Мертвая линия. Оно начинается... - Джонатан Уокер

Абракадабр наклонился к потерпевшему и коснулся рукой ширловского лба. Судорога пробежала от носа до хвоста, и дракончик вспорхнул с земли.

– И еще Гарлы! Он позвал Гарлов!

– Гарлов? – удивился волшебник. – Зачем?

– Съесть нас! Зачем же еще? Гарлы – это здоровые такие, с лапами и зубами и…

– Гарлы – это маленькие гусеницы, – перебил Абракадабр. – Они питаются листьями ландыша.

– Но… – Ширл прижал уши. – Пень сказал, что щас придут Гарлы и нас съедят, а потом забрал меч и пополз… а потом что-то как грохнет.

– М-да. Корениус, не поднимаясь в воздух, ухитрился попасть под метлолет, – старик улыбнулся, – бывает же.

Рагнар и Ширл недоуменно переглянулись. Абракадабр повернулся к лежащему без сознания пеньку.

– Подтащи его сюда, – обратился он к викингу. – И садитесь к огню, нам есть что рассказать друг другу.

* * *

Зигмунд, ссутулившись, сидел на спинке дивана и задумчиво болтал ногами. Настроение у него было препротивнейшее. Он не доверял ни оркам, ни Ширлу. Поиски опять ни к чему не привели – Черные Дебри накрывали королевских посланцев магическим одеялом, прерывая все сигналы. Где они и чем занимаются, было неизвестно. Вряд ли у орков хватит мозгов, а у Ширла – смелости обмануть Зигмунда, но ведь именно этих качеств могло не хватить и для возвращения Камня. Дракончик был хроническим трусом – когда Эйбус еще состоял на службе в замке, у Ширла при встрече с ним случались конвульсии, а иногда и обмороки, даже если тролль хотел просто поздороваться. Вся надежда была на хитрость дракончика и на его природную изворотливость: если ему удалось догнать тролля, то это уже большой успех. Орков Зигмунд снабдил оружием со встроенными в лезвия маячками: если дракончик или Камень окажутся поблизости, клинки начнут светиться и попискивать. Но надежды на орков было немного – каждый раз, когда король что-то поручал этим ходячим недоразумениям, он гарантированно обретал массу проблем. Гем, Мор и Рой все перепутывали так, что потом сам Зигмунд не мог разобраться, какое задание он им давал. Вот только послать за троллем было больше некого: когда случилась кража, в замке из относительно толковых был один Ширл. Вся армия уже два дня находилась на учениях близ Крайних Холмов, а Королевские Штурмовики затаились около Ледяных Пиков, готовясь к следующему этапу захвата мира. Можно было отправиться за Эйбусом самому, но ездовой дракон был болен, а на пешие прогулки у Зигмунда времени не было. Масштабное строительство, затеянное королем около полугода назад, не выдержало ни одного из намеченных сроков. Злой рок в лице гномов-строителей преследовал Зигмунда и вносил коррективы в его планы. Возведение Башни Власти подходило к концу, осталось водрузить на ее макушку два рога. Именно они должны удерживать на себе Змеиный Глаз в тот момент, когда на девятый день Алое Око подойдет вплотную к Эйлории. Тогда свет звезды преломится в Камне и укажет то место, в котором явится Драгомор во всей своей демонической красе. Хотя одного Верховного Демона, конечно, недостаточно, ему нужна его армия. Когтистые, зубастые и беспринципные порождения древней черной магии могут проникнуть в этот мир через Переход, а для этого нужен Улавливающий Меч.

Зигмунд скрипнул зубами и опрокинул бокал коньяка. Ведь так все хорошо складывалось: Рагнар нашел Аргура и взял меч, орки принесли во дворец Змеиный Глаз, гномы почти закончили Башню Власти, и вдруг – бах! За одни сутки все перевернулось с ног на голову. Капризный викинг вместо Ледяных Пиков поперся в Черные Дебри, Эйбус украл Камень, а строители теперь бороздят воздушное пространство над лесом, размахивая кирками. И еще этот занавес, будь он неладен. Кто же скрывает от короля его собственные владения? Абракадабр спит сном младенца, Корениус мечется в поисках Рагнара, Орден Друидов в надежных руках – неужели на сцену вышел кто-то еще? Или… Зигмунд поперхнулся и соскочил с дивана, пытаясь откашляться. С трудом обретя способность дышать, он выпрямился и сжал кулаки. Неожиданная догадка поразила короля своей очевидностью и заставила схватиться руками за влажный лоб. Неужели Драгомор ведет двойную игру? Что, если он решил взять нити в свои руки и через местных агентов управляет Пророчеством? Или он уже здесь? Пусть частично, в чужом теле или как-нибудь еще?

Владыка Мурляндии открыл резной шкафчик и убедился в правильности еще одной мрачной догадки: коньяк кончился. Король совершил задумчивую прогулку до окна, кивнул, соглашаясь с самим собой, и решительно подошел к металлической беседке в середине зала. Открыв кованую калитку, зашел внутрь и приложил кулон, висевший на запястье, к такому же кулону, но встроенному в стенку. Беседка дрогнула и поползла вверх, в отверстие, прорубленное в потолке.

Высоко под сводом Тронной Башни серое каменное тело наваливалось на рычаг и вращало его, наматывая тяжелую цепь. Последние тридцать лет горгулий Грызгиг провел в тесной комнатке, рядом с огромной катушкой. В любое время дня и ночи он, подвластный медальону, должен был двигать по шахте узорчатую беседку, соединяющую Тронный Зал и личный кабинет Зигмунда. Когда-то, во времена правления старого короля, все желающие проследовать этим маршрутом пользовались винтовой лестницей. Теперь же она, оставленная на всякий случай, обнимала своими гнутыми пролетами каменное горло с окошками, внутри которого нынешний правитель устроил себе необычное средство вертикального передвижения. Король Мурляндии действительно был большой придумщик. Возможно, если бы не его вредная привычка к черной магии, он вполне мог бы стать просветителем и изобретателем. Но характер Зигмунда легко перевешивал все плюсы королевской натуры, увлекая своего носителя в пучину мелочных страстей и алчных желаний.

Грызгиг докрутил катушку до нужного уровня намотки и поставил рычаг на блок, фиксируя подъемник. Король достиг кабинета, значит, можно немного отвлечься: ведь если правитель в такое время суток прибыл в свои сокровенные апартаменты, то вниз он поедет только утром. Последнее время Владыка Мурляндии все чаще ночевал не в Тронном Зале, который давно стал не просто местом приема послов и оглашения приказов, а полноценным жилищем, оборудованным мягкой мебелью, рабочим столом и ванной комнатой. Король забирался под своды Тронной Башни, в маленький и недоступный для окружающих кабинетик, и коротал там ночи в уединении и раздумьях. Частенько оттуда слышалась мрачная и гнетущая музыка, а порой и нетрезвые крики.

Горгулий открыл ставенки мансардного окошка и неуклюже выбрался на крышу. Ночное небо, густое и влажное, избавилось от надоевшей за день грозы и высыпало на обозрение публики все имеющиеся в наличии звезды. Как и любое южное небо, оно сверкало драгоценным ларцом, маня и околдовывая. Грызгиг уселся на край и свесил каменные ноги вниз, поставив их на уставший за день водосток.

Когда ты не имеешь права покидать свое рабочее место ни на минуту, когда весь мир ограничен для тебя маленькой каморкой и крышей над ней, когда из собеседников есть только молчаливая катушка, способная лишь скрипеть и упираться, то волей-неволей начинаешь фантазировать. Каков этот зеленый лес и что там за ним? Что это за фигурки снуют по двору вокруг башни и иногда по вечерам появляются в окошках окрестных зданий? Почему на улице то светло, то темно? Великое множество вопросов теснилось в каменной голове, украшенной большими ушами, кривыми клыками и грустными глазами. Но больше всего горгулию не давала покоя его собственная загадка. Интересно, думал он, каково это – родиться маленьким и беспомощным, расти в окружении семьи и друзей, ежедневно получая ответы на все возникающие вопросы? Знать с первого сознательного дня свое имя и, возможно, даже предназначение? Ведь это должно быть так здорово: появиться на свет в семье кузнеца и радоваться жизни, зная график своих свершений на многие годы вперед. Вырасти, выучиться ремеслу, жениться. Грызгиг вздохнул, подперев голову кулаками. Ему такого счастья не досталось. Когда он впервые открыл глаза, он увидел катушку и какого-то человечка с медальоном в руке. Ему сказали, что жить он будет в этой комнате, что если медальон засветится, то нужно вращать вот этот рычаг либо в одну, либо в другую сторону и что покидать свой пост нельзя. Медальон повесили на шею, хлопнули дверью и ушли. А он остался и честно таскал подъемник все эти тридцать лет. Но кто он и откуда, горгулий не знал. Если бы не Ширл, около года назад залетевший на его крышу, то у него не было бы ни имени, ни вот этих прогулок под звездами. Именно дракончик путем долгих и кропотливых уговоров выманил его на воздух, стал единственным собеседником и другом. С тех пор они почти каждую ночь сидели на краю крыши и болтали обо всем, что приходило в голову. Ширл сам был затворником, но зато он имел доступ ко всем книгам Зигмунда и за время своего служения прочел такое количество любопытных историй, что скучно друзьям никогда не было. Он же придумал имя своему каменному приятелю, сказав, что взял его из толстой и очень красивой книги под названием «Следящие за водостоком», автобиографии темного скульптора Готика. Грызгиг тоскливо оглянулся, ища взглядом маленький крылатый силуэтик на фоне фиолетовой ночи. Куда пропал добрый Ширл? Может, он заболел, ведь такое случалось с теми, чья плоть не из камня. Может, он забыл про своего друга горгулия?