Егерь Императрицы. Крым - Андрей Булычев

– Так там же обер-офицеров вообще нет, – пожал плечами капитан Титов. – При орудиях самым старшим обер-фейерверкер состоял. Видать, постеснялся он сюда идти.

– Непорядок, – нахмурился Алексей. – Без орудий мы тут, если что, долго вообще не продержимся. – Тот, кто в серьезных баталиях из вас уже бывал, не даст мне соврать – артиллерия есть основная ударная и огневая сила армии и любого крупного воинского подразделения. Данила! – крикнул он, и в комнату заскочил вестовой. – Найди самого старшего из прибывших орудийщиков и веди его быстрее сюда!

– Есть, ваше высокоблагородие! – козырнул егерь и вылетел за дверь.

– Так, пока мы ждем фейерверкера, поясню для всех саму стратегию обороны нашей пограничной линии. Шесть малых фортов и седьмой большой в самой станице являются нашими опорными пунктами с их гарнизонами, готовыми отбить первый натиск противника и подающими сигнал о нападении на них. В каждом из этих линейных фортов у вас будет одновременно находиться примерно по полтора десятка егерей и по столько же казаков из Приписного Бугского казачьего полка. Гарнизоны будут вести наблюдение из самих фортов и плюс обходить окружающую их местность своими малыми дозорами.

Как только они заметят нарушителей на линии, то сразу же должны будут выяснить степень исходящей от них угрозы. Коли смогут справиться с немногочисленным противником своими силами – хорошо, ну а ежели нет, так пусть сразу вызывают подмогу особым и обговоренным заранее сигналом. Неподалеку от укрепленного поста в селе у вас будет находиться отдыхающая смена, которая уже через несколько минут после сигнала должна усилить гарнизон своего форта. Три десятка егерей и еще полтора десятка казаков, засевших в укреплениях, – это сила. И ее, я думаю, не так-то уж и просто будет оттуда выбить. Наши, вон, двумя десятками в прошлую зиму аж несколько часов от трех сотен конных турок отбивались, пока мы к ним с подмогой не подошли.

И вот тут вам всем станет понятно, почему я не сказал пока ничего про свою роту и про конный пикинерский полк. Мы в стороне от пограничной службы, господа офицеры, тоже не остаемся. Вся дальняя дозорная служба, разведка реки и даже противоположного берега… А как вы хотели, – усмехнулся он, завидев шевеление среди присутствующих. – Разведка турецкого берега тоже обязательно должна быть. Вы что же, думаете, турки сидеть спокойно будут, глядя, как мы тут у себя усиливаемся? Даже не сомневайтесь, они нас обязательно прощупывать станут, обладая в достатке легкоконными силами и многочисленными речными судами. Вот все это мы и должны будем заранее вскрывать, чтобы быть готовыми к любым враждебным действиям с супротивной стороны.

Ну и еще один немаловажный момент. Как только начнется очередная война с османами, а вы даже не сомневайтесь, что она обязательно будет, именно нам-то и предстоит выводить армейские полки и дивизии на правый берег Буга под Очаковскую крепость. А вот как это сделать, не имея о противнике достоверных сведений? В общем, работы для отдельной особой роты егерей будет предостаточно, и очень хорошо, что вы даете ей возможность заняться именно тем делом, на которое она, в общем-то, и готовилась. Ну и повторюсь, основная дозорная служба и готовность к удару совместно с бугскими казаками ложатся тоже на нас. А вот за нашей с вами спиной уже далее стоит пикинерский полк подполковника Синельникова, который прибыл сюда немного раньше вас. Его дело – это объезд в десяти верстах за нами второй, дополнительной степной линии, чтобы перенять на ней всех тех, кто через нас вдруг сумел проскочить или прорваться. Ну и пикинеры, они ведь тоже, так же как и мы с бугскими казаками, будут тем самым ударным кулаком, который врежет по десанту османов, если таковой вдруг здесь высадится.

– Ваше высокоблагородие, разрешите войти? – в дверной проем буквально протиснулся здоровенный усач в форме унтера артиллериста. – Обер-фейервейкер Степанов по вашему приказанию прибыл!

– Елистрат! Неужто ты не узнаешь меня? – Алексей привстал со скамьи, вглядываясь в вошедшего.

Пожилой, но еще крепкий фейерверкер с тремя медалями на мундире вытянулся по стойке «смирно» перед штаб-офицером.

– Никак нет, ваше высокоблагородие, – неуверенно проговорил ветеран. – Но лицо мне ваше, прошу прощения, кажись, будет знакомое.

– Бухарестский лес осенью 1770-го вспомни, когда ты со своим орудием завал с турками за несколько минут в щепу разбил, а потом гусары остатки их посекли. Ну, вспомнил? – улыбался Егоров. – Мальчишку-сержанта не припоминаешь? Про Шуваловские единороги ему еще рассказывал и как пруссаков из них в ту давнюю войну бил.

– Ваше высокоблагородие! – протянул изумленно артиллерист. – Дык, конечно же, теперяча-то я все вспомнил! Вы нас тогда еще хорошо эдак своим метким огнем прикрыли, у вас вроде как штуцер тогда при себе был. Батюшкин, что ли? Вы как будто про него рассказывали?

– Да он и сейчас при мне! – улыбнулся Алексей и взял в руки прислоненную к стене винтовку. – Восьмой год уже безотказно служит!

– Вот это да-а! – протянул артиллерист, оглядывая мундир офицера, и снова вытянулся по стойке смирно. – Готов выслушать ваши указания, ваше высокоблагородие.

– Выслушаешь еще, – улыбнулся Алексей. – А пока вот давай, господин обер-фейервейкер, присаживайся на эту скамью. Оглядись здесь маненько и потом доложишься по своим орудиям и по людям. С этого самого момента назначаю тебя старшим всей нашей Бугской пограничной артиллерии, и на таких вот командирских военных советах приказываю тебе всенепременнейше быть, и безо всяких там стеснений.

– Есть, господин майор! – вскочил со скамьи артиллерист.

– Тихо, тихо, не на плацу, чай, – поморщился Алексей. – Присаживайся.

– Так, господа, все вопросы по тыловому хозяйству вы можете решить с моим интендантом. Его изба находится у того большого амбара, где все время стоит часовой. По любым вопросам можете обращаться и к моему заместителю, капитану-поручику Милорадовичу. По обучению своих людей на наших полигонах – к поручику Гусеву. По взаимодействию на дозорах – к командирам полурот подпоручику Хлебникову и… – Алексей немного помолчал. – И, пока Алексей Александрович не отбыл, к поручику Бестужеву.

– Ну что, Елистрат, обвыкся немного? – спросил он у старшего артиллериста. – Докладывай теперь, с чем ты к нам сюда прибыл?

По указанию их превосходительства, генерал-майора Ганнибала Ивана Абрамовича, приказано было взять под свое начало артиллерийский взвод, состоящий из трех орудий. У нас, стало быть, есть один единорог четвертьпудовый и два облегченных шестифунтовых. Также из арсеналов отгружено было три трофейных трехфунтовых фальконета. Правда, они все без лафетов, с одними только стволами, но зато исправные. Для четвертьпудового единорога выделен дополнительный зарядный передок. На шестифунтовых только лишь перевозочные, для самого орудия, но там в них еще имеется и небольшой зарядочный ящик. Всего под моей командой состоит три десятка канониров при трех вице-фейерверкерах. Имеем при себе еще четыре повозки с боевым припасом. Лошадей у нас при себе восемнадцать голов.

– Отлично! – обрадованно воскликнул Алексей. – Похоже, расположен к нам господин генерал. Не пожалел он свои орудия для прикрытия границы. Всего ведь два малых нам раньше обещал, а тут, вон, аж целых три, да еще и малые фальконеты выделил. Ладно, куда и как расположить единороги, мы еще подумаем и посоветуемся с вами. А пока, господа, не смею вас более задерживать, вы и так все с дороги утомились. Предлагаю взять за правило собираться таким составом по субботам с утра. У кого же какие вопросы срочные будут, тех милости прошу в любое время.