Дама Великого Комбинатора - Дарья Калинина

– Они и до этого были в напряженных отношениях. Катерина никогда не скрывала своего отношения к Верочке.

А относилась она к Верочке всегда умеренно презрительно. Она смотрела на Верочку, как на какого-то гадкого червяка или другое мерзкое насекомое. Раздавить бы, да подошвы туфель марать о тебя неохота, вот что было обычно написано на лице у Катерины. Сама Верочка предпочитала обходить Катерину стороной. Она ее явно побаивалась. Возможно, Катерина и раньше уже пыталась припомнить Верочке ее старые грешки, просто этого никто не слышал? И до поры до времени обе женщины соблюдали нейтралитет. Но вчера Катерину прорвало прямо на глазах у Гели.

– Что же произошло, что она так вспылила?

– Вот это нам с тобой сейчас и предстоит выпытать из Катерины.

И с этими словами Саша решительно постучал в дверь номера.

– Катерина! У нас ЧП! Немедленно поднимайся!

Дверь открылась спустя несколько секунд. Катерина была уже при полном параде, полностью одета, причесана и даже накрашена.

– Если вы про эту мелкую дрянь, – сердито воскликнула она, – то так ей и надо. Хоть бы она вообще сдохла!

Геля даже охнула. Саша и тот оторопел.

– Это ты про Верочку?

– Про нее самую!

Катерина взирала на своих гостей с высоты своего роста. Ее мощная фигура загораживала весь дверной проем. Геля мигом почувствовала себя неуютно. А вот Саша и глазом ни моргнул.

– Однако интересно ты рассуждаешь про коллегу.

– Никогда не собиралась с ней работать. Ты же помнишь, я уже работала у вас, когда Дима вздумал нанять несколько новых сотрудников, в числе которых и оказалась Верочка.

Даже само это имя Катерина выговорила с таким явным отвращением, что не заметить этого было нельзя.

– Ты так ее не любишь. Почему?

– Есть на то причины.

– Ты была с ней знакома и раньше?

– Даже если и так, то что с того?

– И она чем-то круто насолила тебе?

– Нет, не мне лично, а одному очень хорошему человеку, который из-за нее погиб. Но вас это все не касается. Это наши с ней дела, и вам в них совать нос нечего.

– Катерина, если тебе есть что рассказать, то лучше расскажи.

– Ничего я вам не скажу. Это мое личное дело!

– Дело, конечно, твое. Но я должен тебя предупредить, что к нам едет полиция.

– Куда? – не поняла Катерина.

– Сюда.

– И что? Зачем они едут?

– А затем, что Верочка прошлой ночью почувствовала себя плохо не просто так.

– Да, мне говорили, она чем-то отравилась.

– Не отравилась, а ее отравили, – поправил Саша. – Подлили в бокал какое-то химическое соединение, которое должно было отправить ее на тот свет. И коли ты знаешь про Верочку нечто такое нелицеприятное, что даже грозилась ее убить…

– Стоп! – воскликнула Катерина. – Вижу, к чему ты клонишь. И сразу говорю, я эту мразь не травила.

– Но…

– Не травила и ничего ей не делала. А теперь выйдите, мне нужно подумать.

– Если ты…

– Выйдите, я сказала!

И Катерина очень даже запросто выпихнула двух руководителей из своего номера. Субординация никогда не была ее сильной стороной. И если бы не тот факт, что Катерина лично принимала на работу всех, кто сейчас работал в фирме у Димы, ее давно бы с ее командирскими замашками уже выставили за дверь. Но Катерине все сходило с рук. Когда Диме докладывали об очередной хамской выходке женщины, он лишь смеялся и советовал не связываться с ней. Впрочем, ему было легко советовать. С ним Катерина всегда была безукоризненно вежлива и приветлива. И с ним, и с его Таней. Так что даже казалось, что в ней скрываются два совершенно разных человека. Вероятно, если бы эти двое настойчиво попросили Катерину рассказать, почему она ненавидит и презирает Верочку, она бы это в конце концов сделала. Но Саше и Геле такой чести не обломилось. Они были вынуждены уйти несолоно хлебавши, с очень неприятным ощущением того, что в стычке с Катериной проиграли двое против нее одной.

После неудачного разговора с Катериной сыщики приуныли. Да еще Ангелина побеседовала с мужем, который жаловался на сильную боль в спине.

– Прохватило меня, должно быть, когда лопатой вчера на грядках махал. Ветер был, а я вспотел. Кто бы куртку принес, так ведь никого же не было.

– Бедный! И сильно болит?

– Не разогнуться. Кто бы спинку растер, так нет никого, не отца же просить.

Муж прозрачно намекал, что Геле как хорошей жене следовало быть рядом с ним, со своим мужем, а не болтаться в одиночестве невесть где, собирая неприятности у себя на хвосте. И в чем-то он был прав.

– Вот думаю назад в город вернуться. Какой из меня нынче работник? Да и ты, как я понял, от своего отдыха не в восторге. Может, махнем домой?

– Ты уж потерпи, – примирительно произнесла Геля. – Пока что я не могу вернуться.

– Почему?

Врать Геля не любила. Всегда после этого было такое противное чувство, что она зареклась говорить неправду. Да и неправда такая вещь, что как ее ни утаивай, она все равно вылезет. И еще сделает это в самый неподходящий момент, так что со стыда перед всеми сгоришь. Нет, лучше самая страшная, но правда. И Геля рассказала мужу, что у них случилось. И он, конечно, расстроился.

– Не хватало еще, чтобы тебя обвинили в покушении на жизнь этой шлендры.

– Почему меня-то? Тут и без меня полна коробочка подозреваемых.

– А обвинят тебя.

– Да у нас с Верочкой никогда никаких трений даже не возникало. У меня просто нету мотива, чтобы ее убивать.

– Будто бы для того, чтобы обвинить человека, нужен какой-то мотив. Подсунут вещичку на место преступления, заляпают орудие убийства твоими отпечатками, и порядок. Ты в тюрьме, преступник на свободе. Тем более ты там одна, без мужа, без защиты. В общем, если гора не идет к Магомеду, то я сам еду к тебе.

Геля пыталась возражать, но муж отмел все ее аргументы.

– Дед и без меня отлично справится. Найму ему каких-нибудь крепких молодых ребят в помощь на перекопке огорода. Ну, в самом деле, чего я надрываюсь на этом поле? Немного размяться – это еще куда ни шло, полезно даже и приятно. Но он же совсем ополоумел на этих своих экологически чистых овощах, он чуть ли не гектар под огород нынче выделил.

– Зачем ему?

– Брокколи, видишь ли, желает сажать. Покупают хорошо, растет без проблем, в отличие от обычной или цветной капусты можно снять по три-четыре урожая с одного растения. Одну главную головку срезаешь, тут же начинают активно расти боковые побеги. Их соберешь, новые лезут.