Замечательные женщины - Барбара Пим

Чересчур громко рассмеявшись, Уинифред принялась переставлять вещи на раскладном столе. Они с миссис Грей заправляли «палаткой» всяческих безделушек. На центральном месте здесь величественно возвышались чучела птиц, их окружали книги, фарфоровые статуэтки и рамки – в некоторых еще остались фотографии. Уинифред вынула эдвардианскую леди и молодого священника, но остальные проглядела, и теперь они обвиняюще смотрели из своих почерневших вычурных оправ: некрасивая женщина с напряженным лицом (наверное, гувернантка), группа бородатых джентльменов в костюмах для крикета, капризного вида дитя с кудряшками.

– Ой, посмотрите! – услышала я восклицание Уинифред. – Бедняжки! А я думала, что всех вынула!

– Неважно, – успокаивающе, точно разговаривая с ребенком, сказала миссис Грей, – думаю, те, кто покупает рамки, даже не замечают фотографий. Помню, в приходе моего мужа…

«Так, значит, у ее мужа был приход», – подумала я. Почему-то я представляла его армейским капелланом, погибшим на войне. Тогда, возможно, он был в годах? После этого я уже ничего не слышала, поскольку голос у миссис Грей был тихий, а на меня надвинулась сестра Блэтт. Я обрадовалась, что она поможет мне в «палатке» с одеждой, всегда самой популярной. Каждая вещь была заранее снабжена ценником, но все равно среди покупателей обычно возникали борьба и ссоры, и они обращали к нам призывы их рассудить.

Базар был устроен в зале приходских собраний, пустом помещении с выкрашенными зеленым стенами. На одной из них висел написанный маслом портрет отца Басби, первого священника здешней церкви, и он взирал с него на нас сверху вниз, словно благословляя наши старания. По крайней мере нам хотелось думать, что он нас благословляет, хотя, если посмотреть внимательнее, выходило, что он скорее восхищается собственной окладистой бородой, которую любовно поглаживал пухлой рукой. Сейчас в дальний угол зала были сдвинуты бильярдный стол, доска для дартса и другие приспособления для безобидных развлечений членов молодежного клуба. Поближе к дверям за стойкой с решеткой мисс Эндерс, мисс Стэтхем и моя миссис Моррис, которую, очевидно, больше не смущали ни биретты, ни папские туфли, хлопотали вокруг титана и чайников. Джулиан Мэлори в фланелевых брюках и пиджаке спортивного кроя, заручившись поддержкой Тедди Лимона и нескольких дюжих ребят из клуба, ждал у дверей, чтобы сдерживать напор посетителей, когда они откроются. Посреди зала неуверенно топтался отец Грейторекс в сутане и старом синем бушлате, какие во время войны носили участники гражданской обороны.

Перехватив мой взгляд, сестра Блэтт раздраженно цокнула языком.

– Опять он! Как же он действует мне на нервы!

– На благотворительных базарах он действительно бесполезен, – согласилась я. – Но он такой добрый, почти святой. – Тут я осеклась, поскольку на самом деле ничем не могла подкрепить свое утверждение – лишь тем, что его обычное одеяние, состоящее из сутаны и старого бушлата, указывало на полное безразличие к условностям этого мира, что, в свою очередь, подразумевало поглощенность высшими материями.

– Как же, святой! – фыркнула сестра Блэтт. – Ума не приложу, почему вы так решили. Только потому, что человек на склоне лет принял сан и расхаживает как старый бродяга? Он ничего не добился в торговле, вот и подался в церковь. Не такие нам нужны.

– Будет вам, – запротестовала я. – Не слишком ли вы суровы? В конце концов, он правда хороший человек…

– А вот и мистер Моллет с мистером Конибиром! Только посмотрите на них! – продолжала она так громко, что оба церковных старосты вполне могли ее услышать. – Вот кому бы не повредило испачкать руки толикой честного труда. Ведь Тедди Лимон и мальчики расставили столы и наносили воды в титан.

– Да, сестра, когда мы пришли, обнаружили, что все уже сделано, – сказал мистер Моллет, кругленький добродушный человечек. – Истинный был удар, скажу я вам. Мы надеялись помочь вам, милые дамы. Но служат и те, кто лишь стоит и ждет, как говорят поэты.

– А пришли-то вы довольно рано, – с нескрываемым сарказмом откликнулась сестра Блэтт.

– Ранней пташке Бог червячка подаст, – откликнулся мистер Конибир, высокий и жилистый человек в пенсне.

– Надеюсь, вы не думаете, что у нас тут есть червяки, – хихикнула из-за стойки мисс Стэтхем. – И вообще вы можете получить кое-что другое, если не отойдете с дороги. И не думайте, что я налью вам чаю, пока вы его не заслужите…

Но в этот момент Джулиан с часами в руке приказал открыть двери. Напирающую толпу сдерживали Тедди Лимон и его подручные, а Джулиан брал по три пенса платы за вход. Едва попав внутрь, люди бросались к палаткам.

– Вот и говори про высадку в Нормандии, – заметила сестра Блэтт. – Из тутошних прихожан отличные десантники вышли бы.

Следующие несколько минут потребовали большой сосредоточенности и твердости. Я принимала деньги, отсчитывала сдачу и одновременно старалась расправить смятую одежду, уладить споры и спасти от давки старушек.

Сестра Блэтт направо и налево раздавала советы и критические замечания.

– Вам никогда в него не влезть, миссис Райан! – насмешливо крикнула она кряжистой ирландке (католичке, кстати сказать), которая на наших базарах всегда оказывалась в первых рядах.

Добродушно рассмеявшись, миссис Райан крепче прижала к себе платье из искусственного шелка, которое успела ухватить. Как всегда, меня привлек ее мягкий говор, поэтому я зачарованно слушала, не понимая, что именно она говорит. Я разобрала лишь слова «мировой мужик», когда она уже уходила с платьем.

Миссис Блэтт против воли расхохоталась:

– Ну и нахалка! Пригласила меня на их благотворительный базар на следующей неделе, да еще сказала, что их новый священник, отец Богарт, мировой мужик! Словно меня это привлечет!

– Да, но если подумать, такое случается сплошь и рядом. Где была бы церковь, если бы не «мировой мужик» от случая к случаю? И вообще, приятно думать, что благотворительные базары способны объединить конфессии. Интересно, а методисты базары устраивают?

– Объединение конфессий через благотворительные базары? – переспросил подошедший к нашей палатке Джулиан. – Что ж, могло быть и хуже. – Он с удовлетворением оглядел толпу, всего полчаса назад напиравшую, но теперь уже не такую воинственную. – Вы не уговорили прийти своих друзей Нейпиров? – спросил он меня.

– Боюсь, даже не пыталась, – признала я. – Они кое-что прислали, но я почему-то не могу себе представить их тут. Для них тут не подходящая обстановка.

Джулиан оглядел унылые зеленые стены.

– Полагаю, все мы думаем, что заслуживаем лучшего.

– За исключением отца Грейторекса, – зловредно вставила сестра Блэтт. – Здесь он как раз на своем месте. Весь день ничего не делал. И почему он не снимет бушлат? Он, наверное, уже в нем сварился.

– Смотрите, – сказала я, – он несет чай мисс Мэлори и миссис Грей.

– Совершенно не в его духе, – откликнулась сестра Блэтт.