Своя чужая жизнь - Светлана Талан

– А где она брала деньги?

– Говорила, что получает стипендию, а еще подрабатывает в общежитии уборщицей. В конце учебного года сестра приехала такая счастливая! Глаза блестят, лицо светится. Я спросила, не влюбилась ли она, но Надя всегда была скрытной.

– И ничего не рассказала даже тебе?

– Ничего! Правда, обронила фразу: «Скоро ты сама обо всем узнаешь». А еще она сообщила, что на все лето устроилась продавать на рынке фрукты и овощи. «Поэтому, – сказала Надя, – осенью я приеду и привезу тебе теплые вещи». В сентябре Надя не приехала, и я уже начала тревожиться. Я поговорила с отцом, и он тайком от матери дал мне денег на дорогу, чтобы я съездила в общежитие к сестре и все разузнала.

– Поездка состоялась? – спросила Лиля.

– Представь себе мое удивление, когда я узнала, что в сентябре Надя не появилась в техникуме! Тогда я стала обходить рынки, расспрашивать продавцов, но все было напрасно. Сестра как сквозь землю провалилась. Дома я все рассказала отцу, и мы решили сообщить об исчезновении Нади матери.

– Ну да, надо же было подать заявление в милицию, – вставила Лиля.

– Мать только посмеялась и сказала отцу: «Вот видишь, к чему привело твое сюсюканье?! Твоя графиня оказалась шалавой!» Отец заплакал и стал настаивать на том, чтобы подать заявление в милицию, но она ответила, что скоро Надя сама явится. И отец побоялся пойти против ее воли. А я каждый день ждала сестру…

Вера отпила уже остывшего чая и продолжила:

– Я никогда не забуду тот день. Была поздняя осень. С утра было сухо, но к вечеру погода резко изменилась. Разыгралась настоящая буря, деревья скрипели от ветра и стучали в стену дома своими ветками. Хлынул дождь. У меня на душе было тревожно, и я рано легла, но не могла уснуть. И вдруг я услышала стук в дверь. Я вскочила, включила свет и распахнула дверь. Передо мной стояла Надя! Она промокла до нитки. В руках у нее была большая сумка. Я очень обрадовалась, кинулась сестре на шею и только тогда заметила, какой большой у нее живот.

– Она была беременна?! – спросила Лиля, расширив глаза от удивления.

– В этом не было никаких сомнений. Скорее всего, Надя была на последнем месяце. И тут появилась мать. «Явление Христа народу! – сказала она и обратилась к отцу: – Полюбуйся на свою пузатую графиню!» Отец тоже стал обнимать Надю и хотел помочь ей занести сумку в дом, но его остановил грубый голос матери: «В этом доме ей не место!» Я смотрела на Надю. Она была такая измученная, усталая, несчастная, что не пожалеть ее было невозможно. «Ну вот, – сказала она виновато, – я приехала домой». «Как приехала, так и уедешь! – закричала мать. – Забирай свои шмотки и дуй к тому, кто тебя обрюхатил». – «Мне некуда ехать», – тихо ответила моя сестра. «Куда она поедет? Ты в своем уме?» – сказал отец.

И тут я решила воспользоваться проверенным способом: рухнула на колени и стала упрашивать мать не выгонять Надю. Но мама еще больше рассвирепела и велела Наде сейчас же убираться из дому. И тогда моя сестра впервые в жизни упала перед ней на колени. Надя плакала, целовала ей ноги и просила прощения. Наверное, в груди у нашей матери действительно не было сердца. Она открыла дверь, выбросила сумку Нади на улицу, а затем вытолкала беременную дочь в спину. Мы с отцом умоляли ее одуматься, все еще не веря, что она на такое способна. Но мать, чувствуя над нами власть, стала еще агрессивнее.

Я схватила курточку и в тапочках выскочила на улицу. Я звала Надю, искала ее в сарае, выбежала на дорогу, но она словно сквозь землю провалилась.

Вера перевела дух и продолжила:

– Это было девятнадцать лет назад.

– Что случилось дальше, можешь не рассказывать, – сказала Лиля. – Я все знаю. Может, еще чайку?

– Давай, – кивнула головой Вера. – Столько лет ее не было… Иногда я думала, что Надя не выжила, ведь ей тогда было всего шестнадцать лет и, судя по всему, она осталась совсем одна. Я просто представить не могу, что она одна делала в такую непогоду в лесу? Куда она пошла? Часто по ночам я представляла, как на нее напали голодные волки или бездомные псы. Я бы на ее месте не выжила, но сестра всегда была сильнее меня.

– Ну что ты говоришь? Ты умница! Сама растишь ребенка, ни на кого не надеешься. Аленка у тебя просто чудо!

– Лиля, как ты думаешь, – Вера не заметила, что кладет в чашку уже четвертую ложечку сахара, – может, Надя на меня обижена?

– Вряд ли. Ты же сделала все, чтобы ей помочь.

– Почему же она мне не звонит?

– Нужно съездить к ней еще раз, – посоветовала подруга.

– Подожду месяц. Если за это время не будет никаких вестей, тогда поеду, – с уверенностью сказала Вера и принялась пить чай.

– Мальчики, – обратилась Эля к Вениамину и Алексею, – не могли бы вы нам не мешать?

Надя пригласила Элю в гости. После недавней поездки она находилась в сильном напряжении. Ее нервы были как натянутые струны: одно неловкое движение – и они лопнут. С Элей было просто – не надо напрягаться, можно часами слушать о ее любовных приключениях.

– Если хотите, мы можем исчезнуть, – сказал Вениамин.

У него не было близких друзей, только хорошие знакомые. Если он и мог кому-то довериться, то только Алексею. По крайней мере, он умел держать язык за зубами. Вениамин предложил Алексею поехать в какой-нибудь ресторан, чтобы немного расслабиться. Тот был не против. Мужчины вызвали такси и вскоре уже сидели в полумраке ресторанчика. Молодой саксофонист, игравший джаз, ритмично раскачивался под музыку. Мужчины заказали бутылочку коньяка и кое-какую закуску. После первой рюмки Вениамина потянуло на откровенность – на душе было неуютно.

– Нашли суррогатную мать? – спросил Алексей, словно прочитав его мысли.

– Да. Я обсудил с ней условия, но Наде она не понравилась.

– Какой же изъян она обнаружила?

– Не поверишь: заметила грязь под ногтями.

Вениамин подробно описал визит к доктору.

– Я же вижу, что причина не в этом, – продолжал он. – Уверен, хоть принцессу ей приведи – все равно не угодишь. Не понимаю, почему Надя не хочет иметь детей.

– Может, стать матерью ей мешают какие-то неприятные воспоминания? – предположил Алексей, отправив в рот кусочек ветчины. – Возможно, у нее страх на подсознательном уровне?

– Говоришь, воспоминания? – переспросил Вениамин, наливая себе коньяк. – Возможно. Мне хочется рассказать тебе о том, как я впервые увидел Надю.

– Если тебе тяжело об этом вспоминать, то лучше не надо.

– Нет, я расскажу, а ты помоги мне разрубить этот гордиев узел.

– Ладно. Одна голова хорошо, а две – лучше.

– Поздней осенью я поехал забрать знакомых охотников и заблудился. Смотрю – прямо в луже что-то шевелится. Я чуть было не проехал мимо, но тут в свете фар мелькнуло женское лицо. Когда я остановился и подошел ближе, я увидел Надю. Она просила о помощи. Я увидел, что у нее нет сил подняться…