Медсестра-заклинательница - Чон Сэран

Учителя похлопывали Маккензи по спине, нахваливали Корею и обильно подливали ему корейской водки. Маккензи не отказывался и пил, хотя не был похож на завзятого выпивоху.

Ючжон стояла перед домом с квартирами экономкласса. Пришла. Надо же, я пришла. Ей самой в это не верилось. Ючжон узнала адрес Маккензи в учительской, воспользовавшись своей незаметностью. Что я собиралась делать, оказавшись тут? Ючжон понимала, что приходить сюда было глупо, тем более, не подумав, зачем. И вот, оказавшись здесь, она почувствовала разочарование – его жилье было далеко от ее представлений о дорогом доме по-калифорнийски.

Похоже, он беден. Учитель Маккензи очень беден.

Само здание было ужасно старым и обшарпанным, квартирка Маккензи располагалась на первом этаже в северной части дома, куда не попадало солнце. Под его окном стояли контейнеры для мусора, запах стоял ужасный. Ючжон удивилась, подумав, как он мог так счастливо улыбаться, живя в таком месте. Его улыбка всегда была такой чистой – уму непостижимо. Ючжон часто думала, что она похожа на мятую квитанцию, которую выбросили за ненадобностью, но ей захотелось хотя бы разок улыбнуться так, как он. Ючжон стало любопытно, как выглядит его комната.

Ючжон поскользнулась, забираясь на контейнер для одежды. Он был не таким уж высоким, но сделан из металла, к тому же его поверхность была неровной. Она боялась за свои колени, поэтому сняла кофту, постелила на контейнер и забралась на него. На этот раз успешно, но бедро с непривычки свело судорогой – она мало двигалась, даже во время перемен. Было так больно, что она невольно громко вскрикнула. К счастью, поблизости никого не было. Она долго постукивала по бедру, затем плотно прижалась лбом к москитной сетке и попыталась заглянуть внутрь.

В комнате не было ничего особенного. Матрас на полу, напольная вешалка, маленький холодильник и несколько ящиков из МДФ, которые Маккензи, похоже, использовал как комод. И на этом все. На полу лежал открытый чемодан. Одежда была почти вся спортивная, Ючжон разглядела несколько пар кроссовок, которые были ей знакомы. В комнате были книги на английском – мировые бестселлеры, ничего необычного. По этим вещам трудно было определить его вкус. Этого не может быть. Подумала Ючжон. Он не может быть таким. Он же особенный человек. Как у него может быть такая обычная комната? Она не могла с этим смириться.

Ючжон пальцами надавила на москитную сетку. Та чуть колыхнулась, и из нее посыпалась пыль, на этом все. Она была прочнее, чем казалось на первый взгляд. Ючжон повернулась и уселась на краю контейнера, болтая в воздухе ногами. Она подумала, что если ее вдруг поймают, то все про нее узнают. Что с ней тогда будет? Наверно, станет еще хуже. Она даже представила себе школьников, громко обсуждающих, как сумасшедшая Хван Ючжон вломилась в комнату Маккензи. До сих пор они мучали ее только словами, а теперь могут еще и избить. Ей стало любопытно: станут они при этом смеяться или нет. Ючжон с рождения была необщительной. У нее было насмешливое выражение лица, и многим казалось, что она над ними смеется. Вполне возможно, что это раздражало окружающих еще больше, чем перхоть. Папа и мама пытались ее перевоспитать, но не смогли. И спустя какое-то время она сама стала издеваться над поведением других детей. В стае всегда бывают слабые животные – те, которых другие оставляют в качестве жертвы для охотника и животных, те, которые до конца жизни не могут присоединиться к основной стае, не так ли? Почему же остальные не могут признать, что я одна из них? Хорошо бы, они оставили меня в покое, чтобы я стала изгоем.

Если на этот раз меня поймают, возможно, я смогу уйти из школы. При мысли об этом ей стало легче. Из пенала она достала канцелярский нож и сделала им большую букву Х на сетке.

Оставив ботинки на контейнере, она спустилась в комнату и сказала: «Извините!», представляя перед собой Маккензи.

Место, куда пришли Ынён и Хэхён, больше напоминало маленький контейнер, чем комнату гадалки. Ынён увидела, что все пространство заполнено щупальцами – она явно погорячилась, назвав гадалку мошенницей. При виде ее восхищенного лица Хэхён улыбнулась. Видите, я же была права – говорили ее глаза. Когда Ынён села на стул, щупальца стали обвивать ее лодыжки. Другие спустились с потолка, трогая ее шею и уши. Ынён еле сдерживалась, чтобы их не стряхнуть.

Сама гадалка выглядела спокойной и мягкой. Никакого грубого макияжа и ярких аксессуаров, на ней была льняная блуза нежного цвета. Встретив ее на улице, было бы сложно принять ее за гадалку. Она была такой спокойной, что с трудом верилось, что ее щупальца что-то осязают. Она была настоящим мастером своего дела.

– Что вы хотите узнать?

– Про любовь. Любовь, – ответила воодушевленная Хэхён и вызвалась быть первой. Ынён видела, как карты стали влажными и клейкими, пока гадалка их тасовала.

– …Вы же расстались.

Хэхён кивнула головой.

– Он был хорошим. Еще раз встретить такого непросто! Но вы встретите свою судьбу лишь после того, как пройдете сорок мужчин. Поэтому вам нужно ходить на свидания – даже с теми, кто вам не очень интересен.

Хэхён покачала головой.

– Сорок мужчин. Когда же я успею?

– Ну, есть групповые свидания и свидания вслепую. Надо ходить везде, где много народу. Говоря «сорок», я имела в виду заметные встречи, а так, может, и все сто.

– Это слишком много. Нельзя мне просто через десять лет встретить свою судьбу? – жаловалась Хэхён. Она и так уже со многими встречалась за время учебы в школе, и ей это порядком надоело.

– Конечно, есть люди, которые встречают свою вторую половинку именно так, но не в вашем случае. Не бойтесь людей, просто встречайтесь со многими. Не ленитесь.

Ынён подумала, что это хороший совет. Хэхён была очень доверчивым и открытым человеком, и чем больше людей она повстречает на своем пути, тем лучше научится в них разбираться. Пока Хэхён подсчитывала, со сколькими в год придется встречаться, Ынён сказала, что тоже хочет погадать на любовь. Ведь начни она расспрашивать про судьбу, гадалка сразу бы все про нее поняла, и ей стало бы неловко. А вдруг, чего доброго, еще скажет, что в следующем месяце Ынён поймает что-то из очередной ямы?

– Вы уже встретили своего суженого.

– Что? Этого не может быть.

– Разве?

– А-а. Это же учитель иероглифики. Учитель иероглифики.

– Замолчи.

– Вы встретили суженого, но у вас есть сильный конкурент. Кто-то очень хочет его заполучить. Вам надо быть поосторожней.

– Хм. Кажется, пока вы мешали карты, я отвлеклась на свои мысли. Можно теперь я сама перетасую?

Гадалка собрала карты и передала колоду Ынён. Та тщательно их перемешала. Моя жизнь и так не сахар, если еще и суженый проблем подкинет… Нельзя. Никак нельзя… Она несколько минут смешивала карты и решительно передала их гадалке.

Гадалка раскрывала по одной карте, и все трое потеряли дар речи – карты выпали те же самые, что и в прошлый раз, и были на тех же местах. Сама гадалка, похоже, сильно удивилась.