Сам себе клан - Сергей Сергеевич Мусаниф

сдуло. Наверное, за подмогой побежал, мрачно подумал Ломтев и перевел взгляд на старого князя.

Тот тоже выглядел удивленным.

— У меня не осталось силы, — повторил он. — Но, может быть, ты принес с собой свою.

Глава 6

Ломтев не стал задумываться над вопросом, что это было. Сила, магия, жизненная энергия ци или просто внезапное чудо. Работает и работает, надо пользоваться, пока при памяти.

Он оттолкнулся от кровати обеими руками и встал на ноги. Его шатало, держать равновесие удавалось с трудом, но он все же стоял.

Обладая парализованным полтора года назад телом.

Старый князь начал аплодировать, сидя в кресле. А потом указал рукой на шкаф.

Ломтев кое-как доковылял туда, распахнул тяжелые дверцы и сразу же понял, куда указывал старый князь. В углу шкафа, прислоненная к задней стенке, стояла трость.

Тяжелая трость, явно из каких-то ценных пород дерева, с массивным набалдашником, стилизованным под конскую голову. Ломтев взял трость, и стоять стало гораздо легче.

— Под рукоятью секретный механизм, — подсказал старый князь. — Нащупал рычажок?

— Нащупал, — сказал Ломтев, упираясь в него пальцем.

— Нажми, и ты получишь двадцать сантиметров острой закаленной стали, — сказал старый князь. — Никогда заранее не знаешь, в какой момент тебе могут пригодиться двадцать сантиметров острой закаленной стали, так что лучше всегда носить их с собой.

Вот они, суровые пенсионерские разборки, подумал Ломтев. Нашим бы такое, очереди на почте стали бы куда короче…

— Почему ты мне помогаешь? — спросил он.

— Просто хочу посмотреть, что из этого выйдет, — пожал плечами старый князь.

Дедушка старенький, дедушке все равно. Дедушка хочет развлечений. Хлеб ему уже не нужен, а вот от зрелища от не откажется.

Когда Иван опять вернулся не один, а в сопровождении доктора Горчакова, Ломтев уже стоял посреди комнаты, опираясь на трость. При виде такой картины медперсонал на время оцепенел. Лица у обоих были удивленные, но читалось на них и что-то еще.

Страх?

— Вы должны немедленно вернуться в постель, — заявил доктор Горчаков, первым обретая дар речи. — В вашем положении…

— Я должен только императору и, возможно, немного казне, — заявил Ломтев, понятия не имея, как тут обстоят дела с налоговой системой. — И отныне вы не будете говорить мне, что делать. Я вам буду говорить. Ты, — он ткнул концом трости в сторону Ивана. — Принесешь мне нормальной еды. И кофе. А ты, — он указал на доктора. — Свяжешься с моим сыном и скажешь, что я хочу с ним поговорить. Лично.

— Я рад видеть, что у вас небольшая ремиссия, — заявил доктор Горчаков, отнюдь не порываясь бежать и исполнять ломтевское распоряжение. — Но я боюсь, что вы неправильно оцениваете ситуацию…

— Побольше уважения! — рявкнул Ломтев.

— Я прошу вас, вернитесь в постель, ваша светлость.

— Нет, — сказал Ломтев. — Мне кажется, что это вы неправильно оцениваете ситуацию. Трагически неправильно.

— Иван! — скомандовал Горчаков.

Санитар сделал шаг вперед.

Ломтев оценил разделяющее их расстояние, чуть отвел руку назад и наставил трость на Ивана. Едва тот сделал следующий шаг, как Ломтев привел в действие секретный механизм, и в грудь санитара уперлись двадцать сантиметров острой закаленной стали.

С расстоянием Ломтев все-таки немного не рассчитал, или там было чуть больше двадцати сантиметров. Ломтев хотел ограничиться только демонстрацией, но острие лезвия прорезало униформу и, видимо, оцарапало кожу на груди Ивана. Серая ткань тут же пропиталась кровью.

— Помнишь мое обещание? — спросил Ломтев. — Хочешь, чтобы я сдержал его прямо сейчас?

Иван сглотнул и очень осторожно, почти как в слоу-мо, сделал шаг назад.

— И вот еще о неправильной оценке ситуации, — сказал Ломтев. — Не сомневаюсь, что у вас там еще с десяток таких же наберется, но если вам придет в голову эта светлая мысль — позвать подкрепление — гоните ее прочь. Потому что если вы этого не сделаете, то случится трагедия. Для вас, конечно, трагедия, мне-то ваши жизни совершенно безразличны.

Старый князь заходился беззвучным хохотом в своем кресле.

Ломтев убрал трость от Ивана, направил ее в пол, оставив зазубрину на паркете, и навалился на нее всем весом, убирая лезвие на положенное ему тайное место.

— Распоряжения меняются, — сказал Ломтев, посмотрев на доктора. — Вы свяжетесь с моим сыном, а потом принесете мне еду лично. И, хочу предупредить на случай, если вы задумаете что-то с этой едой сделать, вам придется ее пробовать прежде, чем я к ней хотя бы прикоснусь. Я доступно изложил?

— Да, ваша светлость, — кивнул Горчаков.

— Не смею больше задерживать, — сказал Ломтев и наблюдал, как они ретировались.

На самом деле, он отчаянно блефовал, делая основную ставку на явную нестандартность ситуации. Он их пациент, но он — князь, который совершенно непредсказуемым образом перестал быть овощем и пошел на поправку, которой, в общем-то, никем не ожидалось.

И они не могут знать наверняка, восстановилось ли только его здоровье и возможность ходить. А вдруг к нему вернулось что-то еще? Та самая сила, что делала его князем и ценным слугой императора, слугой, возвышенным до статуса личного друга?

Ломтев понятия не имел, что это за сила и как она работает, и у него еще не было времени выяснить. Вполне может быть и так, что он этой силой никогда не овладеет. Он ведь ненастоящий Громов.

Но они вполне допускали такую возможность.

И она пугала их до чертиков.

— Должен признаться, это было занятно, — заметил старый князь. — Но ты хотя бы отдаешь себе отчет в том, что делаешь?

— Я бросаю камни в воду, — сказал Ломтев. — И смотрю, как далеко разойдутся круги.

— Удачи, — сказал старый князь. — Буду с удовольствием наблюдать за тобой, демон.

— Я не демон, — сказал Ломтев, но старикан уже растворился в воздухе, оставив за собой последнее слово.

Но слова дешевы, а виски стоит денег.

Первым делом Ломтев доковылял до ванной комнаты, содрал с себя пижаму вместе с унизительным памперсом и помылся по-человечески. Это придало ему дополнительной бодрости.

Искать какую-то другую одежду было не с руки, потому Ломтев облачился в свежий пижамный комплект, набросил сверху роскошный бархатный халат, также обнаружившийся в шкафу, и проследовал в кабинет, сразу же включив компьютер.

Какое-то время у него еще было. Вряд ли Горчаков, или кто там на самом деле принимает решения, уже определился с дальнейшей стратегией. Скорее всего, именно сейчас он связывается с теми, кто на самом деле засунул Громова-старшего в этот последний приют, и просит у них инструкций.

Ломтев допускал любой вариант развития событий. Он был морально готов даже к тому, что сейчас в его апартаменты ворвется дюжина иванов,