Библиотека на Обугленной горе - Скотт Хокинс

Правая рука Рейчел, покрытая кровью, вынырнула из кучи мохнатых тел. На руке не хватало двух пальцев. Она тянулась к…

У двери Кэролин раздался звук, очень тихий, словно кто-то провел лапой по дереву. Сначала она решила проигнорировать его. Отец уехал по какому-то делу. Дэвид начал бросать на Кэролин взгляды, от которых ей становилось не по себе. Двери келий запирались не только снаружи, но и изнутри, и если она…

– Кэролин?

Это был Майкл.

Кэролин улыбнулась. Отперла замки и приоткрыла дверь. В коридоре стоял Майкл, обнаженный и загорелый. С тонкой белой полосой на плечах. Соль? В руке он сжимал клочок бумаги. Она поманила Майкла внутрь, закрыла за ним дверь и снова заперла.

Ширина ее каморки составляла около четырех шагов, стены были увешаны полками. На полках лежали тексты Отца с пометками Кэролин. Разумеется, никаких окон. Кэролин могла бы при желании украсить свое жилище – это не возбранялось, и у большинства имелась одна-две картины, – но не стала. Единственным предметом мебели здесь был стол. Не простой – из вишни, с обтянутой кожей столешницей, украшенный затейливой резьбой. Спальник Кэролин не представлял собой ничего особенного. Но полки ломились от книг, тут и там на полу лежали стопки высотой по колено.

– Майкл! – Она обняла его, не обращая внимания на наготу. – Прошло столько времени! Где ты был?

– В… – Он несколько раз открыл и закрыл рот. Беззвучно. Потом помахал рукой за спиной.

– В лесу? – предположила она.

– Нет. Не в лесу. – Он изобразил, будто плывет.

– В океане?

– Да. Там. – Майкл благодарно улыбнулся. – Я учусь с… учусь у Ныроглаза. – Ныроглаз, морская черепаха, был одним из министров Отца. Древний и преданный слуга, он в одиночку управлял Тихим океаном и в одиночку же защищал его от тварей из Охотского моря. Майкл прикоснулся к щеке Кэролин соленой рукой. – Скучал по тебе.

– Я по тебе тоже. И как там, во внешнем мире?

Кэролин проводила в Библиотеке почти все время, лишь изредка выбираясь наружу, чтобы проверить на практике свои познания в новом языке.

На лице Майкла отразилась тревога.

– Иначе. Не как тут. Океан очень глубокий.

Секунду Кэролин размышляла над ответом. Сказать ей было нечего.

– Да. Это так.

– Как здесь?

– Прошу прощения?

– Как… как здесь дела?

– О! Ну, почти без изменений. Может, в последнее время чуть хуже. Маргарет по-прежнему будит всех своими криками. Честно говоря, мне кажется, она сходит с ума. Наверное, из-за ужасных пыльных книг, которые Отец заставил ее прочесть. Теперь она вбила себе в голову, будто Отец намерен ее убить. – Кэролин закатила глаза. – Она склонна к мелодраме.

– Это грустно. А Дэвид?

Майкл и Дэвид дружили, когда еще были американцами. И до сих пор при возможности играли вместе.

– Ты же знаешь Дэвида. Он такой глупый, всех любит. – Кэролин снова закатила глаза. – Он милый, но чересчур жизнерадостный. Надоело.

– Да. У волков есть поговорка… – Майкл что-то произнес по-волчьи.

– Э-э. Ага.

– Это значит, м-м, «слишком большое сердце, чтобы охотиться». Может, Дэвид слишком дружелюбный? Слишком добрый, чтобы быть войной?

– Воином, ты хотел сказать, – мягко поправила она. – Возможно, ты прав. Пару недель назад Отец сказал нечто подобное.

– А ты?

– Могло быть хуже. – Это была правда, но тогда Кэролин еще об этом не знала. Думала, что лжет. И решила сменить тему. – Что это у тебя?

Она показала на клочок бумаги в его руке.

Майкл поднял клочок и посмотрел на него. Наморщил лоб. На бумаге было что-то написано – клинописью. Явно не пелапи.

– Отец говорит…

Он помахал рукой над клочком бумаги и протянул его Кэролин.

– Конечно. – Отец нередко присылал к ней детей за переводом, а Майкл едва помнил пелапи. Бо́льшую часть образования он получил в лесах, от их обитателей, а не из книг. Кэролин взяла бумагу, изучила ее. – Прочитать тебе все целиком?

Майкл выглядел расстроенным.

– Ты можешь… – Он свел ладони, словно сдавливая что-то, и безнадежно посмотрел на Кэролин. – Я не… слова трудные, сейчас. Для меня.

– Я знаю, – мягко ответила она. – Я изложу тебе краткое содержание. – Он не понял. – Скажу более коротко. Погоди минуту. – Она пробежалась по документу опытным глазом. – Это старая рукопись. Точнее, копия. Но речь идет о битве, которая случилась во втором веке, около шестидесяти пяти тысяч лет назад. – Он снова не понял. – Очень, очень давно. Много зим назад, много жизней.

– О, – сказал он. – Да.

– Это об… хм-м-м. Секундочку. – Она подошла к дальней стене и взяла с полки древний пыльный свиток. Развернула и быстро проглядела его. Кивнула. – Это об Отце. В некотором смысле.

– Об Отце?

– Ну, в некотором роде. Здесь говорится, что, м-м-м, изначально Рассвет пошел не так, как планировалось. – Рассветом называли битву, ознаменовавшую конец третьей эпохи. Все, что было после, считали четвертой эпохой, нынешней, эпохой правления Отца. – С первым восходом все прошло как по маслу, и молчаливых… кажется, это молчаливые?.. загнали в тень. Но когда Отец двинулся в последнюю атаку на Императора… Погоди! Тут сказано, что Отец был «повержен и сломлен». – Подняв брови, она посмотрела на Майкла.

Он непонимающе уставился на нее в ответ.

– Я не… Я не могу…

– Это значит, что Отцу надрали задницу.

– Отцу? – Майкл выглядел потрясенным.

Кэролин пожала плечами.

– Так тут сказано. Короче, этот Император надрал Отцу задницу. – Кэролин слышала об Императоре, но помимо факта его существования и того, что он главенствовал в третью эпоху, мало что знала. Наверное, он был еще тем гигантом, раз смог одолеть Отца. – Бла-бла-бла, удар, еще удар, для Отца все выглядело скверно… а потом… – Она умолкла.

– Что?

Она подняла глаза.

– Прости. – И прочла вслух: – А потом грянул гром с востока. И при звуке этого грома Аблака – так раньше называли Отца – Аблака восстал. И, глядя на восток, увидел, что гром был голосом человека, и человек этот был знаком ему. Этот человек был… не знаю, что значит это слово. Этот человек был чем-то там по отношению к Императору и его доверенным лицом. Но теперь узрел мудрость и присоединился к Аблаке. И при виде этого, м-м-м, ярость Аблаки? Нет, не ярость. Его воинственное сердце. При виде этого воинственное сердце Аблаки ожило, и он восстал. И вместе с ним поднялись армии Аблаки, что лежали… мертвыми, надо полагать? Бла-бла… удар, еще удар… и так началась четвертая эпоха мира, эпоха Аблаки. – Она вернула бумагу Майклу. – В этом есть какой-то смысл?