"Злой дворник". Чистая правда о грязной работе - Евгений Гончаров

Домохозяйки продают сборщикам тару из-под растительного масла, которое в больших количествах применяется в китайской кухне.

И даже совсем бесполезный мусор, вроде старой штукатурки, китайцы собирают и сдают. Конечно, за килограмм такого вторсырья им платят всего несколько китайских копеек, но материальный стимул для его сбора все-таки есть.

Китайская промышленность отделочных строительных материалов и производство упаковочных материалов практически полностью работают на утильсырье.

Китайцы без сожаления выбрасывают слегка подгнившие овощи и фрукты. Порции китайской кухни огромны – выход блюд достигает 500 граммов. Посетители ресторанов не съедают и половины из заказанной еды, особенно, если это банкет за счет принимающей стороны.

Пищевые отходы – отдельный бизнес. В тележки с 200-литровыми стальными бочками, приспособленными для кухонных помоев, как правило, запряжены ослики.

В Китае самое употребляемое мясо – свинина. Круговорот «объедки свиных блюд – свиноферма – блюда из свинины» продолжается.

По столице КНР можно ходить целый день в открытой обуви, и ваши белые носки ничуть не запачкаются. Эту стерильность тротуаров обеспечивают сотни «фей» в соломенных шляпах конусом, с марлевыми повязками на лице и в оранжевых комбинезонах с плотно застегнутыми манжетами на щиколотках и запястьях. Они метут и собирают мусор в ящики трехколесных велосипедов. Идет замена парка велосипедов-мусоровозов – на смену педальным приходят с моторчиком на аккумуляторной батарее.

На улицах Пекина – великое множество специальной уборочной техники. Все это вращается, трет и моет проезжую часть до чистоты, принятой в квартире.

Не буду утверждать, что все китайские города блещут чистотой. Харбин, например, грязный город. А вот Далянь – чистый. Наверное, много зависит от того, какое внимание уделяет чистоте правительство города.

Пекинский дед-мусорщик, деятельность которого я наблюдал несколько лет тому назад, говорят, ушел к праотцам. Когда я был в столице КНР минувшим летом, на посту почившего в бозе мусорного виртуоза самоотверженно трудился его последователь.

Пардон, несколько слов о китайских общественных туалетах.

На улицах китайских городов бесплатные туалеты – через каждые 200 метров. Нет ни одного супермаркета или торгового центра, где бы вы не увидели вожделенной таблички с буквами WC. Эти заведения функционируют и у Врат Небесного Спокойствия, и даже на вершине холма у самого подножия Белой пагоды в Пекине.

Немаловажная деталь, все китайские туалеты в обязательном порядке имеют унитаз для инвалидов – с поручнями.

Что касается двух парных общественных туалетов у Врат Небесного Спокойствия, кроме своей прямой функции они еще несут и культурную нагрузку. На стенах вывешены дегеротипы туалетных принадлежностей китайских императоров: ночного горшка, унитаза и пр. Тем самым китайцы, наверное, хотят показать всему миру свою высокую туалетную культуру. Признаться, меня поразило посещение столь необычного музея-туалета.

Оказывается, уборная, если ее постоянно трут и моют, может быть почти стерильной. При известном проценте безработицы в Китае должность уборщика «толчка» – вполне респектабельна. В одном из таких пекинских заведений на Втором транспортном кольце работает нестарая еще семейная пара. Надо видеть, как они следят за чистотой своего объекта. А на фасаде строения выставлено десятка два цветочных горшков с цветущими растениями – такая производственная эстетика. Будь моя воля, я бы присвоил им почетное звание ударников гигиенического труда.

В КНР, как известно, детей до пяти лет называют маленькими императорами, подчеркивая их всевластие над родителями. Вот им, маленьким императорам, позволено справлять малую и большую нужду везде, где она их застанет – на улице, в зале ожидания вокзала. Для этого на штанишках малышей предусмотрен специальный разрез в промежности. Молча подойдет уборщица, посыплет лужицу опилками и сметет в совок.

Кроме дворницкой работы, я пишу на заказы тексты для туристических сайтов. Недавно готовил путеводитель по Гонконгу. И вот что нашел в Интернете. В Гонконге за брошенный мимо урны окурок штрафуют на 1500 гонконгских долларов. Столько же – за выгул собаки в неположенном месте, за объявление, приклеенное в неотведенном месте.

Я спокойно убираю снег, листву, голубиный помет – все это идет от природы, на которую нет смысла обижаться.

Но меня уже достали окурки, собачье дерьмо и объявления на подъездах – это результат человеческого разгильдяйства.

Посмотрел курсы валют. 1 HKD равняется 4.3 RUB. 1500 гонконгских долларов равняется 6450 российских рублей. Знатный штраф.

Хочу дворником в Гонконг!

Я так отвечаю на вопрос о престижности-непристижности профессий: «Можно быть королем, но выполнять свои обязанности по-дворницки. А можно быть дворником, но делать свою работу по-королевски». Чтобы обосновать это утверждение, приведу вам пример того, как одна императорская особа по-дворницки исполняла свои обязанности, и чем это закончилось.

У Владимира Высоцкого есть песня «Детство», в которой он показывает то, о чем всегда стыдливо умалчивала официальная история:

«У тети Зины кофточка

С драконами и змеями,

То у Попова Вовчика

Отец пришел с трофеями.

Трофейная Япония,

Трофейная Германия,

Пришла страна лимония,

Сплошная чемодания».

Страна «лимония, сплошная чемодания» пришла в приграничный город Благовещенск после завершения победоносной Маньчжурской операции советских войск, проведенной с 9 августа по 2 сентября 1945 года.

Трофейные грузы с китайского берега шли сотнями тонн – не хватало барж. Кроме промышленного оборудования и продовольственных запасов, интендантские команды вывозили из поверженного марионеточного государства Маньчжоу-го и множество других вещей. Благовещенские тети Зины щеголяли в шелковых халатах, а фарфоровые вазы с драконами, словно яркие цветы, украсили серый послевоенный быт дальневосточников. В городе, на радость местной шпане, пошли по рукам трофейные револьверы – их проигрывали в «двадцать одно» пьяные офицеры.

Рестораны и пивные гудели от хмельного разгула – интенданты-ворюги просаживали легкие деньги.

В памяти народной остался колоритный персонаж – некий офицер интендантской службы.

С парома он съехал в лаковой пролетке на пневмоколесах и с кожаным верхом, запряженной в вороного тонконогого жеребца. Сам он восседал извозчиком, а место седока в «американке» было до верха набито чемоданами с трофейным японским барахлом.

Уже через неделю этот гусар, с помощью новых друзей и подруг, промотал все свое состояние. Напоследок, говорили очевидцы, он уединился в кабинке уборной, сняв там с себя шелковое исподнее, которым расплатился за стакан водки с соленым огурцом. А ведь мог бы, будь он поумней, продав богатые трофеи, каменный дом купить.