Ложь без срока годности - Юлия Ефимова

Зинка заворожённо смотрела на огромные дубовые двери, которые просто пленяли своей красотой и величием.

– Вам не сюда, – грубо сказал охранник, доведя их до стен дома, – с другой стороны дверь для обслуживающего персонала. Войдёте, спросите Элеонору Борисовну, дальше она ваш царь и бог.

– А кто такая Элеонора Борисовна? – поинтересовался Эндрю, – жена хозяина?

Охранник засмеялся в голос и снисходительно посмотрел на молодого человека в таких смешных в его понимании очках.

– Жена хозяина, Марго, она даже не снизойдёт до общения с тобой, – как с юродивым разговаривал он с Эндрю, – а Элеонора Борисовна, экономка, именно она главная на нижнем этаже.

Эндрю хотел ещё спросить, что такое нижний этаж, но не стал, слишком высокомерным казался этот охранник.

Обогнув дом по узкой тропинке, с одной стороны которой шла стена дома, а с другой – мирно плескалось море, как котёнок прижимаясь к острым камням острова.

С другой стороны дома Зинке и Эндрю показался небольшой двор с летней верандой, украшенной белыми шторами и обставленный соломенной мебелью. Всё это, залитое ярким приморским солнцем, создавало уютную картинку и ощущение отпуска. Дверь для персонала вела на цокольный этаж, где на входе тоже стоял охранник.

– Зинаида Звягинцева и Эндрю Шишкин? – спросил охранник явно просто для проформы, потому что, не дождавшись ответа, продолжил: – Все средства связи, телефоны, планшеты, компьютеры сдать, если есть фотоаппараты – тоже.

– А как я без интернета? – возмутился Эндрю. – Мне он нужен для моей работы.

– Ничего не знаю, – очень спокойно, словно проделывал это каждый день, пояснил охранник, – в замке запрещены любые средства связи. Если вам необходимо что-то для работы, обращайтесь к Элеоноре Борисовне.

Зинка дала знак растерянному Эндрю сдать телефон, он сейчас выглядел как ребёнок, у которого забирают любимую игрушку. Но охранник не стал верить им на слово и проверил их рюкзаки вдоль и поперёк.

После тщательного шмона, по-другому и не скажешь, они попали на огромную кухню, где всё парило и кипело. Старый мужчина в смешном колпаке порхал от одной плиты к другой так, будто он был бабочкой, а не шестидесятилетним поваром с лишним весом и красивыми усами, похожими на усы Леонида Якубовича. Видимо, он знал о своём сходстве, потому что, увидев их, воскликнул:

– А у нас гости, рекламная пауза мне в усы, срочно зовите Элеонору Борисовну.

Вдруг из ниоткуда появилась дородная дама почтенного возраста, и сразу стало понятно, почему все звали именно её. Это была хозяйка дома, настоящая хозяйка, у неё всё было под контролем, ей всё подчинялось, её все слушались. Было видно, что она себя любила и ухаживала за своей, довольно завядшей красотой постоянно. На её сморщенных руках был агрессивный маникюр с длинными искусственными ногтями, они были украшены детским, не подходящим её возрасту дизайном с розочками и камушками. Брови надвигались на глаза модным нынче татуажем, а яркая и безвкусная бижутерия на руках и шее мучила глаз. Элеонора Борисовна прочитала рекомендательные письма и, оглядев их испуганную компанию, произнесла:

– Значит, так, завтрак, обед и ужин по расписанию, оно висит на двери кухни, опоздал – значит не хотел есть, – Элеонора Борисовна говорила так, будто зачитывала тюремные правила, – ты, малахольный, она тыкнула Эндрю в грудь, будешь с Аркашей спать в одной комнате, он у нас официант, обслуживает за столом хозяев, можно сказать, ни черта не делает, только жопу просиживает. Работать будешь в библиотеке, но только тогда, когда там нет хозяев или гостей. Все приспособления и устройства стоят в коробках нераспечатанные, с инструкциями. Только ты это, сразу не делай, сначала прочитай как, а уж потом приступай. Я портить имущество не дам, там всё денег стоит.

Было такое чувство, что именно в этот момент Эндрю первый раз пожалел о том, что согласился на авантюру.

– Так, теперь ты, рыжая, – женщина оглядела Зинку со всех сторон и сомневаясь спросила: – Ты хоть убираться-то умеешь, на вид какая-то совсем прозрачная, того и гляди упадешь. Хотя, – не дожидаясь ответа, резюмировала домоправительница, – выбора-то у нас особо нет, тут гости сегодня приедут, а горничную хозяин уволил на той неделе. Если, конечно, было бы как всегда в доме, хозяин да хозяйка, я бы справилась, а с гостями трудно будет. Вот и проверим, как ты в этом деле, если что, учти, после отъезда гостей тю-тю, того, домой отправишься с волчьим билетом. Хозяйка у нас мстительная, скучно ей, вот на прислугу и выливает всё своё воображение, какое в интернете не помещается.

– Я старательная, – вежливо ответила Зинка, в душе сразу невзлюбив Элеонору Борисовну.

– Значит, начнём проверять твою старательность, – зло ухмыльнулась экономка, – пошли.

Лишь спустя пятнадцать минут, сидя на перевёрнутом ведре, Зинка поняла эту многоуровневую шутку. Элеонора Борисовна сначала определила в комнату Эндрю, а затем в самом конце коридора открыла дверь для Зинки. Это была кладовка для швабр, здесь также находилось ещё множество других приспособлений для уборки, но не показать моющие средства решила Элеонора Борисовна – в ближайшее время это был Зинкин дом. Экономка долго и путано объясняла, почему комната бывшей горничной временно не доступна и сюда поставят милую раскладушку для Зинаиды, да и вообще, какая разница, где спать. Узкое прямоугольное окно под самым потолком было приоткрыто, пуская в тусклую кладовку свежий ветер.

Первый раз за сегодняшний день выдалось время побыть одной, подумать, поразмышлять. Дед был прав: с такой охраной картина, скорее всего, ещё здесь. Жаль, конечно, что хозяин не ставит камеры внутри дома, да и вот эта его маниакальная боязнь, что его или его дом кто-то снимет на телефон, тоже была не на руку. Вот как сейчас связываться с командой для совещаний? А флешки, которые оставил дед, где смотреть? Ладно, следующую смотреть только завтра, буду думать, а сейчас надо идти работать. Последняя мысль в спокойной обстановке была о Шурике. Вдруг ещё есть шанс всё вернуть, через неделю Зинка вернётся в Москву и попробует ему всё объяснить. Мысль о возможном примирении с любимым заставила сердце биться чаще. Настроение поднялось, а желание поскорей решить загадку с картиной усилилось. «Жди меня, Шурик, я уже спешу к тебе», – мысленно сказала любимому Зинка и, переодевшись в местную униформу, пошла показывать Элеоноре Борисовне свою старательность.

Виктор Александрович Дрозд, пятидесятилетний преуспевающий бизнесмен, владелец заводов, газет, пароходов, как писал Маяковский, второй раз в жизни был растерян и по-настоящему напуган. Ему, человеку, чья молодость пришлась на девяностые и который провел её в портовом городе Владивосток, точно было с чем сравнивать. Тогда, почти тридцать лет назад, в этот город полезли иностранцы со своими товарами и деньгами, и голодный до обоих параметров советский народ сорвался с цепи. Бизнес и криминал шагали рядом, обнявшись, и ни один человек, вращающийся в этой среде, не мог поручиться за своё завтра. Но тогда было понятно, кто враг, сейчас же предатель затаился совсем рядом, в ближнем окружении. Он сидит за одним столом с Виктором, пьёт его вино и наверняка говорит душещипательные тосты. Страшно оттого, что это кто-то из своих. Вчера он украл картину, а что будет завтра? Убьёт Виктора?