Большая игра. Британия и США против России - Дмитрий Зыкин

Рассредоточение русской армии становилось неизбежным, и предугадать главное направление удара противника было практически невозможным. Ситуация получилась даже хуже, чем в 1812 году. Да, Наполеон тогда пошел на Россию, собрав под свои знамена почти всю Европу, но Лондон был союзником Петербурга. Франция не располагала столь сильным флотом, чтобы высаживать десанты на Балтике и Черном море. К тому же стратегические намерения Наполеона были известны нашим генералам. А в 1854 году неясная позиция Пруссии и Австрии путала все расчеты.

Старый, но не утративший остроты ума и энергии, Паскевич составил двадцать один сценарий вероятного развития войны. Целый ряд русских военачальников считали, что противник вряд ли выберет Крым основным театром военных действий, ограничившись сравнительно небольшим десантом. Лишь один Меншиков смог разгадать намерения Англии и Франции. Сам Паскевич полагал, что ждать удара надо под Аккерманом (ныне Белгород-Днестровский Одесской области). Впрочем, это недалеко от Крыма, а значит, Паскевич более-менее правильно оценивал стратегическое планирование врага. Кроме того, в Одессе находился годовой запас продовольствия на двухсоттысячную армию, и Паскевич считал, что противник постарается уничтожить наши склады.

На первом этапе против России воевала только Османская империя. В ночь на 28 октября 1853 года османский отряд числом до пяти тысяч человек атаковал русскую заставу в Грузии – пост Святого Николая, где находились две роты неполного комплекта, всего 255 человек, плюс еще несколько человек милиции и казаков с двумя орудиями. Ясное дело, что удержать заставу при таком соотношении сил невозможно. Вообще, Турция собрала на Кавказском фронте очень крупную армию. Россия смогла выделить здесь лишь довольно немногочисленные войска. Правда, это были закаленные в бесконечных битвах с Шамилем солдаты. Ими командовали наши старые знакомые – Воронцов, Фрейтага и другие смелые военачальники, некоторые из которых всю жизнь провели на Кавказе, начав службу еще при Ермолове. Как ни старались османы отбросить русскую армию, а ничего не получалось, и вся борьба шла в Кавказском регионе.

Осенью 1853 года генерал-лейтенант Али-паша с отрядом в восемнадцать тысяч человек подступил к Ахалцыху, городу в Грузии. Крепость защищали восемь пушек, пять батальонов, четыре казачьи сотни, несколько сот человек милиции и три линейные роты. Руководил обороной ермоловец, генерал Петр Петрович Ковалевский.

13 ноября турки установили артиллерию на горе рядом с Ахалцыхом и обстреливали русских. Тем не менее, несмотря на столь выгодную позицию и численный перевес, на штурм Али-паша не решался. Османы только теряли время, а русские подтягивали подкрепления. Так, например, из крепости Ацхур пришел полк Белостокского батальона. Князь Иван Малхазович Андронников, старый «ермоловец», привел из Боржома полтора батальона Брестского полка. Когда у нас стало семь тысяч человек, командование решило, что пришло время атаковать восемнадцатитысячную армию Али-паши.

26 ноября русские вышли из крепости двумя колоннами. Первой командовал Ковалевский, второй – генерал Андрей Осипович Бруннер. Их целью был аул Суплис, крайний пункт позиции неприятеля за рекой Посхов-чай. Отряд Ковалевского завязал бой, а Бруннер повел солдат в обход.

Во время наступления генерал Фрейтаг лично вел солдат в атаку, идя впереди всех. На него обрушились картечь и пули, генерала контузило и ранило в руку. Врачи оказали первую помощь (ампутировали палец), и Фрейтаг снова вернулся в бой. Турки отступали, но бешено отстреливались и даже пытались контратаковать. Наиболее яростно враг сопротивлялся в самом ауле, но, когда подоспели колонна Бруннера и другие подкрепления, войска Али-паши побежали. Наша победа была полной, и отличившиеся в боях получили награды от Николая I.

В эти дни пришло радостное известие: вице-адмирал Павел Степановича Нахимов разгромил турецкую эскадру при Синопе. Еще в мае 1853 года Меншиков приказал Нахимову выйти в море для крейсерства. Наш флот ходил к Босфору и Анатолии, занимался высадкой подкреплений Воронцову на Кавказском берегу, но нигде не встречал крупных сил неприятеля. Поздней осенью Меншиков предложил Владимиру Алексеевичу Корнилову провести рекогносцировку у Балкан, куда адмирал и направился с эскадрой из трех пароходов.

Расхожее представление о том, что у России якобы отсутствовали военные пароходы, столь же нелепо, сколь широко растиражировано. На самом деле еще в 1825 году Черноморский флот получил пароход «Метеор». Его машины были сделаны на русском заводе, а сам корабль спроектировал Илья Степанович Разумов. В дальнейшем число пароходов в нашем флоте лишь увеличивалось, а паровые военные корабли производились на верфях сразу нескольких портовых городов России.

Так вот, дойдя до Босфора, Корнилов заметил противника. К тому времени он уже отослал два корабля в Одессу и Севастополь, а ему противостояла турецкая эскадра из 5 фрегатов, 1 корвета и 1 парохода[35]. Наш адмирал вернулся в Севастополь, поднял флаг на корабле «Великий Князь Константин» и вышел в море для уничтожения турецкой эскадры. Корнилов взял с собой эскадру контр-адмирала Новосильского, усиленную бригом «Эней» и двумя пароходами («Владимир», «Одесса»). Несколько дней Корнилов искал противника, но его нигде не было видно, и вот, наконец, на горизонте показался дым от парохода.

Корнилов на пароходе «Владимир» нагнал корабль османов «Перваз-Бахри», и после трех часов боя турки сдались. Захваченный пароход отбуксировали в Севастополь. Нахимов, узнав от пленных, что у Синопа находится вражеская эскадра, сам отправился к берегам Турции. По пути случился шторм, и два русских корабля получили повреждения. Нахимов приказал им идти в Севастополь на ремонт. У Синопа действительно стояла вражеская эскадра, и наш адмирал заблокировал ей выход и ждал, когда вернутся наши корабли, отправленные в Севастополь ремонтироваться. Вскоре к Нахимову прибыла целая эскадра вице-адмирала Новосильского. Это Меншиков решил прислать значительное подкрепление, на которое Нахимов даже и не рассчитывал. Теперь у русских появилась возможность атаковать неприятеля, и 30 ноября 1853 года на флагмане «Императрица Мария» поднялся сигнал: «Приготовиться к бою». Турки яростно стреляли, но наши хладнокровно приближались, выстраиваясь на позициях, которые Нахимов ранее указал капитанам.

Точный огонь русской артиллерии производил всесокрушающее действие, а тут еще подоспел Корнилов на пароходе-фрегате «Одесса», за ним шли еще пароходы – «Крым» и «Херсонес». Навалившись общими силами, русские довершили разгром турецкой эскадры и благополучно вернулись в Севастополь. За столь славную победу Нахимов получил орден Святого Георгия 2-го класса.

Война складывалась для России благополучно. Победы на суше при Ахалцыхе и на море у Синопа ясно показали, что без помощи Англии и Франции Турция обречена на быстрое поражение. Как и следовало ожидать, англо-французский флот поспешил в Черное море.

А на Кавказе, узнав о победе при Ахалцыхе, другие наши части решили доказать, что ничуть не хуже своих товарищей, и рвались в бой. Зимой 1853 года Александропольский отряд добился ошеломляющего успеха при Баш-Кадыкляре. Николай I потребовал от Воронцова продолжить наступление, однако сложные погодные условия и нехватка людей не позволили реализовать смелый план царя. Воронцов указывал на объективную невозможность наступления, Паскевич его поддержал, и кампанию решили открыть весной 1854 года.