Преступление в поместье - Флёр Хичкок

Я развернулась в сторону главного дома. Вряд ли хоть кто-то мог меня заметить – листья с ивы опали, но густые ветки давали надёжное укрытие. Выше по течению росли ивы и кусты боярышника, но сейчас тропинки на берегу скрылись под водой, и казалось, что река течёт прямо по полям. Коровы пили воду, которая неожиданно оказалась прямо у их копыт. Дождь усилился. До меня доносился запах горящего дерева. Значит, в главном доме разожгли огонь. Сгущались сумерки, холодало, и меня согревала только моя злость.

Может, маму уже привезли домой, хотя признаков этого не было – машины не проезжали. Я не хотела возвращаться в квартиру и видеть, что она всё ещё пуста, но я сильно промокла.

Так что всё-таки пришлось идти в пустую квартиру.

* * *

В центре двора постепенно набиралась огромная лужа.

Скоро сточные канавы переполнятся, и река подступит прямо к дому.

Я должна была сидеть с Марией на кухне, как служанка, но я не хотела. К тому же Таю нужно было на прогулку. Он её заслужил.

Так что я надела куртку и собралась на улицу. Добраться до меня никто бы не смог – телефона при мне всё ещё не было. И в любом случае, я никому ничем не обязана. Если мне хочется исчезнуть – что ж, им не повезло. Никто из них не вернул маму. Даже не попытался. Я всех ненавидела.

– Всех, кроме тебя, Тай, – я погладила его по спине. Тепло его тела меня успокоило. – Всех, кроме тебя.

Я подхватила его поводок, и мы выскользнули во двор через чёрный ход. Дождь стучал мне по лицу, молотил по капюшону. Обычно фруктовый сад сладко пах бродящим яблочным соком, но сейчас там стоял запах влаги и холода. Почерневшие опавшие плоды валялись вдоль дорожки, и поздние осенние слизни объедались гниющей мякотью.

Земля размокла, мне потребовалось время, чтобы добраться до тёмных кустов, росших по границе розария. На аллее завывал влажный ветер – шуршал в живых изгородях, трепал полы куртки. Должно быть, об этом говорил вчера Крис. Тай ускакал за белкой, прибежал назад, потом забрался в тисовые кусты и вернулся с палкой в зубах.

Я бросила её один, другой, третий раз – и вот мы уже оказались на границе «официального» сада и пошли дальше, к рыжим зарослям буков, покрывавшим склон холма.

Где-то впереди, в чаще леса, заухала ранняя сова. Где-то позади зашумел мотор.

– Куда пойдём дальше, Тай?

Я снова бросила палку. Пёс подпрыгнул и понёсся в сторону букового леса – скакать между огромными серыми стволами и вынюхивать кроликов.

Далеко позади хлопнула дверь. Женский голос позвал кого-то – кажется, меня. Голос был не похож на мамин, так что я проигнорировала зов и направилась прочь из сада вслед за Таем. Летом здешняя тропинка широка, и вдоль неё поют птицы. Сейчас она была усыпана толстым слоем опавших листьев, всё ещё ярких. Казалось, у меня под ногами мелькают рыжие отпечатки ладоней.

Дождь был такой сильный и частый, что даже несмотря на капюшон я слышала, как капли стучат по опавшей листве. Услышав мои шаги, закричал дрозд, а вслед за ним закаркали вороны.

Я ускорила шаг и решительно зашагала под кроны деревьев, чтобы укрыться от дождя. Тропинка повернула, так что главный дом мне больше не был виден. Над головой у меня раскачивались ветки. Тай то и дело убегал с тропинки, гонялся за падающими листьями, носился по грудам опавшей красно-жёлтой листвы и разбрасывал её по сторонам. Он то пропадал из виду на несколько минут, то снова бросался ко мне. Мы прошли мимо гигантского тиса, где в своё время прятались, и мимо насосного домика с цистерной. Однажды Ноа подбил меня залезть в неё, но, к счастью, Крис спас меня раньше, чем я это сделала, а то я могла бы утонуть – цистерна была выше моего роста и полна вонючей воды. Для Ноа такое было обычным делом.

Тай понёсся по просеке прочь из леса. Я последовала за ним и оказалась на лугу, что тянулся вдоль реки.

– Тупой идиот! – громко сказала я. – Тупая семейка!

Я вспомнила, как разъярился лорд Б., и меня снова передёрнуло.

– Ага, я ещё и виновата в том, что искала вашего паршивого сыночка! – Я пнула кротовину и зашагала по мокрому полю, бормоча себе под нос.

– Почему вы не помогаете вернуть маму? – мысленно я втыкала булавки в куклу лорда Б. – Почему не ведёте себя как взрослый? Я-то просто ребёнок!

Во мне бурлило так много чувств, что им не хватало места. Я сглотнула слёзы и пошла ещё быстрее, чтобы прогнать их.

Почва под ногами была топкой, но через это поле проходила известняковая гряда, а я так часто здесь ходила, что нашла её даже в полумраке. Через два перелаза я задумалась, не пора ли поворачивать назад. Мы были почти на границе поместья; Тай то и дело останавливался принюхаться и оглядеться, как будто мы покидали его территорию. Скоро тропинка приведёт нас к дороге, по бокам которой растут высокие ежевичные кусты, а там будет ещё темнее. Я остановилась, прислушиваясь к стуку капель по капюшону, и обернулась в сторону леса. Заросли уже выглядели жутковато. Справа от меня в реке отражалось небо – холодное, серо-стальное, с оранжевыми полосами заката. Здесь река разделялась на два рукава. С одной стороны была плотина, и её пересекал дощатый мостик. Между запрудой и основным руслом был островок. Давно, задолго до моего рождения, здесь стояла сукновальня. Я толком не знала, что это, – что-то, связанное с ткачеством[1]. Сейчас островок почти скрылся под водой, виднелись только сарай и старая дикая груша. На дальнем берегу островка располагался ещё один дощатый мостик. Он был перекинут через узкий жёлоб, где когда-то стояло водяное колесо. Течение в жёлобе всегда было стремительным и небезопасным. На дне реки до сих пор лежали гигантские железные шестерни. Выше по течению серела гладкая поверхность пруда. Летом мы всё время хотели искупаться в этой, казалось, спокойной воде, но мама говорила, что это слишком опасно. Сейчас пруд был ледяным даже на вид.

За островком река снова соединялась в единый поток. Огромные массы бурной воды неслись по направлению к главному дому и Алчестеру.

Я стояла на тропинке и смотрела, как вода поглощает остров. Вдруг на мосту что-то зашевелилось. Кто-то попал в западню. Птица?

Я вгляделась пристальней – нет, это был кот. Тигра застрял на острове, не решаясь перейти по мосту.

Тут же кота заметил Тай и залаял.

– Ш-ш-ш, малыш, тише. Тигре страшно, а ты ещё сильнее его напугаешь.

Таю было всё равно – не переставая лаять, он побежал к мосту. Тигра отступил к стволу груши.

– Не лезь наверх! – сказала я громко.

Тигра, самый храбрый кот на свете, в ужасе сжался в комок.

На мгновение стих дождь – но не ветер.

– Сидеть, Тай, – сказала я самым суровым голосом. – Ждать.

Я указала пальцем на землю, и Тай сел. Как только я отошла, он снова встал на четыре лапы.