Сам себе клан - Сергей Сергеевич Мусаниф

скрутит его, вколет лошадиную дозу снотворного и таки заставит вернуться в постель.

Но он был крайне ограничен по времени, и искать менее вызывающие модели поведения просто не имел права.

Компьютер включился от прикосновения ладони к тачпаду. Ломтев пощелкал пальцами по клавиатуре, нашел меню, запустил браузер. Внутренне он был готов и к тому, что старому князю отрубили доступ в общую сеть, но нет.

Доступ оставили.

Браузер открылся на странице местного поисковика «сплетникъ». Что ж, хоть где-то называют вещи своими именами.

Ломтев вбил в поисковую строку фамилию Громова и тут же окунулся в мутный океан светской хроники. Свадьбы, помолвки, балы, званые вечера… Самые свежие заметки повествовали о безвременной кончине схлопотавшего пулю в голову Петеньки, который во всех остальных новостях фигурировал с основным тегом «скандалы».

Ломтев промотал новости на полтора года назад. Потом — на два.

Никакого упоминания о дуэли. Старший Громов просто исчез из новостной повестки. Последняя заметка с его фамилией датировалась примерно тремя годами раньше и повествовала о благотворительном бале, на котором в числе прочих присутствовал сам император.

Петр Романов, шестой носитель этого имени. Заодно стало понятно, в чью честь Петеньку Громова назвали. Наверное, сам дед и настоял.

Потом Ломтев нашел что-то вроде «путеводителя по дворянским родам для чайников» и начал читать об истории семейного клана Громовых.

Громовы, и это было довольно предсказуемо, вели свой род от самого Перуна и считалось, что они обладают властью над молниями. Ну, как считалось… Ломтев обнаружил скан какой-то довольно старой картины, на котором был изображен один из предков старого князя. Он стоял на холме во главе своей дружины, а на холм накатывала темная волна то ли хазар, то ли печенегов, то ли еще каких-то татаро-монголов, а предок разил их молниями, вылетающими из его рук.

Художественное преувеличение? Ломтев решил, что он так не думает.

Магия здесь существует. Может быть, она и называется как-то по другому, но от смены названия суть самого явления не меняется.

Это стоило воспринимать, как данность.

Потом мода на все славянское прошла, Перун был отброшен, как морально устаревший, и Громовых стали именовать «сыновьями Зевса», но суть от этого не поменялась. Они по-прежнему разили своих врагов молниями, но к восемнадцатому веку их дар контроля над электричеством нашел и более мирное применение.

А потом они принялись строить электростанции, и сейчас семейство контролировало примерно треть всей вырабатываемой в империи энергии. Может быть, чуть больше.

Разумеется, они были такие не одни. Главным и наиболее опасным конкурентом был род князей Перуновых (видимо, на них изменчивая мода не распространялась), которые контролировали вторую треть энергетического рынка, или что-то около того. Чуть менее древний, чуть менее славный род, но Ломтев взял их на заметку.

Сходные силы, явное пересечение интересов… Конечно, вряд ли все так очевидно, ло Ломтев решил, что не стоит сходу сбрасывать их со счетов.

Ломтев как раз пытался погрузиться в историю взаимоотношений этих семейных кланов, как весь экран перекрыла иконка входящего звонка. Телефонная трубка, навязчивая мелодия из невидимых, встроенных куда-то в глубины стола, динамиков, какой-то незнакомый мужчина на юзерпике и короткая подпись «сын».

«Для ответа нажмите любую клавишу».

Ломтев нажал, и юзерпик с незнакомым мужчиной ожил.

— Здравствуйте, папенька, — сказал Громов-младший дрожащим от с трудом сдерживаемой злости голосом. — Ваш лечащий врач известил, что вы хотите меня видеть.

— Не так, — сказал Ломтев. — Лично.

— Разве между нами остались какие-то недоговоренности? — поинтересовался Громов. — Разве мы уже не высказали друг другу все, что могли, и все, что должны были? Разве мы не завершили все наши дела?

— Видимо, нет, — сказал Ломтев.

— И что же вы хотите со мной обсудить, папенька?

— При личной встрече, — сказал Ломтев.

— Я в Петербурге.

— Ничего, — сказал Ломтев. — Приедешь, уважишь старика. Не так уж и далеко.

— И дело не терпит отлагательств?

— Не терпит, — сказал Ломтев.

— Хорошо, папенька, я приеду, — сказал Громов тоном, не предвещавшим ничего отцу семейства хорошего. — Увидимся завтра.

— Попутного ветра, — сказал Ломтев, но «сынок» уже выключил связь.

Ломтев еще раз посмотрел на его фотографию. Лет сорок, сохранился неплохо, хотя уже видны морщины и начинающие седеть волосы, аккуратно подстриженная бородка, высокий лоб, глубоко посаженные глаза…

Ломтев отвел взгляд от экрана и обнаружил, что он в кабинете не один. Старый князь молча стоял у него над плечом и тоже смотрел на фотографию.

— Кому ты проиграл ту чертову дуэль? — поинтересовался Ломтев, хотя уже догадывался, каков будет ответ.

— Ему, — сказал старый князь, указывая на фотографию сына.

— Многое становится понятным, — сказал Ломтев. — Вечный конфликт отцов и детей. Что не поделили? Спорили, как империи лучше служить?

— Ты ступаешь на тонкий лед, демон.

— Я ступаю, где хочу, — сказал Ломтев. — Как тебя отстранили от власти?

— Во время дуэли он выжег мне энергетические каналы, — сказал старый князь. — После этого я некоторое… довольно продолжительное время пребывал в туманном состоянии рассудка, и он, воспользовавшись этим, состряпал документ о моей недееспособности.

— Насколько это серьезно? — спросил Ломтев. — Можно ли отменить этот документ?

— Можно, — сказал старый князь. — Через суд.

— Отлично, — сказал Ломтев. — У тебя есть знакомый хороший адвокат? Желательно, не занимающийся делами семьи?

— В списке контактов, — сказал старый князь. — Урусов его фамилия, толковый стряпчий.

— А твой сын…

— Нет, я прибегал к его услугам только время от времени.

— Спасибо, — сказал Ломтев. — Так все же, из-за чего вы подрались?

— У нас оказались слишком разные взгляды на стратегию дальнейшего развития клана, — сказал старый князь. — Признаться честно, я думал, что мы сможем договориться, найти какой-то компромисс и вызвал его на разговор. Но противоречия оказались слишком глубоки. Слово за слово, молнией по столу, и получилось то, что получилось. Я недооценил его амбиции, не думал, что он пойдет против меня в открытую. Я — старый солдат, но никакой опыт и умение не помогут тебе против грубой силы, если она превосходит тебя на порядки.

— Понятно, — сказал Ломтев. — Буду иметь в виду.

Может, и зря он сюда сыночка позвал. А с другой стороны, что ему еще оставалось делать? Вернуться в кровать и ждать, пока ситуация сама по себе разрулится?

Не поднимай шума, если не готов к последствиям.

— Есть что-то еще, что мне бы следовало знать? — поинтересовался Ломтев. — Может быть, какие-то советы?

— Не встречайся с ним наедине, — сказал старый князь. — Хотя бы этого юриста сюда пригласи. Не думаю, что сын второй раз прибегнет к силовому решению, в конце концов, пока все козыри у него на руках, и он наверняка постарается обойтись без этого,