Сам себе клан - Сергей Сергеевич Мусаниф

внимания, пытаясь узнать побольше о новом мире и его хитросплетениях, выработать хоть какой-то план.

Но здесь и сейчас это было бы крайне плохим выбором.

Ирина, если она здесь, представляет ценность только в качестве рычага давления на него, Ломтева. И если в этом мире нет Ломтева, значит, и Ирина никому не нужна. И что с ней сделают чертовы похитители только им одним и известно.

Но вряд ли вернут на Землю с извинениями и дежурным букетом.

Значит, надо вернуть ее ценность. А для этого нужно, чтобы таинственные пока ребята, нанявшие для похищения проводника, вышли на него, Ломтева. И чтобы он оказался им в чем-то полезен.

Но как это сделать, как привлечь их внимание и какую пользу он может им принести, Ломтев пока не представлял.

Вообще, это была какая-то мутная схема, слишком сложносочиненная. К чему все эти маневры с человеком из другого мира? если младший Громов кому-то чем-то мешал, неужели было не проще грохнуть его здесь и сейчас, при помощи местных киллеров? Есть человек — есть проблема, нет человека…

Или интрига куда сложнее. Но чтобы делать хоть какие-то выводы, надо обладать хоть какой-то информацией, а с этим засада.

Разве что какие-то намеки…

Скорее всего, заговорщики — ребята влиятельные. Если уж они замахнулись на одного из князей, значит, они и сами где-то недалеко плавают, и имеют выход в высшее дворянское общество. Сколько времени пройдет, прежде чем они выяснят, что их план не сработал, и молодой Громов — по-прежнему молодой Громов? Сколько времени они отведут на поиски Ломтева, и будут ли они вообще его искать в принципе?

Или, понял, что номер не прошел, просто пустят в расход всех, кто хоть что-то об этом знает, и Ирину заодно?

Нет, выжидать никак нельзя. Надо действовать.

Придумать бы еще, как.

Как ни странно, отдых пошел Ломтеву на пользу. В голове прояснилось, по крайней мере, по сравнению с утренней кашей, слабость, которая отныне должна была стать его верной спутницей, немного отступила.

Ломтев вытащил руки из-под одеяла, уперся ими в кровать и подтянул свое тело в относительно сидячее положение. Посмотрел на дверь, ожидая очередного визита «денщика», но никто не пришел.

И все же, в комнате был кто-то еще, Ломтев только сейчас это заметил.

Кого-то.

Или что-то.

Какие-то смутные очертания человеческого силуэта в кресле в дальнем от Ломтева углу палаты. Он решил называть свои апартаменты палатой, а не камерой, хотя и не был уверен, какое название правильнее.

Ломтев принялся шарить рукой по тумбочке, пока не нащупал очки. Водрузив их себе на нос, он снова посмотрел в тот угол, подозревая, что ничего не увидит, и ему просто показалось.

Но человеческий силуэт был на месте. Кто-то сидел, закинув ногу на ногу, и, вроде бы, внимательно рассматривал Ломтева в ответ. Только этот кто-то был очень уж странный.

Во-первых, он был слишком тихий, и дышал совершенно беззвучно, в абсолютной тишине палаты Ломтев бы его точно услышал.

А во-вторых, он был какой-то неплотный, полупрозрачный, и сквозь его тело просвечивала кожаная обивка кресла.

Словно призрак.

Ломтев еще подумал, что обзавелся своим собственным Оби-Ваном Кеноби.

Он несколько раз моргнул, пытаясь избавиться от галлюцинации, но галлюцинация не пропадала.

Напротив, она встала из кресла, продефилировала по комнате и остановилась рядом с кроватью Ломтева, глядя прямо на него. При помощи очков Ломтев таки навел резкость и убедился, что этот человек ему чем-то неуловимо знаком, а всего через несколько секунд понял, чем именно.

Так мог бы выглядеть старый князь, тот самый, которого он утром видел в зеркале, но только в те времена, когда он еще не был таким старым и немощным. Лет десять-пятнадцать назад.

Седые волосы аккуратно уложены, борода подстрижена, тело, быть может, уже не дышит молодецкой удалью, но еще и не превратилось в высохшую развалину.

Может, в этом мире призраки в порядке вещей, подумал Ломтев, принимая новые правила.

Может быть, с призраком даже можно будет поговорить.

— Ты кто? — уточнил он.

— Князь Виктор Алексеевич Громов, — ответил призрак. — Бывший владелец тела, в которое ты вселился, демон.

— А я — Александр Романович Ломтев, — сказал Ломтев. — И я не демон.

— Занятное утверждение, — старый князь, похоже, решил, что видел уже достаточно, потому как перестал нависать над кроватью Ломтева, вернулся в кресло и снова заложил ногу за ногу. — Но если ты не демон, то кто?

— Человек, — сказал Ломтев и покосился на дверь.

— Не волнуйся, Иван не придет, — сказал старый князь, верно истолковав этот жест. — После той дозы снотворного, что тебе вкололи, ты должен был проспать до завтрашнего вечера, так что они, скорее всего, выключили наблюдение и устроили себе выходной. Я часто провоцировал их на это, делая вид, что у меня плохие дни.

— Зачем?

— В забытьи легче ждать, — пояснил старый князь.

— Чего ждать?

— Как чего? — удивился старый князь. — Смерти. Чего еще может ждать человек в моем положении?

— Все настолько плохо?

— Ты же смотрел утром в зеркало, демон, — сказал старый князь. — Вот настолько все и плохо. Если бы все было хорошо, думаешь, я пустил бы тебя в свое тело? Кстати, у меня есть только один вопрос. Почему в мое? если бы я был демоном, то из пяти миллиардов людей, живущих в нашем мире, я бы, наверное, в последнюю очередь выбрал себя.

— Я тоже, — сказал Ломтев. — Но я не выбирал.

— Ты от кого-то бежишь? Прячешься в нашем мире?

— Нет, — сказал Ломтев. — Все сложнее.

— Как правило, все еще сложнее, — согласился старый князь.

— Мне сказали… Те люди, которые отправили меня сюда, мне сказали, что мне придется убить предыдущего владельца тела, — сказал Ломтев. — Но ты жив.

— Тебе наверняка пришлось бы меня убить, — согласился старый князь. — Если бы я сопротивлялся. Но я не сопротивлялся. Только увидев тебя, я сразу же отошел в сторону и предоставил тебе полный контроль. Над тем, что осталось.

— Почему?

— Мне показалось, что это может быть забавно, — сказал старый князь. — Провести свои последние деньки, будучи одержимым демоном…

— Еще раз говорю, я не демон.

— А жаль, — сказал старый князь. — Если ты такой же беспомощный старикашка, как и я, что ты можешь предложить забавного?

— Так я к тебе в персональные клоуны и не нанимался, — сказал Ломтев.

— Все равно я считаю, что сделал правильно, — заявил старый князь. — С тех пор, как ты взял заботы о моем дряблом теле на себя, у меня появилась необычайная ясность мышления. Крайняя степень свободы — это когда ты потерял