"Злой дворник". Чистая правда о грязной работе - Евгений Гончаров

Ламы так и поступили. Когда всемирные игры закончились, выяснилось, что самое щедрое подношение храму сделали двое китайцев.

Старый собиратель вторсырья Ван сжег в жертвеннике пучок из девяти тоненьких травяных свечек и опустил в ящик для подаяний девять юаневых монет. Молодой поставщик металлолома Фу воскурил девять пучков толстых ароматических свечей и подал на храм девять стоюаневых купюр. Конечно же, эти пожертвования храму были далеко не равнозначные в материальном эквиваленте, но щедрость этих прихожан, бедного и богатого, справедливым настоятелем была признана одинаковой.

И монастырская братия, впервые после 16-дневного олимпийского поста плотно отобедав, особенно истово помолилась за то, чтобы просьбы Вана и Фу к Будде будущего исполнились.

Старый бедняк Ван жил в хутуне Козлиной шерсти. Фанза его была настолько ветхая, что по ночам он видел сквозь дыры в черепице звездное небо. Кормился старый Ван тем, что собирал алюминиевые банки и пластиковые бутылки из-под колы и пива и сдавал их в пункт приема вторсырья. Молодые и проворные конкуренты всегда опережали Вана, и на его долю оставалось совсем мало порожней посуды. Потому-то он попросил Будду будущего: «О, великий и всемогущий! Пожалей меня, больного и голодного старика, и дай мне насобирать столько бутылок и банок, чтобы денег за них хватило на всю оставшуюся жизнь!»

На следующее утро Ван проснулся, как обычно, чуть свет, чтобы хоть ненадолго опередить своих прытких соперников. Он сбросил с себя лохмотья, которыми накрывался, встал с лежанки, выпил воды из-под крана и отправился на промысел. И о, чудо! Возле первой же площадки с мусорными контейнерами Ван увидел гору банок и бутылок высотой до второго этажа.

Не веря своей удаче, Ван принялся складывать это богатство в мешок. Когда Ван по-старчески семенил до своей фанзы, чтобы опорожнить мешок, он с тоской думал о том, что, вернувшись за новой порцией, застанет у мусорной горы других собирателей. Но, к удивлению и радости Вана, когда он возвратился, куча мусора оставалась нетронутой. Его изумлению и вовсе не стало предела, когда он увидел одного из своих конкурентов – хромого Сяо. Тот ковылял, в поисках вторсырья пытливым взором осматривая окрестности, но мусорную гору не увидел, словно ему застило глаза!

Лишь поздним вечером Ван принес в свой дворик последний мешок с мусором. А следующим утром, позволив себе поспать подольше, он нагрузил бутылками и банками кузов взятого на прокат у соседа трехколесного велосипеда и поехал их сдавать. Немало рейсов ему понадобилось, чтобы перевезти весь груз. К вечеру руки и ноги Вана дрожали от усталости, но зато в нагрудном кармане его кителя времен большого скачка была пачка бумажных денег.

200 юаней заработал Ван на сдаче мусора. На эти деньги он купил риса и муки, овощей и фруктов, свинины и рыбы. И пятилитровую бутыль эрготоу.

Весь месяц Ван не работал, а предавался обжорству и пьянству, после чего его изношенные сердце, желудок и печень не выдержали перегрузки, и он в одночасье испустил дух. А накануне он как раз допил последнюю чашку эрготоу и доел последнюю миску лапши. Вот и вышло, что юаней, вырученных за найденные бутылки и банки, Вану хватило на всю оставшуюся жизнь.

Молодой богач Фу проснулся в широкой кровати красного дерева на розовой шелковой простыне в лиановых объятьях очередной молоденькой любовницы.

Фу стал миллионером, покупая в России лом цветных и черных металлов и поставляя его на металлургические комбинаты Китая. Просьба Фу к Будде будущего была такая: «Я богат, но есть немало китайцев, состояние которых много больше моего. Хочу стать самым богатым в Китае, и чтобы денег у меня было немерено».

Зазвонил телефон. Исполнительный директор с тревогой в голосе докладывал, что баржи с металлоломом из Благовещенска и Хабаровска застряли в порту Харбина из-за того, что их там не разгружали.

– Почему простой? – возмутился Фу. – Фрахт судов стоит дорого!

– Мы не оплатили докерам разгрузку, – отвечал исполнительный директор.

– Так оплатите, и немедля!

– Мы пытаемся это сделать, но не получается. В банке дают сбой компьютеры.

– Пускай они выгонят на улицу своего тупого системного администратора!

– С утра уже уволили двоих – это третий.

И подчиненный рассказал хозяину фирмы, что деньги с их счета в банке никак не удается перевести на счет порта. Компьютеры в банке работают нормально, но зависают все разом при открытии счета фирмы Фу. Оно и не мудрено, ведь счетная машина, даже с самым мощным процессором, не знает такого понятия, как бесконечность. А именно столько денег и стало у Фу с того момента, как Будда будущего выполнил его просьбу.

Пробовали перевести деньги сначала на счет сторонней фирмы, а уже оттуда порту, но итог был тем же – банковские компьютеры глючили и не слушались операторов.

День ото дня состояние фирмы Фу становилось все хуже и хуже. Ломаного фэня не возможно было перевести на чей-то счет или обналичить. Чтобы хоть как-то продержаться, для текущих платежей и взаиморасчетов продали сначала все антикварные фарфоровые вазы и бронзовые статуэтки, каких у Фу было немало, скоро в распыл пошли автомобили, оргтехника и офисная мебель. А потом настал черный день, когда богачу пришлось продать свою виллу и переехать, стыд и позор, на съемную квартиру.

Партнеры по бизнесу, заподозрив что-то неладное, прекратили с Фу все дела. И вот несчастный и покинутый друзьями и любовницей Фу выпил бутылку коллекционной водки «Маотай» полувековой выдержки, достал из сейфа позолоченный револьвер с рукояткой из слоновой кости, инкрустированной бриллиантами, засунул его ствол себе в рот да и нажал на спусковой крючок.

Глядя на две эти преждевременные смерти, Будда будущего подумал:

– Сами виноваты. Зачем просили у меня того, чего не понимали? Лучше бы не отрывались от народа, а, как все нормальные китайцы, смотрели Олимпиаду и болели за нашу национальную сборную команду.

Приключенческо-юмористическая повесть

Давным-давно, будучи еще мальчиком из деревни на Вологодчине, Петрович, конечно же, не собирался становиться дворником, а грезил о пограничной службе. Мечта эта возникла после прочтения книжки про легендарного пограничника Никиту Карацупу. Витя переименовал дворового пса Шарика в Ингуса, выстругал из дощечки винтовку и стал ходить в дозоры в окрестностях села. Нарушителей государственной границы, за отсутствием таковой, он не поймал, но однажды застал на месте преступления незнакомого мужичка, сливавшего в бидон дизтопливо из бака трактора. По сигналу юного друга пограничников, расхитителя колхозного горючего поколотили прибежавшие механизаторы. А Витя получил к 7 ноября почетную грамоту за подписью председателя колхоза.

По окончании школы Витя подал заявление в высшее пограничное училище в Хабаровске. Недельное путешествие в плацкартном вагоне на другой конец Родины показало пареньку ее ширь и еще больше убедило в необходимости охраны мирного созидательного труда советских людей от всякого рода шпионов и диверсантов. Через четыре года молоденький лейтенант Виктор Смирнов начал службу на одной из пограничных застав Приамурья.