Краткая история Франции - Джон Джулиус Норвич

В 1209 г. Джон приобрел нового могущественного союзника – своего племянника Оттона[25], теперь ставшего германским императором Оттоном IV. Оттон пообещал дяде возвратить потерянные территории, но ему не представилось такой возможности. Оба вызывали, надо думать, постоянные опасения у Филиппа, и он, видя, что они запутались в борьбе за власть с папой римским, решил нанести удар. 27 июля 1214 г. у местечка Бувин в Пикардии Филипп встретил объединенные силы Джона, Оттона и графа Фландрии Фердинанда. Их армия насчитывала около 25 000 человек против 15 000 у Филиппа. В середине сражения фламандский копьеносец сбил французского короля с лошади, и лишь доспехи спасли Филиппу жизнь. Но очень скоро, когда Оттона вынесла с поля боя его раненая и напуганная лошадь, а граф Фландрии, тоже серьезно раненный, попал в плен, имперские войска решили, что битва проиграна, прекратили сражаться и побежали. Французы начали преследование, но наступала ночь, и Филипп отозвал своих солдат. Он триумфально возвращался в Париж, за ним следовала казавшаяся бесконечной колонна пленных. Вступление Филиппа в столицу праздновал весь город. На усыпанных цветами улицах танцевали, а студенты недавно открывшегося Парижского университета пировали целую неделю. Собратьям-монархам Филиппа, напротив, праздновать было нечего, кроме собственного спасения. Оттон вернулся в Германию, где вскоре ему пришлось отречься от престола. Джон возвратился в Англию опозоренным, в следующем году подписал Великую хартию вольностей и умер в 1216 г. – но успел увидеть, как его страну снова захватили французы. Что же касается Фердинанда Фламандского, то он оставался в плену еще двенадцать лет.

Правление Филиппа II Августа видело также один из самых черных эпизодов французской истории: он называется Альбигойским крестовым походом. Кампанию начали в 1209 г., она была направлена против самой непорочной и безобидной группы невинных людей из всех известных на свете. Катары, которых называют альбигойцами просто потому, что они жили в основном в городе Альби, впервые появились в Лангедоке в начале XI в. По сути, они разделяли манихейское учение, что добро и зло существуют в отдельных мирах – царстве духовного Бога и царстве Дьявола, создателя всего материального, и что Земля есть поле бесконечной битвы между ними. Их руководители – perfecti (совершенные) – воздерживались от мяса и секса. Манихейцы не признавали святых, иконы и мощи, а также церковные таинства, в частности крещение и бракосочетание. Папа Иннокентий III такие отступления от канонов терпеть не мог. Поначалу он рассчитывал на мирное переубеждение, посылал делегацию цистерцианцев во главе с папским послом Пьером де Кастельно, позже к проповедникам присоединился испанец Доминик де Гусман, больше известный как святой Доминик, но в 1208 г. оруженосец графа Раймонда Тулузского убил Пьера де Кастельно, и Иннокентий объявил Крестовый поход.

Этот поход продлился двадцать лет, восстановил северных баронов во главе с Симоном де Монфором против южных и привел к массовым убийствам. Самое страшное из них произошло в городке Монсегюр – оно нанесло страшный ущерб блистательной провансальской культуре раннего Средневековья. Даже когда в 1229 г. война завершилась Парижским договором, манихейская ересь не умерла. Прошло еще 100 лет, прежде чем инквизиции, развязанной в этом регионе со всей ее ужасающей результативностью, удалось уничтожить манихейство.

Сам Филипп мало интересовался Альбигойским крестовым походом. Он предпочел оставаться в Париже, чтобы контролировать свои любимые проекты: мощение основных улиц, снабжение центрального рынка – Les Halles[26], строительство большой крепости на Сене, которая потом станет Лувром, и продолжение работы отца над собором Парижской Богоматери. Филипп учредил Королевский архив и первое городское полицейское подразделение из 60 человек, 20 конных и 40 пеших. Он дожил до 1223 г. и умер в возрасте 54 лет. Единственное пятно в его биографии – периодические выселения евреев при конфискации их имущества; однако Филипп II Август оставил страну, которой уже не угрожала Германия, и Англия больше не господствовала на половине ее территории. Франция, несомненно, была более благополучной, чем когда-либо раньше.

Около года сын Филиппа II Августа Людовик VIII заявлял права на титул короля Англии. 21 мая 1216 г. он высадился на острове Танет в Кенте, был тепло встречен баронами, прошел маршем до Лондона, и в соборе Святого Павла его объявили королем. Через три недели он взял Уинчестер и вскоре контролировал уже больше половины королевства. Он несомненно достиг бы много большего, возможно, даже добился бы коронования, если бы 18 октября король Джон не умер от дизентерии, оставив девятилетнего сына Генриха. Наверное, рассчитывая, что сын будет не так плох, как отец, многие английские бароны переметнулись на сторону малолетнего Генриха III и решили немедленно его короновать, чтобы подкрепить притязания мальчика на трон. Церемонию коронации провели 28 октября в Глостерском соборе с ожерельем его матери (Джон потерял королевские регалии во время военной кампании)[27], и для Людовика обстановка резко изменилась. Его армию разбили под Линкольном в следующем мае, его флот – у Сэндвича в августе, и ему пришлось договариваться. Можно сказать, что он легко отделался. По заключенному в Ламбете мирному договору он получил 10 000 марок за обещание больше не нападать на Англию и признание, что он никогда не станет ее законным королем.

Претензии Людовика VIII на английский престол действительно имели под собой мало оснований, но есть причины полагать, что, если бы его жизнь продлилась, он стал бы прекрасным королем Франции. Увы, жестокая дизентерия снова сделала свое дело, и Людовик VIII умер в ноябре 1226 г., оставив сына двенадцати лет (следующего Людовика) и свою вдову Бланку Кастильскую в качестве регента. Бланка была внучкой Генриха II от его дочери Элеоноры, а следовательно, племянницей Ричарда Львиное Сердце и Джона. Она целиком посвятила себя старшему сыну и даже ревновала, когда Людовик женился на Маргарите Прованской. После свадьбы ему и Маргарите отвели этажи один над другим, и, говорят, за спальнями так строго наблюдали, что любящим супругам приходилось встречаться на лестнице между этажами, чтобы избежать бдительного ока Бланки. Впрочем, им удалось завести одиннадцать детей.

Несомненно, именно Бланка привила Людовику IX чрезвычайную набожность. Каждый день утром и вечером он посещал мессу, регулярно обмывал ноги бедным. Он также принял участие в двух последующих Крестовых походах. Первый из них, по счету седьмой, лишил Францию своего правителя на шесть лет, но, как почти все походы после Первого, представлял собой череду провалов. Осенью 1248 г. королевский флот под командованием братьев короля Карла Анжуйского и Роберта д’Артуа отплыл из Эг-Морта в Египет, куда к тому моменту переместился оплот мусульманской власти. Предполагаемому маршу Людовика из Думьята на Каир в середине лета 1249 г. помешали жестокая жара и ежегодный разлив Нила, который почему-то застал короля врасплох; а затем в апреле 1250 г. в трехдневной битве при Эль-Мансуре он потерял всю армию примерно в 20 000 человек. Сам Людовик попал в плен и после клятвы никогда не возвращаться в Египет был отпущен за выкуп в 400 000 динаров. Ему бы, конечно, самое время было возвратиться во Францию, но он вместо этого провел еще четыре года на территориях, оставшихся от государств крестоносцев (уже ограничившихся Акрой, Яффой и Кесарией), помогая восстановить их укрепления и продолжая бесплодные переговоры с мусульманскими властями в Сирии. Только весной 1254 г. он наконец отплыл домой.