворожила Трэгга, проведя какой-то страшный темный ритуал, пока он спал под действием редких и тайных зелий. Тамми молчала, как партизан… потому, что и сама не знала ответа на этот вопрос. В сексе она была стороной, скорее принимающей ласки, поскольку никакими особыми познаниями, способными удивить Трэгга, не обладала. И, тем не менее, при таких разговорах с подружками, она старалась сохранить на своем лице загадочное выражение (когда помнила об этом), поскольку в остальное время ее лицо просто светилось от счастья. Тамми не могла не заплакать, вспомнив и о том своем счастье, и о том своем проступке, так подставившем и ее, и Трэгга. Слезы покатились по ее лицу, и она снова и снова мысленно просила у Трэгга прощения. Но ей нужны были силы, поэтому приказав себе успокоиться, Тамми залезла внутрь своего дома и крепко уснула.

Утром она двинулась дальше, граница, отделяющая серые земли от черных приблизилась совершенно неожиданно. Тамми шла-шла и вот, оказалось, что она стоит прямо перед ней. Тамми стояла и стояла, глядя на кромешную черноту, что расстилалась впереди. Черный пепел или сажа укрывали мрачным ковром всю территорию до самого горизонта. И она теперь понимала, почему вся земля за ее спиной была серой. Океанские волны дошли, именно до этого места, смыв сажу и грязь, и вернув первоначальный цвет камням. До появления тех волн, такой же черной была вся поверхности до самого берега.

И еще Тамми поняла, что горы, возвышающиеся вдалеке, это вулканы, и один из них, или все одновременно выбросили совсем недавно, всю эту сажу из своих жерл. Черная пустыня впереди пугала до одури. По камням и скалам идти было намного спокойнее, но у Тамми не было выбора, если она не дойдет до земель, где есть источники воды, она умрет от жажды. Надеяться, что ее успеют вернуть, до того, как это случится, было глупо, и Тамми ступила ногой на эту черную землю. Она думала, что каждый ее шаг будет сопровождаться взвившимися в воздух частичками черной сажи, и заранее надела дыхательную маску. Но все оказалось не так уж и плохо. Черная пыль слежалась под воздействием, может дождя, может тумана и представляла собой тонкий липкий пласт, постоянно приклеивающийся к подошве ботинок. Она в тысячный раз обозвала себя самыми плохими словами, за то, что не набрала океанской воды.

Захотелось есть, пришлось ставить свой чистенький серебристый модуль на эту сажу. Тамми представила, как какое-то время назад эти сажные хлопья падали на землю. Если бы они укрыли своим черным покрывалом ее дом, то она точно бы осталась без энергии. Отмыть сажу было бы нечем. Теперь понятно для чего тот чехол. Те, кто паковали содержимое модуля, знали, что такое может случиться. Тамми стала обдумывать этот вопрос, пока ясная и четкая мысль, до этого момента не доходившая до ее сознания, пронзила ее, словно молния: "Это что же, получается, — думала Тамми, — если мне заблаговременно подсунули чехол, защищающий батареи от черной сажи, значит, они знали, что такое бывает? Это, значит, что я не первая попала сюда?", — из этого предположения следовали, по крайней мере, два бесспорных вывода. Первый: поскольку было упаковано только сто литров воды, получается, питьевая вода где-то была. Пусть не близко, но была! И второй: возможно, это место уже не впервые используют для отбывания наказания преступников. Значит: или последний, находящийся здесь преступник, отбыл срок наказания и его забрали отсюда, или… он погиб. Тамми содрогнулась от своего такого предположения, но ее интуиция твердила, что так это и было. Чтобы не впасть в панику от этой мысли, она снова несколько раз повторила, успокаивая себя: " Мне надо продержаться три месяца, только три!".

Рельеф местности изменился, если раньше она шла по почти ровному каменному плато, пересеченному неширокими трещинами и провалами, то теперь нагромождения камней постоянно встречались на ее пути. Ее движение вперед резко замедлилось. Она так устала то карабкаться вверх, то осторожно спускаться вниз, то прыгать, то обходить каменные завалы, что решила сделать себе выходной, чтобы прийти в себя и хорошенько отдохнуть. Но видимо судьба не хотела, чтобы она останавливалась на передышку, потому что ночью Тамми проснулась от достаточно сильных толчков. "Землетрясение!"

Она с ужасом подскочила с надувного матраца, на котором спала. Сначала хотела выскочить из модуля, памятуя правила поведения во время землетрясений. Надо выйти на улицу и отойти как можно дальше от строений, или, если выйти невозможно, встать в дверном проеме. Но едва она хотела двинуться к выходу, как сразу, же поняла, что там намного страшнее. Что она будет делать, среди грохочущих камней? Одна, в полной темноте, стоя на вздрагивающей земле. Нет, это было свыше ее сил. Она снова легла на матрац и… выпила очередную дозу снотворного. Если ей суждено погибнуть, то пусть это случится во сне.

Но Тамми не погибла. Проснувшись, она некоторое время неподвижно лежала, мучительно прислушиваясь ко всем звукам снаружи. Но все было тихо.