В опасности - Флинн Берри

– Он у меня только для работы, слишком много горючего ест.

В кармане я сжимаю газовый баллончик. Он держится обеими руками за руль. Я думала, что мне будет страшно, но вместо этого меня охватывает предвкушение грядущих событий, и я понимаю, что внутри меня нарастает некая сила. Кит начинает нервничать.

Мы едем через Марлоу. Дверца рядом со мной не заперта, я опускаю стекло окошка. День выдался ясный, и он не возражает против легкого потока свежего воздуха. Кит спрашивает меня, есть ли у нас родственники в округе, и я отвечаю ему отрицательно. Он включает радио. Я показываю путь на шоссе. Он въезжает на скользкую дорогу, и тут я замечаю:

– Наверное, для вас это особенно трудно.

– Почему?

– Вы же видели ее прямо перед случившимся.

Его руки крутят руль, сначала в одну сторону, потом в другую.

Если это сделал ты, думаю я, то я тебя уничтожу. Кит подается вперед, чтобы проверить, нет ли транспорта в ближайшем переулке, и только потом едет, делает все это с преувеличенной осторожностью.

Долгое время он молчит, потом говорит:

– Возможно, он уже был там и только ждал, когда я уйду. Мне надо было быть повнимательней.

– Вот тут съезд, – говорю я. Мы проезжаем мимо вереницы магазинов, потом целого складского хозяйства. Кит едет медленно, сверяется с номерами домов. Здесь совсем нет пешеходов, и впервые за все время нашего путешествия мне становится боязно.

– Сюда.

Он тормозит возле стоянки, где у входа в будку сидит охранник. Кит передает ему в окошко мои права, и мы молча ждем, пока тот проверит свои записи. Кажется, мой спутник не находит себе места, и теперь я думаю о том, уж не приезжал ли он сюда за своим фургоном после того, как его обыскивали на предмет наличия крови моей сестры.

Охранник возвращает права и открывает ворота. Кит трогается с места, и мы начинаем двигаться вдоль первого ряда. Я осматриваю каждую машину, и тут он останавливается около джипа Рэйчел. Кит поворачивается ко мне, губы его сжаты, но он улыбается и ждет, когда я выйду.

– Спасибо. Вы не голодны? – спрашиваю я. – Может быть, я смогу вас где-нибудь угостить?

Мы договариваемся встретиться в «Дак энд Кавер». Он уезжает, а я остаюсь в машине сестры и запираюсь изнутри. В салоне стоит знакомый запах, здесь тепло и пыльно. Я открываю бардачок и достаю оттуда золотистый футлярчик губной помады насыщенного темно-красного оттенка.

Ей еще так много оставалось сделать. Не то чтобы Рэйчел сама задумала нечто грандиозное, а если и так, то мне об этом ничего не рассказывала.

Но случилось ужасное. У нее отобрали все. Ей нравилась красная губная помада, но она уже никогда не будет стоять в проходе магазина и сравнивать оттенки на тыльной стороне ладони. Ей нравилось кино, но теперь она никогда не сможет посмотреть в отпуске все те фильмы, которые планировала. Она обожает хлеб с помидорами, но она уже никогда не вернется домой с работы и не начнет смешивать миксером томаты, чеснок и оливковое масло, чтобы потом намазать этот соус на кусочек поджаренного хлеба и съесть его стоя, прямо на кухне.

* * *

В пабе «Дак энд Кавер» Кит заказывает виски. От разочарования я оседаю. А ведь именно тут подают «Теннетс», светлое пиво, банками из-под которого была завалена площадка на холме.

– Мисс?

– Баночку «Теннетс», пожалуйста, – говорю я, пальцем указывая на пиво. Кит никак на это не реагирует. Бармен подает нам напитки, прислоняется к стойке спиной и, сложив руки, наблюдает за тем, как борзые бросаются вперед по дорожкам.

– У вас это правило – днем пить виски? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает Кит, также следя за собаками.

– А что вы обычно пьете? Какой ваш любимый напиток? – громко произношу я, чтобы бармен поправил его, если тот вздумает соврать.

– Такого нет.

Борзые исчезают в туманной дымке. Бега заканчиваются, на фотографии показано, какая была разница между мордами первых двух собак на финише. Морды у них длинные, как у лошадей.

– Что-нибудь на закуску? – интересуется бармен.

– Я не голоден, – отзывается Кит.

– Я тоже.

Бармен достает пачку «Бенсон и Хеджес» с полки и отправляется на задний дворик, оставив дверь приоткрытой. Если закричать, он услышит и вернется в бар. Я не знаю, кто из этих двух мужчин сильней и одержит победу. Делаю большой глоток пива и тут же жалею, что это не виски.

– Вы вызвались помочь мне, – напоминаю я.

Кит не выпрямляется и не смотрит на меня, выглядит он напряженным.

– Рэйчел была милая. Такая милая женщина.

– Вы испытывали к ней симпатию?

– Я женат.

Я пожимаю плечами, и он продолжает:

– Нет, совсем не так.

– А как?

– Вы насчет Таши? У нас все хорошо. Нормально.

– Нет, я насчет Рэйчел.

Кит ставит виски на стол, и мне кажется, что он мне сейчас хорошенько врежет.

– Я ее почти не знал.

Ничего страшного не происходит, но я уверена, что ему все же очень хотелось вмазать мне.

– Я не говорила вам, когда нужно остановиться, – замечаю я, а он внимательно смотрит на меня. – Откуда вам известно, какая именно машина принадлежала ей?

– Я просто работал у нее в доме.

– А Рэйчел говорила, что вы буквально с ума по ней сходили.

Кит кладет на стойку бара купюру, а сам уходит. Я не уверена, что должна была сказать именно то, что сказала. Рэйчел никогда даже не упоминала его имени.

Звонит Моретти.

– Мы закончили осмотр дома. Сейчас я дам вам номер агентства по уборке помещений.

– А вы сами разве этим не занимаетесь?

– Нет.

– Вы оплачиваете их услуги?

– Нет.

– Тогда ничего убирать не надо. Ведь при этом можно испортить улики или…

– Все, что нам там было нужно, мы сделали, – говорит он, и я все же записываю телефон агентства. Оно называется «Комби Клинерс». Пока не спросишь, и не узнаешь, чем именно занимается компания.

– Вам непременно захочется убраться в доме, прежде чем вы вернетесь, – говорит он. – Мы можем договориться так, чтобы люди уже были на месте, когда вы появитесь. Они разожгут камин, проверят работу котла. Многие семьи хотят, чтобы дом посетил священник. Может быть, для вас тоже устроить что-то такое?

– Какие семьи?

– Это знакомые – ваши и Рэйчел.

– А, вот оно что. – Я подумала, что он имел в виду совершенно посторонних людей или охрану, от чего бы я не отказалась.