Библиотека на Обугленной горе - Скотт Хокинс

– Бедная женщина, – сказала Дженнифер на пелапи, качая головой.

– Что ты имеешь в виду?

– У нее сердечный уголь. Это очевидно.

– Что-что у нее?

Дженнифер удивленно посмотрела на Кэролин.

– Я думала, ты знаешь все языки.

– Знаю и не знаю, – ответила Кэролин. – То есть я понимаю слова, которые ты используешь, но для меня они лишены смысла. Надо полагать, это технический термин? Что-то… из твоего каталога? – И поспешно добавила: – Я не прошу объяснять!

Обсуждение чужих каталогов было единственным, что им действительно запрещалось. Безоговорочно. Отец никогда не объяснял причины, но относился к этому крайне серьезно. Предполагалось, что он не хочет, чтобы кто-то из них стал слишком могущественным, однако после случившегося с Дэвидом никто не осмеливался задавать вопросы.

– Все в порядке, – сказала Дженнифер. – Правила, которыми я руководствуюсь, слегка отличаются от ваших. Я могу обсуждать заболевания, их симптомы, диагноз, вероятный исход – все, что вызывает у пациента законный интерес. Я не могу лишь вдаваться в технические подробности лечения.

– Правда? Я не знала. – В последние годы они с Дженнифер мало разговаривали. – И… что это? Плохой клапан?

– Нет, нет. Это не связано с физиологией. «Сердечный уголь» – это название синдрома.

– Крайне живописное.

Дженнифер пожала плечами:

– У Отца есть поэтическая жилка.

Кэролин удивленно заморгала.

– Как скажешь. Так что с ней не так?

Дженнифер сжала губы, подбирая правильные слова:

– Она готовит кеек-сы.

– Кеек-сы? Ты имеешь в виду кексы?

– Точно! – Дженнифер кивнула. – Именно! Значит, ты понимаешь.

– Э-э… нет, Дженнифер. Извини. Я совсем не понимаю.

Лицо Дженнифер вытянулось.

– Она готовит кексы. Сама их не ест, но все равно готовит. Каждые несколько дней.

– Я все равно не…

– Иногда она поет, когда готовит их, – продолжила Дженнифер. – Вот откуда я знаю. Слова даже не нужны. Я могу все понять, услышав, как кто-то поет или просто мурлычет себе под нос.

– Понять что? – спросила Кэролин, окончательно запутавшись.

– Ее болезнь, – ответила Дженнифер. – Кексы предназначаются не ей. Они для того, кого она давным-давно утратила.

– Для ее мужа? – Супруг миссис Макгилликатти скончался пару лет назад.

– Нет, – сказала Дженнифер, – не для него. Бо́льшую часть их семейной жизни он провел на работе. Это было для него самым важным. Кроме того, у него были и другие женщины. Однажды она попыталась поговорить с ним об этом, и он избил ее.

– Мило.

Миссис Макгилликатти сновала по кухне, ее глаза смотрели куда-то вдаль.

– Однако у нее был ребенок. Она сама этого не осознает, но кексы – для него.

– И что произошло?

– Мальчику нравилось, когда его трахали в задницу, – ответила Дженнифер. – Его отца это очень злило. Однажды они с матерью пришли домой и застали сына на диване. С взрослым мужчиной, одним из друзей отца. Она не возражала, по крайней мере, не слишком, но отец мальчика просто взбесился. Он избил сына, сломал ему левую большую берцовую кость и нижнюю челюсть в двух местах. Мальчик долго лежал в больнице, однако в конце концов кости срослись. А вот душе был нанесен непоправимый ущерб. Мальчик и отец были близки, когда мальчик был младше. Избиение сломало его. Он начал принимать наркотики – в основном амфетамины, но вообще все, что удавалось достать. Он ушел в себя. Мог неделями не появляться дома. И однажды вообще не вернулся. Потом они пару раз общались с ним… – Дженнифер показала на предмет на стене.

– Это называется телефон, – объяснила Кэролин. Она заставила Майнера рассказать про телефоны, прежде чем убила его в первый раз.

– Точно. Оно самое. Они дважды беседовали по тел-о-фону, один раз он прислал записку. Он был в месте под названием Денвер, потом в другом, Майами. И после этого больше не звонил. С тех пор прошло десять лет.

– Где он?

Дженнифер покачала головой:

– Вероятно, мертв. Никто точно не знает. Поначалу для нее это было настоящей агонией. Каждый телефонный звонок, каждый стук в дверь словно сдирал струп с незажившей раны. Она годами не спала по ночам. Ее муж оправился… двинулся дальше, забыл. Этот человек никогда не принимал ничего близко к сердцу, как и отец миссис Макгилликатти. Но Юнис не может двигаться дальше. Лежит одна в темноте и ждет, когда ее маленький мальчик вернется домой. Ожидание – вот все, что у нее осталось.

Кэролин посмотрела на печальную женщину, суетившуюся на кухне, и почувствовала, как внутри что-то зашевелилось. Сострадание, хотя она этого не поняла. Она редко испытывала подобное чувство.

– О, – тихо сказала она. – Ясно.

– Она думает, что, если ее сын вернется домой, она будто воспрянет ото сна. Вновь начнет чувствовать. Однако мальчик не вернется, и хотя она не позволяет себе поверить в это, но все равно знает. А потому готовит кексы в память о своем малыше. Она ничего не может с собой поделать: слабое утешение лучше никакого, понимаешь? В ее мире очень холодно, и это единственный ритуал, который ее согревает. – Дженнифер посмотрела на старуху, готовящую яйца, и печально улыбнулась: – Это сердечный уголь.

– Мы должны что-то сделать, – сказала Кэролин. Ее правый указательный палец едва заметно подрагивал. – Рейчел могла бы найти ее сына. Даже если он мертв, ты могла бы…

Дженнифер изумленно взмахнула ресницами.

– Очень мило с твоей стороны, Кэролин. – Она покачала головой. – Но это не поможет. Никогда не выходит так, как ожидаешь. Проблема сердечного угля заключается в том, что память всегда произрастает из реальности. Она помнит идеализированную версию своего сына. Она забыла, что он был эгоистичным, что постоянно поддевал ее. На самом деле они не случайно застали тогда его и другого мужчину на диване. Если он вернется, это не поможет. Вскоре он снова исчезнет, только на сей раз у нее уже не будет иллюзорного утешения. Возможно, это ее убьет. Она не очень сильна.

– И что тогда? Мы можем сделать для нее хоть что-нибудь?

Дженнифер покачала головой:

– Нет. С этим – не можем. Либо она найдет способ отпустить мальчика, либо воспоминания уничтожат ее.

– Ясно.

Больше они не разговаривали. Дженнифер выпила кофе и попросила добавки. Кэролин потягивала лимонад.

Начали просыпаться остальные. Кэролин передавала миссис Макгилликатти запросы на завтрак, озвучивала благодарности, помогала с мытьем посуды, когда это казалось уместным. Затем объявила, что собирается на прогулку, и ускользнула в лес, направившись на запад, к Быку.