Жуткие сказки братьев Гримм - Якоб и Вильгельм Гримм

Сердце Розы замерло.

– Он умер. Нет, этого не может быть. Пожалуйста, только бы он не умер… – прошептала она.

Роза огляделась. Бросилась к колодцу и опустила в него ведро. Оно ударилось об лед – зимний сад добрался и сюда.

Она попробовала снова. С силой опустила ведро вниз и услышала треск. Еще раз. Наконец зачерпнула ведром ледяной воды и подняла его наверх.

Со всех ног кинулась девушка назад к чудовищу Взглянула на него, лежавшего среди парка, такого же мертвого и безмолвного, как благоухавшие прежде кусты. Плеснула на него воды. Потом еще и еще, пока не смылась вся грязь. Тут чудовище открыло глаза и посмотрело на нее.

Впервые Роза смотрела прямо в глаза чудовищу, в его лучистые глаза, сияющие подобно солнцу, и, не отрывая взгляда, протянула руки, чтобы помочь подняться.

И только теперь заметила, что чудовище больше и не чудовище вовсе! На его лице не осталось шерсти. Перед Розой стоял прекрасный юноша в белом наряде со светлыми волосами и добрыми глазами.

Летний сад снова зацвел. Снег и мороз отступили от кустов, цветов и деревьев. Стали пробиваться ростки, все снова наполнилось жизнью, но ничего этого Роза не видела.

Она не сводила глаз с юноши, лицо которого однажды мелькнуло перед ней.

Того самого юноши, на котором лежало проклятье. Но она сняла его, полюбив за прекрасную душу даже в облике чудовища.

Того юноши, что сжимал ее руки и не хотел выпускать.

Синий огонёк

В вольном пересказе Кеннета Бё Андерсена

Кто решает, хороший это человек или дурной?

Герой он в сказке или злодей?

На самом деле ответ прост.

Решает он сам.

Верного солдата выгнали без гроша в кармане и даже без простой благодарности. Сначала он дрался на войне, потом нес службу в королевском дворце. Иногда мельком видел прекрасную принцессу, и это служило ему наградой. Ах да, он наблюдал за ней, тайком подглядывая в замочную скважину. Принцесса была столь же прекрасна, сколь недосягаема. И он прекрасно понимал, что истории про то, как принцессы выходят замуж за крестьянских пареньков и нищих солдат, – всего лишь истории. Сказки. А говоря иначе – чушь и враки.

Но ведь ничего нет страшного в том, чтобы унестись куда-нибудь в мечтах, рисуя картины, одну приятнее другой.

Оказалось, что еще как есть, когда солдата поймали за этим преступным деянием.

Пусть еще спасибо скажет, что палач не снес ему голову затупившимся топором – так заявили солдату, выбрасывая его через дворцовые ворота, которые с грохотом захлопнулись у него за спиной.

Так солдат и очутился здесь – на пыльной проселочной дороге, без денег, даже не помышляя когда-нибудь снова увидеть принцессу.

Больше двадцати лет он отдал королевской службе, и вот благодарность: его выкинули, как какой-то хлам.

Солдат пнул камень и подумал: «Вот бы…»

Но таким «вот бы» место тоже в глупых сказках, и солдат потряс головой, избавляясь от этих мыслей.

Так он дошел до развилки: одна дорога бежала дальше мимо широких полей, где ветер волновал море пшеницы, полыхавшей золотом в лучах солнца.

Вторая вела в темный лес.

Он немного подумал и повернул в лес – мрак был как раз под стать его настроению.

Вспоминая об этом после, он думал, что тогда сделал самый важный выбор в своей жизни.

Право или лево. Орел или решка. Крутыми поворотами наша жизнь чаще всего обязана случаю. Все остальное зависит от того, что ты за человек.

Солдат все шел и шел и потихоньку начал сожалеть, что выбрал эту дорогу. Опускалась ночь, холодная луна поднялась на небе, лесные тени сгущалась вокруг. Ему не было страшно, не такой он человек, но ужасно хотелось отыскать удобное местечко для ночлега. Какой-нибудь сарай, чтобы улечься на сене.

– И надо же мне было сойти с проселочной дороги, – вздохнул служивый.

И тут он остановился. Там, впереди между деревьями, во мраке горел огонек.

Солдат, словно мотылек, летящий на свет лампы, пошел на огонек и вскоре очутился у избушки, над которой виднелся кусочек звездного неба. Добротная то была избушка. Кто бы здесь ни жил, но денежки у него точно водились.

Интересно.

Солдат постучал. Вскоре раздались шаркающие шаги и старушечий голос спросил:

– Кто там?

– Отставной солдат, сражавшийся за короля и отчизну и ничего не получивший взамен, – ответил он.

– И ты что, сопли распустил?

– Вовсе нет. Неблагодарность правит миром, тут уж ничего не поделать, особенно такой букашке, как я. Но тем не менее я валюсь с ног от голода и усталости и пришел сюда в надежде, что здесь меня и накормят и спать уложат. Платить-то мне нечем, но, может, я на что другое сгожусь? В моих руках работа спорится. И повторяю – я соплей не распускал.

Молчание. Затем солдат заметил какое-то движение в окошке рядом с дверью. Крючковатый палец чуть-чуть отодвинул занавеску, показался мутный глаз, оглядевший его сверху донизу. Палец и глаз исчезли, а после лязгнул засов. Дважды. Нет, трижды. Да тут настоящая крепость!

Дверь отворилась, и на пороге показалась сгорбленная старуха, на лице которой расползалась паутина морщин. Она направила на солдата свою клюку:

– Надеюсь, ты человек слова.

– Слова и чести, – добавил тот с легким поклоном.

– Добро. Можешь переночевать здесь, – разрешила старуха и подняла палец: – Но при одном условии.

– И каком же?

Старуха открыла было рот, чтобы ответить, но запнулась. Прикусила губу и, слегка прищурив глаза, принялась рассматривать гостя.

– Мой сад вырос выше головы, – сказала она. – Завтра тебе придется его перекопать.

Солдат отдал честь, но в душе удивился. При чем здесь сад? Похоже, старуха на ходу это придумала. А собиралась сказать что-то другое. Интересно, что? И отчего передумала в последний момент?

Хозяйка позвала гостя в дом.

Солдат хорошо поел и сладко поспал. И выполнил свое обещание.

Прежде всего потому, что тут крылась какая-то тайна, и он решил выяснить, что к чему.

Старуха явно была не из бедных – солдат удивлялся разным вещицам, способным ввести в искушение любого жулика, и все же повсюду веяло странным запустением.

Дом напоминал торт, покрытый слоем пыли поверх глазури.

Да и старуха была странная. Целый день солдат трудился в саду и все время чувствовал взгляд мутных глаз, впившийся ему в затылок. С другой стороны, она, казалось, следит не за тем, чтобы он не увиливал от своего занятия, устраивая незаработанные перекуры.

Скорее она присматривалась к нему. Оценивала. Работа в саду была чем-то вроде проверки.

Солдат копал с утра и до вечера. В сумерках он поставил лопату и потянулся, так что кости затрещали. Глядя на это, старуха закивала с довольным видом.

– Ночь надвигается, пора заканчивать. Можешь снова остаться здесь переночевать, – молвила она и добавила: – При одном условии.

Солдат утер пот со лба.

– Выкладывай.

Старуха открыла рот. И чуть помедлив, произнесла:

– У меня стоит целый