Тени леса - Виктория Войцек

Мы стоим у входа в таверну, перед выбитой дверью. Вон она, внутри лежит поломанная вся. А пока летела, смотри-ка, посшибала столы, поразбивала посуду.

Задвижка-то в щепки превратилась, разлетелась по сторонам.

Я держусь за плечи Дио, опускаюсь на ноги и покачиваюсь. Мне почти удается прийти в себя, только не покидает ощущение, будто вот-вот стошнит. Но я уже не смеюсь. Даже не улыбаюсь. Делаю несколько неуверенных шагов и поднимаю мою глиняную кружку, которая укатилась в кусты. Она не разбилась. И я, кажется, тоже.

— Эй! — доносится тихий голос рыжей девочки. — Кто-нибудь слышит меня?

Она боится соваться внутрь. Каждый из нас боится. Именно поэтому мы тут — стоим у порожка, который не можем переступить. И взять бы эту рыжую за шкирку, отправить вперед: пускай делает хоть что-то полезное.

Не отзывается никто. Только ветер ставнями гремит да мусор всякий по полу гоняет. Были люди — и вот их нет. Вымерли будто бы. Лишь некоторые вещи напоминают о том, что совсем недавно здесь жили. В комнате за печью, дверь в которую вышиб Дио, на деревянном столике лежат на большом расписном блюде недоеденные корнеплоды, а на полу перед ним стоит высокий кувшин с водой. Постель еще не успела остыть, а на ней-то в свете Клубка поблескивают монеты. Спешили Ловчие. Не всё с собой прихватили. А вот у меня, в отличие от них, времени в достатке. И чтобы деньги собрать, и чтобы подкрепиться. Глядишь, и умыться успею.

Гарольд оглядывается, в задумчивости трет лоб, командует:

— Посмотрите, есть ли…

— Выжившие? — Я опускаюсь на пол, хватаю запеченный белый клубень и разламываю надвое.

— Люди. Хоть какие. Живые, мертвые — неважно.

На меня смотрят укоризненно. Думают, после этого я встану и вместе со всеми направлюсь на поиски. Ну нет, и без того все эти события поволноваться заставили. Имею полное право поесть. К тому же, если вспомнить легенду о Ловчих Аттерана, едва ли они оставили здесь кого-то.

— Никого, — доносится с верхнего этажа.

— Ничего. — К нам заглядывает Сатори. Она обеспокоенно смотрит на меня, теребит прядь рыжих волос.

Знаю, девочка, паршиво выгляжу. Просто меня, в отличие от тебя, было некому спасать.

— Не подвели глаза. — Гарольд опускается на кровать рядом. — Сколько лет живу, сколько всего повидал, но чтобы Ловчих…

— Дерьмо какое, да? — почти безразлично бросаю в ответ и тянусь за куском хлеба.

Он осуждает молча. Сидит, стучит пальцами по коленям. А глаза синие недобрые все на меня глядят. Только что мне ему сказать? Что я свалилась в лесу без сил? Так Гарольд и так знает. Что мертвым не нужны их вещи и, если не мы, то кто другой их растащит? Так понимает, не маленький. Опустел рутт-ан. И если уж кто сюда заглянет, то только для того, чтобы разобрать его до основания.

— Слушай, голова, а какие они? Ловчие, — уточняю я и протягиваю ему недоеденный ломоть. Гарольд морщится, фыркает в усы, но принимает. — Хоть одна из легенд не врет?

А их много, легенд-то. Несколько десятков — точно, и каждая отлична деталями. Где говорится, что Аттерановы слуги смуглые, желтоглазые, как и он сам. Иные утверждают, что обезобразил их Пак’аш, что они на себя прежних и не похожи больше. Тогда, во тьме, я углядела лишь очертания. А кто там — звери ли, люди — не разобрать.

— Частично, — уклончиво отвечает Лиат и ковыряет хлебный мякиш.

— И что это значит, умник? — Пихаю его, хмурюсь. Не слишком я догадливая, понимаете?

— Это люди, Ишет. Такие как ты, как я.

Поджимаю губы. Вы ведь сейчас тем же вопросом задаетесь? Откуда ж тогда он взял, что это Ловчие, раз уж они ничем не отличаются от нас?

— А ты уверен, что это они и были?

— Да, — кивает Гарольд. — Пак’аш не щадит их. У кого кости переломаны, у кого руки не хватает, у кого — глаза, а то и сразу обоих. Как померли, так и встали по ту сторону. Да бестелесные они. Бесплотные.

— Бестелесные? Не вяжется как-то, голова. Ежели тела-то нет, то как оно поломанным быть может?

Хватаю себя за бок. Показываю: вот так люди выглядят. А то, что кожи да мяса не имеет, то, у чего, возможно, даже костей нет, иначе зовется.

— Они не имеют возможности полностью воплотиться. Они и есть, и нет. Глядишь прямо, и будто сквозь них смотришь. А в свете Клубка Ловчие и вовсе пропадают. Не хочет Эйнри видеть гостей из Пак’аш.

— Мерзость какая.

И где это видано, чтоб мертвяки без тела своего шастали? Обычно-то что? Кости голые, плоть червями изъеденная. То, чего коснуться можно, хоть и не хочется. А тут и не понять, как Ловчие существуют. Оболочки нет — образ один.

— Видать, поток ловят, за счет него и существуют. — Я киваю и откусываю от очередного клубня. И, кажется, что понимаю, о чем речь.

— Все куда сложнее.

Гарольд поднимается и берёт с пола кувшин. Одна из ладоней ложится на мою голову, треплет по волосам. Воротит от того, насколько заботливым он иногда быть может. Лиат собирается нагреть воду. Для меня. Чтобы дать умыться, пока он в компании Дио Торре и малыша Зенки будет заниматься тем делом, которое мне привычно, да от которого у людей правильных да честных дыхание перехватывает. Тащить все, что пригодиться может.

Так я остаюсь в комнате одна и снова ложусь, только теперь — на пол, а не на землю. Слышу, как стучится в окна дождь, как этажом выше обсуждают что-то. Отщипываю кусок хлебного мякиша, подбрасываю в воздух, точно шерстяной шарик, ловлю, мну пальцами и снова отправляю в полет.

Совсем недавно произошли одни из самых пугающих в моей жизни событий, с которыми я не столкнулась напрямую: увидела лишь последствия. И они заставили задуматься: а по верной ли дороге я иду? Не свернула ли куда не туда? У каждого из вас в жизни наверняка был такой момент. Гоните прочь лишние мысли. Избавляйтесь от сомнений. Не бывает верных и неверных дорог. Бывают лишь ваши и чужие. И если вдруг вы оказались где-то не там, всегда есть возможность вернуться. А кто станет утверждать обратное, тот нагло врет. Уж поверьте мне.

Да, я вляпалась. Да, мне было страшно настолько, что дрожали даже уши. Но не это ли залог хорошей истории? Настоящие чувства, которые хитро переплетаются с сюжетом, помогая создать полную картину. И вот вы сидите и думаете: а правда ли то, о чем я рассказала? Действительно ли существуют Ловчие Аттерана? И могут ли они появиться прямо здесь, прямо сейчас?

Прислушайтесь и, возможно, услышите лошадиное ржание. Совсем близко.

Если это так, то бегите. Со всех ног бегите. И не оглядывайтесь.

Когда нас направили в Сагвар, я была немало удивлена. В городе, пусть и небольшом, есть своя гильдия охотников за головами, есть свои искатели приключений. Они — малолетние сопляки, которые только-только узнали, с какой стороны держаться за оружие. И все-таки «наш герой проткнул свое лицо мечом» — не совсем та причина, по которой хочется тащиться через добрую половину тоу.