Тринадцать ведьм - Инна Бачинская

— Игни? — с недоумением повторил Добродеев. — Христофорыч, ты как-то все усложняешь… какая-то закорючка…

— Повторяю — это не закорючка, Леша. Этот знак используется в ведьмовских практиках… «Макбет» начинается с визга и проклятий трех ведьм, а Шекспир интересовался оккультизмом. Как видишь, тут полная гармония, Леша. Убийца — образованный человек.

— И кто он, по-твоему? Колдун? Ведьма?

— Возможно.

— А мотив?

— Мотив пока неясен. Разве что… — Монах задумался.

— Что? — выдохнул Добродеев.

— Разве что это манифестация, Леша. Это афиша. В театре как в театре.

— Афиша? — недоуменно повторил Добродеев.

— Это попытка заявить о себе, Леша. Выйти на люди в маске и сказать: «Трепещите, я пришел! Смотрите моюпьесу!» Обещание, если хочешь.

— Это что, оккультная секта? — спросил окончательно обалдевший Добродеев. — Какое обещание?

— Обещание продолжить. Это начало, Леша. И мое внутренне чувство подсказывает мне, что продолжение вскоре последует. Зло носится в воздухе, и этот… Игни оседлал волну. Может, и секта.

— Ну, ты, Христофорыч… как-то уж слишком! Прямо Кассандра! Неужели ты веришь во все эти… фэнтези? Это же детский сад, страшилки для ребятишек! Зачем?

Монах скорбно покачал головой:

— Хотел бы я ошибаться, Леша. Зачем? А зачем существует мировое зло? Оно беспредметно, Леша, и не направлено на кого-то определенного, оно направлено против всех. У него на глазах повязка.

— А что мы теперь будем делать? — спросил Добродеев, который верил и не верил — с Монахом никогда не знаешь… волхв, блин! Загадками говорит… пророчествует! Голова у Добродеева шла кругом, разум его отказывался принимать версию с ведьмой, но Монах был так убедителен… Черт его знает, дело это темное!

— Ждать, Леша. Мы будем ждать второго шага… Игни. Назовем его Игни. Мое глубокое убеждение — идеальных преступлений не бывает, где-то он споткнется. Даже если он мировое зло.

— Но ведь мы не можем сидеть сложа руки! Нужно немедленно сообщить, у меня знакомые в полиции! — Добродеев наконец проникся и поверил.

— Хорошо, Леша. Мы придем к твоим знакомым в полиции и скажем, что Звягильского убила ведьма мужского пола… Кстати, почему мужского? Возможно, это была женщина. А неизвестный с букетом тут ни сном, ни духом, обычный фанат, проходная пешка с насморком. Звягильский ее, ведьму, то есть бросил, и она решила ему отомстить.

— Ты меня совсем запутал, Христофорыч! Это не женщина, женщина на такое не способна… ну, яду плеснуть, да, согласен, а тут дальний прицел, тут айкью, как ты говоришь, выше среднего!

— Ты напрасно недооцениваешь женщин, Леша, — заметил после паузы Монах. — Встречаются такие персонажи… куда там мужику! Мы — прямолинейны, простодушны, не коварны, а они способны на все, на всякий выверт. А посему Игни может на поверку оказаться как мужчиной, так и женщиной.

— То есть ты считаешь, что это женщина? — Добродеев совсем запутался.

— Гипотетически, Игни можешь быть даже ты, Леша. Не знаю. Или Жорик.

— Или ты! — обиделся Добродеев.

— Однозначно, Леша. Я тоже в колоде.

Добродеев уставился на Монаха — у него мелькнула мысль: а что, если это его рук дело? Темная лошадка… на все способен. Приступ мании величия, пошел вразнос, решил потягаться с ментами… а что?

— Это не я, Леша, — ухмыльнулся Монах. — Честное слово. Мы этого или эту Игни поймаем, вот увидишь, мы ему еще насыплем соли на хвост. Ты со мной? — Это прозвучало как пароль.

— С тобой! — последовал отзыв.

— Тогда за дело!

Монах лежал на продавленном диване в гостиной семейства Шумейко. Стояла непривычная тишина — Жорик убыл на фабрику, Анжелика отправилась распихивать детишек в детский сад и в школу. Монах наслаждался покоем и просматривал разделы криминальной хроники в местных газетах. Он чувствовал себя охотником в засаде, ожидая нового проявления мистического зверя Игни.

Дебоши, пьяные драки, ДТП, выброс соседа из окна, грабежи, отравление маринованными грибами… и так далее. Ничего интересного. Монах некоторое время рассматривал трещины на потолке, потом задремал. За две последние недели он измаялся и стал терять уверенность в собственной правоте. Тем более каждый день звонил Леша Добродеев и спрашивал:

— Ну как?

Хлопнула дверь в прихожей, вернулась Анжелика.

— Ты дома? — Она заглянула в гостиную. — Ну и холодрыга! Ночью обещали снег. А до зимы еще три недели! Ужас! Даже бабьего лета приличного не было. Кофе будешь?

— Ладно, — согласился Монах. — Ты пока грейся, а я сварю.

— Ты? — расхохоталась Анжелика. — Да ты ж не умеешь! Твой кофе невозможно пить. Лежи, я сама.

Монах вздохнул и закрыл глаза.

— Я газеты принесла! — закричала Анжелика из кухни. — Возьми на тумбочке! У меня руки мокрые!

Монах резво вскочил с дивана и побежал в прихожую. Было у него чувство, что Игни даст о себе знать именно сегодня. Впрочем, такое же чувство было у него вчера и позавчера. Добродеев звонил и спрашивал скептически, ну и как ты узнаешь, что это оно? Он упорно называл Игни «оно». Поверь, Леша, узнаю, отвечал Монах.

С кипой газет он вернулся на диван. Улегся поудобнее и замер, раздумывая, с какой начать. Так записной гурман выбирает в общепите блюдо. Потянул «Вечернюю лошадь», самую «желтую» и скандальную, где подвизался Лео Глюк, он же известный читателю Леша Добродеев. Начал с третьей страницы, где размещались криминальные хроники, и погрузился в чтение.

— Тебе кофе принести или будешь на кухне? — закричала Анжелика.

Монах не услышал. Он нашел то, что искал. Пытаясь унять возбуждение, он сложил руки на груди, задержал дыхание, а потом резко выдохнул. Потом нашарил под подушкой мобильный телефон и набрал Добродеева…

* * *

Они встретились в «Тутси», а где же еще? Монах степенно разделся, передал видавшую виды дубленку пареньку в гардеробе, пропустил через пятерню бороду и степенно прошел в зал. Он бы с удовольствием побежал, так его распирало от нетерпения, но давил фасон, прекрасно понимая, что Добродеев уже извелся от неизвестности.

Добродеев был на точке — он привстал, завидев Монаха, и помахал рукой.

— Ну что, Христофорыч? — спросил нетерпеливо.

— И тебе здравствуй, Леша. Вот! — Монах положил перед Добродеевым страницу из «Вечерней лошади». — Криминальные хроники. Читай!

— Да я читал! Ты имеешь в виду ясновидящую Анастасию?

— Да, Леша. Я думаю, это наш Игни. Я не знаю подробностей, но там не упоминается грабеж, там сказано, что смерть, возможно, носила насильственный характер.